Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
ИстФак:: - Письмо ЛуцииПисьмо ЛуцииАвтор: Хуесос-Ворюга. Письмо к Луции.Здравствуй, Луция. Ты верно удивилась Тому, что не писал тебе так долго, Слышал - ныне ты святая, и «крестилась» в бога (не пойму, какого толка). Мудрено ли. Рим большая шлюха, В прочем и его грызут сомненья- Выбирать клиента с «нищим духом», Все ровно, что нищего еврея. В тех краях нет тени и без лавров Хлюпкие мужи на тощих шеях, В прочем, что-то есть и от кентавра, Да гетеры чуточку дешевле. Что уж там. Молитесь. Все спокойно, Лес кругом еловый, звери, хляби, На границе уйма легионов, Луция, плебеи – ну да ладно. Смерть не переборлива, а в прочем Должно чтить солдату «львицу» Марса, Храм ее обходится дороже, Только жертва будет не напрасна. Рим не без войны. Мечи/распятья- Схожи в целом, лишь эффект обратный, Я не спорю - люди в чем-то братья,- Только, Луция, надежда вся на латы. Как там Марк Аврелий? Пишет книги? Сыновья поди уж петушатся. Ах, столица! Вечные интриги, Не поймешь с кем и когда сношаться! Помнится мне в термах Каракаллы, Где не встретишь заурядной бляди, Пил вино, потел, махал устало Норовящим подобраться сзади. Размышлял о Цезаре, о долге, О империи с орлиною личиной: Что же я теперь в твоем потоке, Рим развратный, Рим не излечимый? Говорят, величью есть пределы, В ком то веке все подобно вазе. Миновав черту-гниенье тела С головы начнется. Может разум От того покинул это место? Седина все гуще, песня громче; Больше, выше - поднимайся тесто, Как подпорка неподъемной ночи. Вот и я, стыжусь теперь Геракла, Подо мной не так спокойна лошадь. Жаль, что ты умеешь только плакать, Луция, ссылаясь на ничтожность. Теги:
15 Комментарии
#0 23:08 13-03-2008IGR-887
Афтар, убил ты меня своим "в прочем". Убил просто и незатейливо, ёбнувшись в третий раз о "в прочем" бросил читать нах Бу га га вот, конечно, неплохая переделка - но недотягивает по уровню образов, метафор, обобщений, конечно. Но это понятно, на такую вершину замахнуться..... вот за это - медаль на пузо всяко. захотелось почитать аутентичные стихи автора, даже. Почитал. Слишком копируем? Если пишешь недавно - пройдет, возможно. Если давно - болезнь может зайти слишком далеко. Остальные два стиха ну просто очень самхивают на. Дабы всякая непросвященная, но жаждущая воспарения души публика, типа там ВолГовых и проч. - просветилась - вот оригинал этой замечательной кальки: Нынче ветрено и волны с перехлестом. Скоро осень, все изменится в округе. Смена красок этих трогательней, Постум, чем наряда перемена у подруги. Дева тешит до известного предела -- дальше локтя не пойдешь или колена. Сколь же радостней прекрасное вне тела: ни объятья невозможны, ни измена! Посылаю тебе, Постум, эти книги. Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко? Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги? Все интриги, вероятно, да обжорство. Я сижу в своем саду, горит светильник. Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых. Вместо слабых мира этого и сильных -- лишь согласное гуденье насекомых. Здесь лежит купец из Азии. Толковым был купцом он -- деловит, но незаметен. Умер быстро -- лихорадка. По торговым он делам сюда приплыл, а не за этим. Рядом с ним -- легионер, под грубым кварцем. Он в сражениях империю прославил. Сколько раз могли убить! а умер старцем. Даже здесь не существует, Постум, правил. Пусть и вправду, Постум, курица не птица, но с куриными мозгами хватишь горя. Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря. И от Цезаря далёко, и от вьюги. Лебезить не нужно, трусить, торопиться. Говоришь, что все наместники -- ворюги? Но ворюга мне милей, чем кровопийца. Этот ливень переждать с тобой, гетера, я согласен, но давай-ка без торговли: брать сестерций с покрывающего тела -- все равно что дранку требовать от кровли. Протекаю, говоришь? Но где же лужа? Чтобы лужу оставлял я -- не бывало. Вот найдешь себе какого-нибудь мужа, он и будет протекать на покрывало. Вот и прожили мы больше половины. Как сказал мне старый раб перед таверной: "Мы, оглядываясь, видим лишь руины". Взгляд, конечно, очень варварский, но верный. Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом. Разыщу большой кувшин, воды налью им... Как там в Ливии, мой Постум, -- или где там? Неужели до сих пор еще воюем? Помнишь, Постум, у наместника сестрица? Худощавая, но с полными ногами. Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица. Жрица, Постум, и общается с богами. Приезжай, попьем вина, закусим хлебом. Или сливами. Расскажешь мне известья. Постелю тебе в саду под чистым небом и скажу, как называются созвездья. Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье, долг свой давний вычитанию заплатит. Забери из-под подушки сбереженья, там немного, но на похороны хватит. Поезжай на вороной своей кобыле в дом гетер под городскую нашу стену. Дай им цену, за которую любили, чтоб за ту же и оплакивали цену. Зелень лавра, доходящая до дрожи. Дверь распахнутая, пыльное оконце, стул покинутый, оставленное ложе. Ткань, впитавшая полуденное солнце. Понт шумит за черной изгородью пиний. Чье-то судно с ветром борется у мыса. На рассохшейся скамейке -- Старший Плиний. Дрозд щебечет в шевелюре кипариса. март 1972 сразу скажу, что ВОТ ЭТО БЛЯТЬ И ЕСТЬ ПОЭЗИЯ и никаких ИМХО. камбоджа - лекции читать следует. респект. Чё дееца... ни хуя себе... Бля буду с первой строчки читалось как Броцкий для малышей ссуко, ХЗ, с оригиналом несравнимо, тем более одно из любимых... эхма. спасибо, камбоджа, просветил. Kambodja - опередил меня! Правильно, это неловкое подражание Бродскому... Еше свежачок Забыв про постигшее войско беду,
Ебал Ахиллес Брисеиду, Ласкал ее жопу, соски и пизду, На греков не пряча обиду, В душе его было паскудно, темно, И непредсказуемо блёкло, Ему надоел гнусный Агамемнон, И тризна ждала по Патроклу, Тогда Брисеида надела страпон Воткнула в очко Ахиллесу, Орудье вошло безо всяких препон, Без крика, и прочего стресса, Но все же герой не дошёл до конца Немножечко, самую малость, И, тут Брисеида взяла молодца За пятку, и все состоялось.... Дуралей. Часть 1. Опёнкин.
В некотором Управлении, в некотором Отделении по Учёту и Распределению взяли на работу Дуралея бесцветного, потому что все цветистые да яркие закончились и вот теперь приходилось использовать всё, что осталося. А у этого Дуралея была одна способность удивительная – он мог в любое время, когда захочется, представлять себе картинки мечтательные.... Здравствуй, мама, всё нормально, просто здесь Афганистан. (старая солдатская песня) Борт вылетал из Кабула, и было солнечно. В поезде пил чай и кипяток из титана и курил «Шипку. Волька, Володька Шагин двадцати одного года от роду. В том восемьдесят пятом Генсек поменялся.... Прошлое это то, что когда-то было настоящим. Таким очевидным, как чётко проявленный снимок. Дальнее прошлое это когда твой компьютер загружался чуть быстрее. А что такое память, что такое мыслить и существовать? Мысль это то, что иногда трудно отключить....
Твой архитектор небо любил
и ты был почти полёт: ты в облаках дирижаблем плыл, глядел на Кавказ с высот. Прозрачное небо – тысячи звёзд, комнат скромный уют, Эльбрус, твоя гордость и твой форпост- "Одиннадцати" приют. В войну немецкие егеря ушли кто в плен, кто в снега, прощаясь, они не взорвали тебя: не поднялась рука.... |