Жуткое ебало гуманоида (на КонкурZ)

Автор: Bukkakey Palych Делать у нас, в деревне, особо нечего. Поэтому мы с пацанами на рыбалку ходим. На рыбалке охуенно. Сидишь, самогоночку пьешь. О том- сем пиздишь. Вокруг пейзажи, красота ниибацца. И окунь, бывает, клюет. А если повезет, то и щука.
А лето на дворе… По лету народу на рыбалку хуй сыщешь. Все куда-то посъябывали.
Один только Леха Безруков в теплице коноплю-беспонтовку культивирует.
Леха как услышал, что на рыбалку пора, сразу удочку схватил. Но когда узнал, что еще на самогонку скидываться, ебалом скис. Но деньги достал.
Безруков – это кликуха, не фамилия. На знаменитого артиста Леха ни хуя не похож. И не смазливый подавно. Обычный. Только лысина наметилась, одевается хуево и зубы во рту черные.
Фамилия знаменитого артиста приклеилась к Лехе с год назад. К нам в деревню тогда телевидение приезжало. Про наших цветных рыбок репортаж делать. Их в нашей речке до хуища. Есть оранжевые, зеленые, пурпурные, малиновые даже есть. Все потому, что химзавод выше по течению. Пускать этих рыбок в пищу вроде можно. Но как-то стремно.
В тот раз мы тоже на рыбалке сидели. И тут – хуякс! На склоне останавливается такой нехуевый джипак. Оттуда девчонка выпрыгивает. Городская, ухоженная.
- Вот бы такую поебать! – вздыхает Леха.
А девчонка – к нам бежит. Микрофон в руках. А за ней мужик с камерой.
Подбегают.
- Клюет? – спрашивает девчонка.
- Ну, да, — говорим.
- А где ваш улов?
- Да выкинули на хуй. То есть обратно в речку.
Девчонка стала допытываться – почему да как. И у Лехи, смотрю: глаза разгорелись. Обычно телки его стороной обходят. Даже страшные. А тут такая бикса подвалила. Так что Леха попугаем заливается про химзавод и рыбок.
Поймал Леха для городской телки несколько цветных карасиков. Напиздел с три короба. Мол, еще серо-буро-малиновых видели.
А телка из телевизора на Леху так влюбленно смотрела, что голова-то лысая у него и закружилась. Глаза туманными стали. Как пленкой подернулись. Даже оператор замечание сделал:
- Глаза попроще сделай. Безруков, бля…
Так кликуха к Лехе и прилипла.
Директор сельскохозяйственной фирмы, которого по старинке все зовут председателем, считает, что прозвище Безруков применительно к Лехе очень даже правильное. Потому что руки у Лехи в жопе.
Встреча с телевизионщицей нанесла Лехиной психике ощутимый удар. Он стал свято верить, что телки его любят. А шарахаются и на хуй посылают от того, что стеснительные. Телевизионщица, согласно его теории, лишена всяких блядских деревенских комплексов, потому что городская. И вот она-то и смотрела на Леху так, как он того и заслуживает.
А поддерживать уверенность как-то надо. Вот Леха и стал пиздоболом. По его словам, он уже всех баб в округе переебал. Даже замужних, и в климаксе.
Но общаться с Лехой в принципе не напряжно. Верить только ничему не надо.
***
Расположились среди красот. Не клюет ни хуя. Но не очень-то и надо на самом деле.
Леха рассказывает, как ебал Зинку из супермаркета. А Зинка молодая, сочная и жопастая. А Леха Безруков – тощий, зубы поганые, ебало в складочку. И бабла – хуй.
Я бы про кого угодно такие россказни стерпел. Но не про Зинку.
Потому что я знал про нее кое-что важное. Во-первых, мужика у нее не было. А во-вторых, ее мужиком мог стать я. Ебаться еще не еблись, но сговаривались в райцентр, в кафе съездить. А что ничего корешам не говорил, так я не пиздобол, как некоторые.
И вот тут, когда на горизонте моей личной жизни обозначились фигурные сисаки продавщицы из супермаркета, выясняется, что к ним уже тянется Лехина хищная ручонка!
- Пиздишь, — говорю, а самого трясет, блядь.
Безруков доказывает свою хуйню с пеной у рта. Всю рыбу в округе до икоты гарантированно напугал.
- Ебал! И не просто, а в жопу!
Говорю:
- Леха, бля! Давай будем реалистами. Зинке – хоть завтра на подиум. А тебе, долбоебу, тридцатник уже давно стукнул. И баблосов нет. И на работу не ходишь. И не ебал ты ее вовсе.
- Это почему же? – пыхтит Леха.
- Потому что я сам хочу выебать эту женщину. И, в отличие, блять, от некоторых фантазеров, предпринимаю к сближению наших гениталий некоторые шаги. Скорее президент в нашу деревню прилетит, чем Зинка тебе даст
Но вижу, Леха сам понимает, что запизделся. Теперь хочет с базара съехать.
Ёбнули еще по одной. И тут у Безрукова клюнуло. Хуяк! Подсек Леха.
И говорит, улов свой разглядывая:
- Хуясе рыбка. Она ж золотая!
А чешуя на рыбке действительно с золотым отливом. Ну, да с химзавода и не такое чудо может приплыть.
- Ты, а типа желания давай ей загадаем? – предлагает Леха.
- Ну, загадай, — говорю. – Зинку загадаешь, фофанов навешаю.
- Мда? – задумался еблан. – Тогда я загадаю, чтоб президент к нам прилетел.
- Ага, прямо сегодня, — хмыкаю.
- А чё! Сегодня пусть прилетает.
Говорю:
- Ну, и хорошо. А Зинкино давание в жопу я тогда для себя загадаю. Это более вероятно.
Отпустили мы химическую рыбку
И тут вдруг где-то вверху раздалось громкое «ХУЯКККК!!!». У меня уши заложило.
Вижу Безрукова. Он что-то орет, показывает куда-то вверх. А с неба огненный шар падает. Прямо нам на головы!
Я в диком ахуе. Падаю на землю, но понимаю, что хуй тут успеешь.
А потом – ебануло. Земля подо мной подпрыгнула.
Когда я рискнул башку поднять и оглядеться, первое, что увидел – речку всю как туманом заволокло.
- Это пар, — говорит Безруков. – Всю рыбу нам какая-то блядь сварила. Прямо в речке.
Но тут ветер дунул, и весь пар снесло.
Речка обмелела. Коряги проступили, мусор. И среди этого всего плавает на поверхности какая-то круглая большая хуйня. Метров так трех в диаметре.
- Это метеорит, — заявляет Леха. – Я где-то читал, что они на черном рынке охуеть, сколько стоят.
- А вдруг там, — спрашиваю, — как неоднократно предупреждал нас голливудский кинематограф, находится инопланетное зло?
- Ну, и сиди на берегу, а я сам за этой хуйней сплаваю, — говорит Серега.
Поплыл. Точнее, сначала пошел, потом поплыл.
Я сижу, курю. Прикидываю, куда съебываться, если Леха чешуей и шипами обрастать начнет. Но это, конечно, шутки. Мне-то на самом деле, тоже интересно, что это за хуйня с неба упала.
Потом замечаю, что Леха ведет себя очень странно. Вот он подплыл к круглой хуйне, вот заглянул внутрь. И вдруг…
- АААААА!!! БЛЯАААА!!!
Вряд ли даже чемпионы мира могут плавать так быстро. Уже в следующую секунду Леха оказался на берегу. И не просто перепуганный, а охуевший от страха. Весь трясется, слюна с губ свисает, как сосульки-убийцы с карниза, взгляд бессмысленный.
- Что там? – спрашиваю. – Монстры? Шипастые? Клыкастые? Кто?
- Хуже! – трясется Безруков. – Ааааа!!!
Думаю, ладно. Сам посмотрю. Все равно сегодня в ночь на дежурство. Хоть спать расхочется.
Захожу в воду. Леха в меня цепляется:
- Нет! Нет! Съябываем!
Нога у Лехи грязная. Это, как я понимаю, он в плавки обосрался.
«Да что ж там такое?» — думаю.
Когда я подплыл к шару, я был уже готов ко всему.
Шар оказался прозрачный, будто из стекла. Внутри кто-то двигался. Типа как мужик какой-то. И что бояться? Но и это стало ясно, когда я подплыл ближе.
- АААААА!!! – заорал я.
Потому, что еблище этого мужика мне пиздец, как знакомо.
Потому что в стеклянном шаре сидит президент Российской Федерации.
***
Все-таки вытолкали мы его на берег.
Сели в ахуе. Я только закурил, как шар – хуяк! – открывается, и выходит к нам президент собственной персоной. Чистенький, улыбчивый, с телефоном. Прищурился, на нас смотрит.
- Здрасьте! – говорю.
- Ага, — подтверждает из-за моей спины Леха.
- И я рад вас видеть, — заулыбался президент, аж от сердца отлегло. – Вы, судя по всему, местные жители?
- Ну, да. Рыбачим тут…
- Понятно, — улыбается персона №1.
Говорят, что в Индии красивыми считаются черные зубы. Ну, Леха президенту болливудскую улыбку и продемонстрировал. Тот аж вздрогнул.
- Объясню вам свое появление, — сказал президент. – Мой самолет летел в Улан-Батор. Неожиданно он попал в зону турбулентности, а потом в корпус ударила молния. Но, после авиакатастрофы над Смоленской областью, в которой погиб мой польский коллега, в систему безопасности моего самолета ввели усовершенствования, разработанные технологами из Сколково. Так, в случае возникновения угрозы для жизни, вокруг меня смыкается капсула, которая способна выдержать падение хоть из стратосферы. В то же время при падении пассажир в капсуле удара не ощущает. Таковы уникальные амортизационные свойства. Во время испытаний в этой капсуле с высоты одиннадцати тысяч метров роняли яйцо страуса. И что вы думаете? Не разбилось!
Мы с Безруковым стоим, конечно, в ахуе.
А президент телефон достал из кармана, что-то там записал в твиттере, а потом номер какой-то набрал.
- Алё! Это я. Из авиакатастрофы, да. Выжил. Все нормально. Нахожусь в населенном пункте…
И смотрит на нас вопросительно.
- Пердыковка, — подсказываю. – Мухобздейского района…
Ну, и так далее.
Президент все повторил, а потом говорит:
- Про катастрофу не упоминайте. Все понятно? Ну, отлично. Туземцы? – Опять на нас с Безруковым посмотрел: — Туземцы мирные и слегка удивленные. Ну, жду вас через час примерно. Договорились.
Потом нас под руки взял и говорит:
- Ну, что? Пойдемте к вам в гости?
- Ко мне нельзя! – говорит Леха.
А к нему действительно лучше не ходить. Маманька у него немного не в себе. Сковородками в дружков бросается. И в президента может за нехуй кухонной утварью запустить.
Тут и сам я понимаю, что ко мне – тоже не стоит. Сеструхин муж опять в говно, наверное. Детишки их, вечно обосранные. А тут еще и президент.
- Ну, и у меня, типа, не убрано, — говорю.
- Какие проблемы? – хохочет президент. – Пойдемте тогда в гости к вашему председателю!
И мы пошли.
***
Председатель, конечно, впал в полный ахуй. Сначала он, как рыба, разевал рот. Потом почему-то икать начал, хотя спиртным от него не пахло.
- Люда! – звал он жену.
Ноги у него подгибались.
- Здравствуйте! – сказал ему президент. – Мы идем… э-э… с рыбалки…
Он покосился за плечо в поисках телекамер. Но это ему год назад приезжать надо было, когда Безруков звездил. Как раз бы телевидение застал.
- И хотели бы посмотреть достижения вашего села…
- Это мы мигом! – Председатель так потел, что вдруг напомнил мне наполненную водой губку, которую сжали в кулаке, и брызжет с нее во все стороны. – А… а сколько вас? Господи! Люда! Люда!
Появилась председательша. Но при виде президента у нее на пороге начался ступор.
Я когда Гоголя в школе читал, не понимал, что такое «немая сцена». А это вот она. Председатель икотой давится, жена его застыла.
Первой отпустило Люду. Ну, да она баба крепкая. Сверкнула золотыми зубами.
- Как вы интересно улыбаетесь, — говорит президент. – Золото настоящее? Или имитация?
- Конечно, настоя…
И тут председатель ей на ногу ка-ак наступит.
- Настоящие, господин президент, — покаянно опустил голову председатель. – Но у нас все чеки остались. Из личных накоплений. Муниципальную казну не трогал!
- Это хорошо, — кивнул президент. – Красивой женщине любые челюсти к лицу.
Люда прямо расцвела. Хотя красивой я бы ее называть не стал. Падла она жадная и алчная. Как я на посту сижу, всегда обнюхивает и если спиртягу учует – мат-перемат. Будто есть, кем заменить, как же.
- Что ж вы мне не позвонили? – Председатель смешно так трясет губами, пот летит во все стороны.
- А у меня телефона нет, — говорю я. – А Безрукову вы сами звонить запретили на прошлой неделе.
- Господи! Господи! – трясся председатель. – Сейчас мы переоденемся…
- Не стоит! – говорит президент. – Я к вам без приглашения, а вы – у себя дома. По деревне вы как ходите?
- Ну, в трениках.
- Вот и не будем нарушать традиции.
Пошли смотреть дом культуры. Председатель пытается мне подсрачник отвесить. Типа, чтобы я бежал. Но он мне теперь не указ. Я главу государства из реки спасал! Ну, а Леха просто долбоебом прикинулся. Или не прикинулся.
В ДК у нас пыльно, запущенно. Зато доска почета есть и банкомат.
Председатель, вижу, глазами вращает. Пытается сообразить, что еще показать.
И тут звонок телефонный.
Президент трубку берет:
- Да, слушаю вас! Чрезвычайная ситуация, говорите? А что премьер? Ах да, в Лос-Анджелесе. Требуется немедленное урегулирование, говорите? Хорошо. До связи…
Потом трубку от уха убирает и говорит, председателю в глаза глядя:
- Возникла чрезвычайная ситуация, требующая немедленных действий. Будем заниматься оперативным урегулированием.
- И… и каки…и…им образом? – Председатель снова принялся икать.
- Для начала нам необходимо созвать всех жителей сюда, к дому культуры. Рында ведь в деревне есть?
- Нет, — затрясся председатель.
- Ладно! Обойдемся своими силами, — решил глава государства. – Нужна еще одна женщина.
- А я?! – зарделась сучара-председательша
- Вы тоже будете задействованы.
***
И тут у меня мысль родилась. Прикидываю, что Зинка тут, недалеко, в супермаркете, работает. Супермаркет – одно название. На самом деле палатка на повороте. А до поворота отсюда – недалеко.
- Господин президент! Я мигом! – говорю я.
Бегу и думаю: вот Зинка-то охуеет!
Врываюсь в палатку:
- Зин! Быстрее! Охуеешь!
Зина быстро прикинула, что покупателей ни хуя нет, заперла магазин и мы побежали к ДК.
Когда она увидела президента, то сначала оторопела. Но потом заулыбалась и сказала:
- А вы очень похожи!
- Дура! Это он и есть! – зашипел председатель.
Но Зинка в лице не изменилась. То есть, продолжала улыбаться.
- Ладно, — говорит президент. – Переходим к делу. В стране и мире возникли некоторые обстоятельства, требующие срочного урегулирования. К сожалению, техническая оснащенность здесь недостаточна. Например, с этого телефона я могу только вести разговоры, писать в твиттер и запускать ядерные боеголовки. Но как быть, когда требуется полноценное политическое вмешательство? И вот мы переходим к понятию оперативного регулирования.
Председательша испуганно зевнула и тут же так клацнула зубами, что у меня мороз по коже пробежал.
- Оперативное регулирование – есть влияние на глубину процесса. Не на последствия, то есть поверхность, а на подлинную, глубинную суть. Действие это во многом ритуальное, но эффект его неоспорим.
- А пример привести можете?
- Могу, — кивнул президент. – Когда, например, к Москве в ноябре 1941 года приближались немецкие танки, тело Ленина в Мавзолее поливали кровью девственниц-немок. И вот, благодаря этому, ну, и, конечно, героизму советского народа, остановили Гитлера.
- Понятно, — кивнул председатель, глаза у него загорелись.
- Тогда переходим к процессу, — сказал глава государства. – Итак, проблема первая. Цена на нефть. Ее необходимо стабилизировать.
- Это мы всегда пожалуйста! – сказал председатель.
- Да-да! – поддержала Люда.
Она искательно заглядывала в глаза президенту, но тот смотрел только на Зинку. Я всегда говорил, что ее жопа – произведение искусства.
- Девушка, вот вы! – окликнул Зинку президент. – Вы мне говорили, что я похож на…
- Ну, да! – Бля, никогда бы не поверил, что Зинка может так скромно потупиться.
- А вы, как мне кажется, похожи на цену на нефть. Идите сюда.
Лизка подошла, вымученно улыбаясь.
- Раздевайтесь.
- Она не понимает! Можно я?! – метнулась председательша.
- Вы оставайтесь одетой, — успокоил ее президент и кивнул Зинке. – Раздеваемся, девушка.
Зинка повела плечами, но разделась.
- А помнишь, нам на биологии говорили про этих, блядь, как их… — совершенно некстати зашептал мне в ухо Безруков.
- Бля, нашел время биологию вспоминать! – огрызнулся я.
- Про альфа-самцов, вспомнил! – Безруков снова поймал свою волну. – Короче, им все бабы в стаде не просто дают, а дать обязаны. А сам альфа-самец распределяет, кому из мужиков и с кем ебаться.
- Кончай пиздеть! – Безруков реальным долбоебом иногда бывает.
Президент продолжал инструктировать:
- Мы с вами проделаем процесс под названием буккакке. Для успеха хорошего буккакке важен коллективный дух и чувство локтя.
Он повел всех в зрительный зал. Велел Зинке встать на четвереньки. Коленями и руками Зинка опиралась на подлокотники кресел у прохода, животом — на спинку кресла.
- Можно не раздеваться, — объяснил нам президент. – Наша задача – по максимуму использовать сексуальный потенциал этой женщины. То есть произвести с ней половой акт, используя для этого все пригодные отверстия и пазухи на ее теле. Кончить необходимо одновременно. А это непросто. Именно в этом и проявляется командный дух. Поэтому предлагаю всем сделать по глотку чудодейственного эликсира доктора Щикотилло.
Президент достал из кармана пиджака небольшой пузырек. Протянул председателю. Тот – Лехе. Дошла очередь и до меня. Ничего так оказался, вкусный.
Президент скомандовал, кому как встать. Председателя поставили у прохода – ебать Зинку в подмышку. Леху – с другой стороны. Ебать в другую подмышку. Меня президент, похлопав по плечу, поставил у вида на Зинкину пизду. А сам направился к голове. Ну, так это ему и положено.
- Петрович! Это единственный раз, когда я прощаю тебе секс с Зинкой! – сказала золотозубая председательша.
И довыебывалась на свою голову.
- Теперь вы, — обратился к ней президент. – Вы становитесь на колени. Вот здесь, в проходе. И открываете рот.
Потом глава государства оглядел наши лица.
- Я призываю вас к ответственности, — сказал он всем и словно бы каждому из нас. – Мы должны финишировать одновременно. То есть вы, Алексей, стоите дальше всех. Поэтому вам дозволяется кончить раньше. Но вы обязаны продержаться как можно дольше. Далее, когда вы чувствуете необратимость процесса, перепрыгиваете через кресла, и располагаетесь у рта Людмилы.
- Положить, так сказать, конец колебаниям цены на нефть! – хохотнул председатель.
- Я вижу в вас зачатки государственного мышления, — одобрил президент. – Но я бы сказал: положить четыре конца. И одновременно. Так оно надежнее. Вы же, Люда, обязаны проглотить все до капли. Мне очень нравятся ваши золотые зубы.
- Я постараюсь! – сказала председательша.
Средство доктора Щикотилло приятно бодрило. Хуй раздувался и крепчал.
«А ведь это желание мое исполняется! – понял я. – Выебу сейчас Зинку в жопу! И не просто так, а в целях государственной необходимости!»
- Приготовиться! – велел президент.
Все спустили штаны. Достали, что положено. Прицелились.
Президент сосредоточенно смотрел на часы.
- Поехали!
И мы поехали.
Я втиснулся Зинке в жопу. Она протестующе заизвивалась. Но даже стиснуть зубы она не могла. Лишь стонала.
Я испытывал удивительное ощущение, понимая, что могу кончить в любой момент. Такой силы придало мне загадочное снадобье.
Все смотрели на Безрукова. Тот сосредоточенно елозил хуем под мышкой Зинки.
- Не торопитесь, — сказал президент. – Дайте другим членам команды получить удовольствие.
Прошло, наверное, минут пять. Леха сказал:
- Я кончаю!
И держа в руках вздыбленный хуй, как бегун олимпийский огонь, понесся к председательше.
Тут же и председатель пристроился. И президент. И я.
Золотозубая Людка просекла, что мой хуй в говне, пыталась отвертеться. А не тут-то было!
- Три-четыре! – сказал президент.
И мы кончили.
Надо сказать, что в тот момент я испытал просто охуительное чувство. Членом команды быть действительно круто.
***
После этого у президента вновь зазвонил телефон. Теперь надо было срочно сделать так, чтобы беспрепятственно проходили крупные банковские транши.
- Ничего сложного! – объяснил нам президент, убирая телефон. – Вот вы, Людмила, оставайтесь в той же позе, только улыбайтесь, чтобы зубы ваши золотые было видно. Ну, а вы, мужики…
Даже Леха понял, что надо сделать. И мы радостно принялись ссать председательше в рот.
Мне казалось, что это – лучший день в моей жизни. Да и Леха, думаю, был того же мнения.
И тут же вновь зазвонил телефон. Президент напряженно слушал, потом принялся объяснять:
- Мы пока не лидируем на информационном пространстве государств ближнего зарубежья. Это подлежит срочному исправлению. Зина, вы наверняка хотите облегчиться, после секса?
- Да! – откликнулась Зинка.
- Превосходно. Вы будете нашей пропагандой. А уважаемый председатель – информационным полем. Ложитесь на пол. Спиной. Вот так. Открывайте рот.
- Но почему я? – извивался председатель.
- Приказы родины не обсуждаются, — сказала Зинка, раскорячиваясь над председателевым ебалом.
- Ну, ты и сучка! – принялась качать обвафленной головой председательша. – Если поносом нагадишь – придушу.
- Это уж как получится, — ответила Зинка. – Вообще-то я золотую рыбку недавно поймала. И загадала, теть Люда, чтоб тебе в рыло прилюдно накончали и нассали. А вот это все – уже бонус!
«Ого! – подумал я. – Значит, рыбка-то действительно работает!»
Председательша аж золотыми зубами заскрипела. Но что тут поделаешь.
Муж ее под Зинкой лежит, рот раскрыл. Плачет. Дрожит.
- Ладно уж, Петрович! – сказала ему супруга. – Для того, чтобы родная страна процветала, можно и говно съесть. Или ты не патриот?
Председатель рыдает, но рот не закрывает.
А из Зинкиной жопы уже лезет какашка. Маленькая, гладенькая.
Все замерли. Смотрят.
А какашка висит уже на тонкой ниточке. «Вот-вот, — понимаем мы, — информационное поле ближнего зарубежья разом очистится от антироссийской пропаганды!»
И вдруг что-то щелкнуло. Потом свистнуло. Моего лица коснулся сквозняк. Запахло озоном, как после грозы.
Говно, которое вот-вот готово было упасть в рот к Петровичу, вдруг будто ветром подхватило и понесло куда-то в сторону.
Мы обернулись.
У входа стояли какие-то типы в скафандрах, с огромным, научно-фантастического вида, оружием.
***
Один из чуваков в скафандрах голосом робота сказал:
- Мы нашли тебя, Бродяга Ыщ!
Потом они все выстрелили из своих пушек. Образовалась блестящая сеть, которая опутала президента.
И вот тут я охуел второй раз за день. Человеческое лицо с него сползало, как пленка с вареной сосиски. А под человеческим лицом вдруг обнаружилось жуткое ебало гуманоида.
- Это самый опасный преступник Галактики, — объяснил чувак в скафандре все тем же голосом. – Его зовут Бродяга Ыщ. Он любит приземлиться где-нибудь в отсталом мире, притвориться правителем, захватить власть и украсть все полезные ископаемые!
- А как он мог прийти к власти? – спросил председатель.
- При помощи ритуалов, — пояснил скафандр. – Он заставляет туземцев проделывать гнусности. Сейчас он был близок к завершению. Но мы успели!
- Слава нам, галактическому спецназу! – прогремели механические голоса.
И скафандры удалились, уводя с собой опасного преступника.
Мы, как могли, приводили себя в порядок. Друг на друга не смотрели.
На улице мы с Безруковым закурили.
- Хуясе, ископаемые ворует, — качал головой Безруков. – Так и настоящий – тоже…
- Ты не умничай! – подкрался к нему председатель. – Никому не вздумайте об этом рассказывать. Хотя… Кто вам поверит, мюнхаузены, бля.
Петрович вместе с женой пошел домой. Зинка направилась в другую сторону – в супермаркет.
Мы стояли на крыльце, курили еще по одной.
- Политика все-таки грязное дело, — сказал Леха.
- Ага, — согласился я.
- Погнали лучше завтра еще раз на рыбалку? Только чего-нибудь попроще загадаем.
- А погнали, — одобрил я.