Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
ИстФак:: - БелоеБелоеАвтор: JG Посвящается всем не вернувшимся из боевых вылетовБелое Белое, белое, в нескончаемой дымке августовское небо бескрайней поволжской степи. Трава желтая и выжженная, прибита душным и тяжко обволакивающим ветром, напоминающим дыхание родных узбекских хлопковых полей. Ветер стабильный и сильный. Не слышно ни насекомых, ни возни девушек-оружейниц, терпеливо, патрон за патроном, заряжающих ленту ШКАСа. Аппетита нет – он ограничен только парой литров компота – заполнить желудок. Принесенный из столовой прямо на стоянку обед остается почти нетронутым. Есть только жгущий потное тело злой зной, низко стелящейся по травам. Есть сетчатая тень от капонира и сплошная тень от латаной-перелатаной плоскости. Тень укрывает от солнца, почти слившегося с белым небом, дает некое подобие прохлады. Час назад сели после напряженного вылета – думать не хочется ни о чем. Хорошо прошлись по тыловой колонне фрицев – разноцветные строчки от души поплясали по грязно-камуфляжным жукам-грузовикам, большая часть которых весело вспыхнула; кое-где нарядным фейерверком начали рваться и накрывать все вокруг живописными дымными следами боеприпасы, догоняя разбегающихся во все стороны серых муравьев Вермахта. Издалека сверкала и подмигивала Волга. Тогда, после крайнего захода, когда ты едва уберег хвост просевшего в пике «ил-второго» от фатального соприкосновения с желтой травой, после сбора эскадрильи подальше от палящих из всего подряд серых муравьев, когда ведущий уже обозначил собой курс домой, хотелось петь. Так всегда бывало после удачного, с фейерверком, удара. И только минут через пять, переведя дух, ты нажал на кнопку СПУ и запоздало спросил стрелка, как у него дела. Еле вспомнив его имя. И не получил ответа. СПУ молчало. «Мессеров», свалившихся сверху со стороны солнца, еле отогнанных истребителями прикрытия, ты не заметил. И радость сразу ушла. Сейчас радости тоже не было никакой. Как не было и особой печали. Не было вообще почти ничего. Адреналин уже упал, и, как всегда, начинало тихонько подташнивать - еще и от пустого желудка. Осталась горечь во рту и легкое, словно горячим чаем обжегся, жжение на кончике языка. Курить хочется, однако нет сил тянуться к кисету и бумаге. Пустота. Пустота. «Какой он по счету-то?» – подумалось о стрелке, мысль сразу потухла. Это – не вылеты считать. Ты почти привык к таким вот вещам - истерзанное пулями «мессера» тело стрелка с полчаса как вытянули из прорези позади твоей кабины, обильными промываниями нескольких ведер воды смыли кровь и заменили брезентовую ленту, заменяющую сиденье. Принесли и новые ремни, пронырливый Семеныч вроде даже притащил и засунул внутрь ракетницу с патронами и старый затертый ППШ. Иногда это как будто им помогало. Значит сейчас придет другой. «Откуда, интересно, - опять мелькнула залетная мысль, - надо бы предупредить, чтоб не лопал перед вылетом, если не из летающих…» Первый раз за него ленту снарядят те же девушки – да и лучше у них это получается, аккуратнее. Каждый патрончик осмотрят-смажут хрупкие ручки. Потом у этого хватило б силенок руками двигать во время перегрузок, наводить пулемет на худые силуэты с желтыми капотами, падающие сзади-сверху. У самого же поначалу и в глазах темнело, и щеки на плечи сползали (пока было чему сползать), когда «ил» чудом не ломался пополам от горки после атаки… А им каково? Спиной вперед ведь! Скоро снова получать задание. Скоро третий за этот день вылет. Выискивать на пыльных проселочных дорогах обозы, пикировать метров с семисот на грязные грузовики или черные комочки паровозов и игрушечных вагончиков, пускать зеленые и белые трассы, шипеть «эрэсами», дергать за «сидор», чтоб валились и рыхлили желтую траву и пустынный ветер черные капли «пятидесяток». Иногда радоваться устроенным фейерверкам. Выискивать и штурмовать на бреющем траншеи, привозя домой изрешеченное тело самолета, намного труднее. Лица друзей и даже безликие «мясные» стрелки из штрафбата в облепленных мозгами норах фюзеляжа будут видеться гораздо позже. Много позже. В тех снах, из который в другой, мирной жизни, тебя, кричащего навзрыд, будет выдергивать твоя брюнетка-жена, очень похожая на английскую актрису Вивьен Ли из фильма «Мост через Ватерлоо». Недавно смотрели прямо в степи, на простыне, натянутой на деревянной стене штаба. Ты опять подумал о ней и о дочке, но сил не хватило даже достать из бумажника карточку. И ты забылся в коротком крепком сне – конечно же, с надвигающимися на тебя то облаками, то вращающейся степью, перемешанными с хриплым матом в наушниках шлемофона. Спи, дед. Отдыхай. Потому что скоро еще один вылет и очередная адова работа. Ты пройдешь через пекло сталинградской мясорубки и выживешь. После того, как в сорок четвертом под Кенигсбергом пулеметно-пушечная очередь «худого», перебив тебе тросы рулей и превратив в щепки плоскости, прошьет тебе пулькой бедро и ты, раскрывши купол на высоте пятидесяти метров (на зависть любому современному «бейсеру»), будешь еще полчаса бодро ползти и скакать на двух ногах под минометным обстрелом вместе с вытаскивающими тебя с передовой бойцами, а нога онемеет и станет чужой уже в наших окопах, тебя спишут на По-2. Связным летчиком ты встретишь победу и после проживешь долгую, бурную и не всегда легкую жизнь. Ты уйдешь из этой жизни тяжело, потому что кое-что не сумеешь понять. И как бы там ни было, для меня ты вместе с другими навечно останешься не вернувшимся из боевого вылета длиной в жизнь. И я искренне надеюсь, что где-то там разберутся и, в конце концов, помогут разобраться тебе. Я люблю тебя, дед, и буду любить до конца дней своих. Ты всего лишь раз пришел ко мне во сне, но в каких бы далеких мирах ты сейчас ни скитался, я желаю тебе любви и счастья. Никак не меньшего, чем данного мне тобой – в познании бесконечного неба, которое теперь всегда со мной. В свободе взлета и падения, рева мотора. В жестком резиновом набегающем потоке. В том хрупком цветке понимания чего-то огромного, который распускается в груди каждый раз, когда проблемы и невзгоды кажутся несуразными и ничтожными, а вокруг – лишь высота, высота, высота… И ослепительная бирюзовая вечность. Теги:
-6 Комментарии
Извини JG, хреново когда такие сны снятса. Вспоминается песня Высоцкого как его кореш в небе погиб, а сам он вернулся. А деду твоему respect. Натянуло, как струну... Почти до слёз. Спасибо. ну вот Пелотка, спасибо на добром слове. Это мне взгрустнулось несколько дней назад. Щас уже получше. получше...И сны разные надо гнать вроде, но чтож получается, где и в каком сне мы на самом деле живем? JG А я так вообще думаю, что сон, каждый сон, миллионы наших снов - все они, это одна маленькая прожитая жизнь.. И нам надо прожить КАЖДУЮ. Только тогда, вынося из этого опыта что-то нужное и понятное, ты будешь чувствовать себя Человеком. Во сне мы можем примерить любые маски, пережить находки и потери.. Это как черновик.. Случись чего на самом деле - а пара соломинок под тобой уже лежит.. Потому что что похожее ты уже пережил.. А грустить тоже нужно. Чтоб не очерстветь. Чтоб не разучится любить. Навзрыд. До слёз. До хрипоты. До боли. А ты - ты это можешь. И посему респект тебе большой, и пожелание удачи во всём, Человек... Да...сильно. Спасибо. Где-то мои деды лежат... Пелотка, ты вроде как проницательная девушка. Молодец. Я недавно со стюардессой познакомился, оказалось она в соседнем доме живет, ни разу не видели. Им тоже, оказывается, соломинки требуются иногде. Но главное - отрыв от земли и от земного. Чуть позже еще скажу чтото то что щас никак не может оформиться в словестную форму. а может потом скажу. жарко, кстати Хорошо тебе.. Жарко.. А в Москве холодно и сыро.. Другая жизнь..)) Замечательно. Сразу и я подумал о деде, павшем ХЗ где, в первые дни войны, в составе ополченцев где-то под Минском. интересно вот что. пару часов назад товарищ пришол в гости и подарил мне старую советского образца солдатскую пилотку со звездочкой, найденную им где-то в гараже. я такую сто лет не видел... во как жисть-то устроена. пошол за домкратом. чакры разжимать. сильно, хорошо респект Еше свежачок Здравствуй, мама, всё нормально, просто здесь Афганистан. (старая солдатская песня) Борт вылетал из Кабула, и было солнечно. В поезде пил чай и кипяток из титана и курил «Шипку. Волька, Володька Шагин двадцати одного года от роду. В том восемьдесят пятом Генсек поменялся.... Прошлое это то, что когда-то было настоящим. Таким очевидным, как чётко проявленный снимок. Дальнее прошлое это когда твой компьютер загружался чуть быстрее. А что такое память, что такое мыслить и существовать? Мысль это то, что иногда трудно отключить....
Твой архитектор небо любил
и ты был почти полёт: ты в облаках дирижаблем плыл, глядел на Кавказ с высот. Прозрачное небо – тысячи звёзд, комнат скромный уют, Эльбрус, твоя гордость и твой форпост- "Одиннадцати" приют. В войну немецкие егеря ушли кто в плен, кто в снега, прощаясь, они не взорвали тебя: не поднялась рука.... «Ответь Александровск и Харьков ответь…» Александровск это в Запорожье. О чём его спрашивать? Сколько человек в этом городе умеют петь по испански? Мало. Почти никто там петь по испански не умеет.А теперь Харьков. Харьков это отдельная тема. Харьков большой....
Аарон Ицхакович Васильев, стоя возле бабушкиной могилы, отрешённо царапал и чиркал что-то в блокнотике коротким карандашом. Затем прекратил, спрятал карандаш за ухо и, ещё раз пробежав глазами текст, стал помпезно декламировать:
Прозвучало? Его имя вроде бы… Он не верит.... |
щас почитаю.