Важное
Разделы
Поиск в креативах


Прочее

За жизнь:: - Дом женщин.

Дом женщин.

Автор: Унтер-офицерская вдова
   [ принято к публикации 08:21  10-03-2010 | я бля | Просмотров: 1567]
Если идти по улице Садовой в старейшей ее части, можно увидеть много старых домов. Из черных досок, изъеденных жучком, из потемневшего добротного кирпича, причудливые ворота в никуда и просторные арки ниоткуда. Если остановится на улице Садовой в старейшей ее части, можно услышать много историй.  Из простых слов, осторожных вздохов, отдаленного собачьего лая, напыжившихся в ожидании тепла веток, автомобильных гудков с соседних улиц, более оживленных.  Можно улыбнуться, пожать плечом, отряхнуть лишнее или замереть надолго, прикусив губу, превратиться в маленького напуганного пионера, впервые ознакомившегося с Красной Рукой и Черной Комнатой  – потому что одна из историй непременно будет про Дом Женщин.


Женщин всегда было трое. Иногда во двор выходила бабка Немухина, основательно усаживалась  на старый табурет без одной ножки, замененной разъезжающейся стопкой кирпичей,  в руках она держала необъяснимый крючок для вязанья. Крючок был металлический, и даже имел какой-то специальный номер, например, семь, понятный рукодельницам, к каковым бабка Немухина не принадлежала никогда.


Рукодельницей можно было назвать Дарью, но тоже с большой натяжкой, ее диковатые плетения в технике макраме зачастую принимались гостями дома за что-то совершенно иное, сова  казалась кроликом, собака – медведем, а царевна Лебедь – вообще белкой.  Обидную белку придумал эмигрант-возвращенец  Петр Ильич, сосед сверху, за что был бит Дарьей по щеке собственно Царевной-Лебедем.


Третьей долгое время оставалась кудрявая Вероничка, пока неожиданно для всех не родила дочь и не назвала ее Агнесса — «непонятно, с каких щей такое барство» — прокомментировала бабка Немухина, поджала и без того впалые губы, и умерла ровно через девять дней.


Просто это такой дом, негромко говорили на похоронах, в нем могут жить только три человека. «Три женщины», — уточнял упившийся в хлам Петр Ильич, сосед сверху, потом хрипло рыдал и был уводим на лестницу, от греха.


Николай появился сначала как Дарьин сотрудник по работе в трамвайно-троллейбусном депо, невзрачный мужчина общего типа с отколотым передним зубом. Дарья метала на стол свою неумелую еду: переваренные макароны  и котлеты из Кулинарии рядом. Кудрявая Вероничка прыгала с малышкой Агнессой на руках, Агнесса показывала пухлым пальцем и говорила: «Бу!», Николай раздвигал губы, обнажая как раз кривую линию зубов, что-то рассказывал про будни водителя троллейбуса с умением выполнять слесарные работы. Клен во дворе неохотно терял пятерни листьев, некоторые еще были не вполне желтыми.


В это вечер Николай еще не оставался. Но Дарья взяла ситуацию под контроль, освоила картофельное пюре, пирожки с луком и квашеную капусту, Николай вскоре зашастал по дому в длинных трусах из ситца диковатой расцветки и с обнаженным скромным  торсом.


Малышка Агнесса топала ножками и говорила свое «бу», кудрявая Вероничка пристроила ее в ясли-сад, вышла на работу в районную поликлинику, колоть пенициллин и болезненные витаминные уколы жилистым старухам и кому придется.


Как-то она вернулась домой и обнаружила в своей комнате, традиционно лишенной замка, Дарьиного Николая – он с любопытством разглядывал корешки редких книг, в основном зарубежной классики в немудреных переводах середины прошлого века.  Вероничкина мама не расставалась с книгою, но давно, и Вероничка, ровняя садовой лопаткой бровку цветника на могиле, признавалась, что так и не прочитала ничего, времени не хватает. Да и желания нет. Глаза устают. Мама прощала ей.


«А ты ничего», — удивился Николай,  притянул ее к себе за руку, Вероничка проехала полметра по крашеным половицам, она не закрывала глаз и все видела.


Через год, наполняя личный эмалированный чайник с цветком на голубоватом боку, она вежливо попросит Дарью неделю присмотреть за малышкой Агнессой, потому что собирается в роддом, «только неделю, не больше, пожалуйста, пожалуйста».  Дарья расхохочется и ответит, что надо было сначала думать, кто именно будет сидеть с первым ублюдком, пока ты рожаешь второго, и шумно выйдет из общей кухни, по пути поддав хорошенько какое-то свое же макраме-творение, лягушечку или букет пламенеющих маков.  


Вероничка закусит губу и посмотрит на Николая сложно и выразительно. Николай разберется в сложном выражении, все поймет  и осторожно постучится немного позже в ванную комнату. Там уютно гудит колонка, шумит вода и намыливает свой вздутый живот Вероничка, она не расслышит стука. Тогда Николай подденет ножом ненадежную дверную задвижку, и шагнет внутрь. В руках у него настольная лампа, незамысловатой конструкции, успокоительного зеленого цвета и с удлиненным шнуром, ни слова не говоря, он подключит ее к сети и аккуратно поместит в полную воды ванну.


Николай многое знал про электричество, профессия научила. Все-таки водитель троллейбуса, да  с умением выполнять слесарные работы.


Поминки устроили превосходные, только пироги Дарья заказала в столовой трамвайно-троллейбусного депо, боялась не управиться с тестом.  Гости удивлялись, для чего покойнице понадобилась лампа в ванной комнате, «да она читала постоянно, — печально отвечал Николай на правах мужчины и главы всего, — наверное, света мало показалось… Наша девочка… Посмотрите, сколько осталось книг!..»


Дарья с красным от плиты лицом гладила по наследственно кудрявой голове малышку Агнессу, собирая ее в Дом Ребенка, новую лампу она приобрела незамедлительно, только ярко-желтую. Дарье не составило никакого труда через приличесвующее время эффектно навестить Николая в ванной, блаженствующего с дымящейся папиросой в теплой воде, ноги его были согнуты в коленях, на коленях прорастали темные волосы, довольно густые. Странно, что Дарья обратила на это внимание только сейчас, когда точно метнула ярко-желтой лампой по этим темным волосам, Николай кричал. Довольно долго, показалось Дарье, хотя явно не дольше положенных считанных минут.


Агнессу месяца через три удалось взять под опеку, много хлопотали Дарьины коллеги по трамвайно-троллейбусному депо, представили ее правдивые чудесные характеристики.  Лично заведующая кадрами Ева Борисовна Половинкина-Куповых ходила ходатайствовать в высокие инстанции, обращая внимание на череду несчастий в Дарьиной бабьей жизни. Высокие инстанции милостиво согласились с чередой несчастий,  все получилось, и в третью комнату Дарья стала пускать жильцов, строго по одному. Только женщин.


«Только у нас электричества нет» — честно предупреждала она, «Да как так нет?» — удивлялись жильцы строго по одному, только женщины, «да нет и нет, а нам и не нужно, в холодильнике все равно ничего не залеживается» — шутливо отвечала Дарья, а малышка Агнесса держала ее за руку, или за юбку, если рука была занята чем-то иным.







 



Теги:





-1


Комментарии

#0 12:20  10-03-2010пила    
ну я не знаю...
хорошо написано, но безнадежно как-то все.
#1 13:47  10-03-2010Шева    
А мне понравилось.Лихо. /дело-то житейское!/(с)
#2 14:15  10-03-2010Нови    
Прекрасный рассказ.
#3 14:31  10-03-2010Куб.    
в целом хороший рассказ. и грустный.
#4 14:34  10-03-2010Joy Molino    
а почему жильцов пускали только женщин и строго по одному? надо же, наоборот, запустить туда много мужчин. и тогда не будет так тоскливо больше никогда.
#5 15:21  10-03-2010Ted    
Понравилось.
Но воспринимать было сложно пока не втянулся. Создалось впечатление набросков большого рассказа или обработанных записей из дневника.
Заметки на полях:
«хрипло рыдал и был уводим на лестницу» имхо, не очень
«обнажая как раз кривую линию зубов» — имхо, как раз лишнее
В это вечер
#6 19:38  10-03-2010седьмой горшок    
грустно, как в жизни
#7 04:56  11-03-2010Пyля    
Понравилось.
#8 07:16  11-03-2010Унтер-офицерская вдова    
Черный Куб, Пилотесса, Пуля — спасибо большое;
Ted — нет, это не наброски чего-то большего, хотела именно в виде городской легенды;
Joy Molino — если не будет тоскливо, то это уже хеппиэнд, кому он нужен? смеюсь
седьмой горшок — да, это так
Нови — всегда радуюсь, если текст тебе нравится
Шева — приятно
#9 16:38  11-03-2010Ted    
Понятно.
Мне сложно было отслеживать временные переходы.
Позволю себе пару советов:
1. Вместо «Николай появился сначала» — «Николай появился в доме сначала»
2. Вместо «Только у нас электричества нет» — «Только у нас в доме электричества нет»
Первый, имхо, облегчит переход от похорон к появлению Николая, а второй — закругление сюжета.

Комментировать

login
password*

Еше свежачок
14:05  25-07-2025
: [2] [За жизнь]
В посёлке дальнем вдруг пропел петух.
Я в одиночестве, в огромном поле.
Петух пропел и звук его потух.
Погасну также я, по божьей воле.

Овечье стадо в поле прилегло.
Чужды они, как инопланетяне.
Нет никого. И сгинуло село.
И камень мучит на душе и тянет....
12:13  24-07-2025
: [36] [За жизнь]
Крылья отца

Мне приснился отец, и ему - сорок пять.
Петергоф, Эрмитаж,- там любили гулять.
Мне одиннадцать лет, непоседа - пацан,
И примерил я крылья искусства отца:

Я бродил за Ватто на ходулях из мальв
И макали шашлык с Пиросмани в ткемаль,

Раскурил у Дали фимиам я в зрачке,
По усам разбежался и взмыл на Пхукет....
12:05  24-07-2025
: [21] [За жизнь]
У папы Демида была новенькая «Волга».
Чёрная, как заварка, с плёнкой на сиденьях, которую не снимали. Салон пах клеёнкой и хромом, как в морге. В багажнике — верёвка, топор, трос, лом, две бутылки «Кока-Колы» и свёрнутая газета «Аргументы и факты» за 2003 год....
11:55  24-07-2025
: [13] [За жизнь]

В наше время такой хуйни не было.
Это я точно помню. Потому что до семи лет алкоголя не пробовал. А потом провал.

Сколько сейчас лет, точно не скажу, потому что записывать давно перестал, соседи путаются в показаниях, из живых родственников остался только кактус Валера, такой же небритый как и я....
00:40  24-07-2025
: [4] [За жизнь]
Разъедающий дым сигареты дешевой
входит в комнату, словно палач тишины.
Не бросай в меня брань невозвратного слова;
Суть - молчание звучит в монологе Луны.

Мотылек колыхается в комнате душной.
Балдахин абажура - смертельный сачок.
И, прикинувшись нами, танцуют бездушны
тени над потолке, где от света подтек....