Йхтиандыр

Атипичная шизофрения, как последний осенний всплеск обострения психических заболеваний, резонирующее неистовала внутри замкнутого решетками, оконными рамами и каменными стенами мрачного желтого дома. Неутихающие эмоции пульсирующее разносились по длинным коридорам. Двое угрюмых пожилых мужиков с запойно-сизыми лицами тащили под руки спятившего окончательно и бесповоротно Прокопьича, зашнурованного по всем правилам казенного дома....

Мерзкий холодный сквозняк бетонного бункера вальсировал с пушинками где-то у дверей, пробирая до самых-самых старых собачьих костей. Вот он, собачий холод какой, о котором много слов сказано людьми, но прочувствовать до конца не дано. Бррр, да что ж такое-то творится? Почему такая страшная тишина? Неужели она, смерть?

Весь вечер у Никодима гремели стаканы, а на утро было тихо. Облезлый рыжий барбос по кличке Болт, скорчившись возле теплого радиатора, жмурил глаз и смотрел на хаос вчерашнего кутежа....

А развернись крыша гармошкой! Да завернись она в трубочку, отлети кленовым листочком в осеннюю даль. Потому что не нужна она совсем, старая, пробитая большущим гвоздем по самую шляпку. Водку пить и баб шкандыперить ума много не надо – наливай да пей, суй да высовывай со свистом поршень.
Субботним вечером мы движемся на вокзал. Где-то посреди города высится Дом Армии, продуваемый всеми ветрами как Голгофа....

А вы про статую писающего Карацупы не слыхали? Был такой факт монументализма в нашем городе, очень интересное произведение искусства. Кому интересно, тот может порыться в лавках букинистов и откопать пыльный альбом с фотографиями этого шедевра. А для тех, кому лень оторвать свою толстую жопу от стула, расскажу здесь. Была, была такая статуя. Была. Потому что ее разломали вандалы в душе, блюстители правопорядков по совместительству....

Жизнь идет своим чередом. За окном - солнечный выходной, люди после бурной трудовой недели проспались, похмелились и идут навстречу хорошей погоде, чтобы посидеть на лавочках в пивных палатках, а кто-то - покорячиться в гараже над сдохшим "сердцем" своего уставшего авто. За стенкой гудит пылесос, соседи решили наконец-то разгрести бытовое свинство и убрать свое звериное логово.
И только одному Васильичу на все глубоко насрать....

Под грохот железа и под фанфары навороченных стереосистем, со злостной матерной бранью, шинами шурша и сигналя едет город Владивосток и окрестности на работу. «Еб твою мать»,-раздается в салоне новенького «рава». Это свежеотштукатуренная завитая в модном салоне красоты бизнес-вумэн жгет сцепление, машина ревет от возмущения и дергается в судорогах....

«Господа, а Вы когда-нибудь кормили лошадь с руки?» (ц) Поручик Ржевский

Итак, леди и джентльмены, поговорим о женском организме. Банальная тема разговора, но все-таки открывающая невообразимые философские глубины. Мудрецы всех времен и народов долго ломали голову, в чем достоинство женщины. И пришли к выводу, что в слабости. А слабость женщины в чем? Конечно же в пизде. Не даром говорят: «Слаба на передок». Более того, это самый чувствительный женский орган....

Чьи-то истоптанные туфли нервно топтали холодный цементный пол перед самым носом. Где-то над головой слышалось сопение, приглушенный мат, мужские басы, детские звонкие голоса, нежные переливы сопрано женских и девичьих возмущенных возгласов. Непрерывно хлопали двери, тарахтели тележки. Рыжик деловито закончил есть, умылся, выбрался из своего закутка и осмотрелся.
Огромная, бесформенная, многоглавая человеческая масса напирала грудью на прилавок....

Жизнь произошла из воды. И без воды жизнь нормального человека не мыслима. А в городе – тем более. Тем мы и отличаемся от чукчей-самоедов, от друзей степей и жителей знойной Сахары, что периодически ползем в ванные комнаты, на кухни, в душевые и туалеты, чтобы обрести духовное равновесие и получить заряд бодрости на весь день. Вода в кране – это уже почти коммунизм.
А две недели назад ее выключили. Просто взяли и выключили....

Душным летним вечером точно также, как и вчера, он сидел в открытых воротах своего бункера и лениво переворачивал на старых рогожах, проплесневевших от подвальной сырости, молодую, выкопанную в прошлые выходные картошку. Где-то за стенкой во внутренностях своей старой «копейки» ковырялся и виртуозно матерился сосед Николай Петрович. Петрович по-нашему, а по дворовому иногда Литрович за любовь заложить за воротник шкалик-другой тайком от своей старухи....