Фокус

Автор: Рыцарь Третьего Уровня Анна Леопольдовна вскрикнула и тут же упала в обморок. Её шестнадцатилетняя дочь несколько раз осторожно открыла и закрыла дверцу пустого шкафчика трюмо, а затем медленно опустилась на пол рядом с матерью.
На лестнице послышались шаги, и в дверях появилась фигура барона фон Кнауфа. Тяжело дыша, барон обвел взглядом комнату, глянул на лежащую жену и, нахмурившись, обратился к застывшей дочери.
- Что случилось, Александра?
Из глаз дочери полились слёзы, а затем она заревела во весь голос.

Солнечным августовским утром Анна Леопольдовна и Александра, наняв карету, выехали прогуляться по магазинам. Распростившись с извозчиком у центрального парка, дамы решили откушать зефира и выпить по чашечке кофе в кавярне мадам Лейбович. Барон не позволял своим женщинам появляться в этом заведении, но для баронессы с дочерью это было их общей тайной. Вообще мать и дочь были очень похожи друг на друга и жили как настоящие подруги. Престарелый барон, естественно, был на другой стороне баррикад. Он очень любил жену и дочь, но редкий день в их семье проходил без скандалов. Барон, являющийся членом городского совета, постоянно рисковал своим именем из-за того, что его жена всё время попадала в какие-то истории. Последняя из них произошла совсем недавно, когда Анна Леопольдовна приволокла в дом картину, которая, как оказалось, была украдена более полугода назад из жилища бургомистра. Самое пикантное, что об этом барону поведал сам бургомистр, узнав картину во время званого обеда у фон Кнауфа. Барон от стыда был готов провалиться сквозь землю. На домашнем допросе выяснилось, что картину Анна Леопольдовна купила возле Турецкого моста у какого-то художника.
- Да, да! Это его картина, он сам её написал! Вот и подпись есть — Франциско Гойя, — хлопала прелестными глазками баронесса, не понимая, чего от неё хотят.
- О, майн готт! Сам Франциско Гойя продает свои картины у Турецкого моста рядом с еврейским рынком?! Анна!– барон был в ярости.- Сколько тебе раз говорить, чтобы ты ничего не тащила в наш дом без моего разрешения?!
В ответ барон услышал о себе немало интересного. Например, что он, чугунный остолоп, совершенно ничего не понимает в обустройстве домашнего очага и если б не вкус баронессы, то их дом давно бы превратился в немецкую казарму.
Анна Леопольдовна, фыркнув, вышла из комнаты, хлопнув дверью. Повинуясь женской солидарности, вслед за ней выскользнула и дочь, напоследок наградив отца презрительным взглядом. Барон плюнул на блестящий паркет и крепко выругался по-немецки. На следующий день картину с величайшими извинениями пришлось вернуть бургомистру.
Русско-немецкое противостояние длилось около недели, пока барон не выбросил белый флаг. Но жена потребовала контрибуцию, в результате чего на пустующей полочке в шкафчике трюмо появились новые украшения – бриллиантовые серьги и колье для дражайшей Анны Леопольдовны и колечко с рубином для любимой дочери Александры. Мир в семье на некоторое время был восстановлен.
Сидя в кавярне за чашкой кофе и болтая с дочерью, баронесса случайно уронила взгляд на газету, лежащую на столике. Газет Анна Леопольдовна никогда не читала, считая, что они печатаются исключительно для чванливых мужчин, но сейчас её руки сами потянулись к серым листам. Внимание Анны Леопольдовны привлекла витиеватая рамка, обрамляющая текст о том, что в город с единственным выступлением приезжает великий маг, который проведет сеанс спиритизма, а так же покажет неповторимые фокусы достопочтенной черновицкой публике. Сердце баронессы застучало сильнее. Александра, ознакомившись с рекламой, вопросительно посмотрела на мать, баронесса в ответ кивнула головой. Улыбнувшись, как заговорщицы, дамы взялись за руки и вышли на улицу.
Представление давали на окраине города в салоне господина Блюменгаузена. Это место пользовалось дурной славой, но баронессу, падкую на различные авантюры, это не волновало – хлопнув веером по спине кучера, она решительным тоном назвала адрес.
Заплатив за билеты, дамы вошли в небольшой зал, где уже собралась публика. Александра, сморщив носик, тут же остановилась, увидев, что посетители салона выглядят явно хуже тех, кого она регулярно встречает в театре. Шикнув на Александру, мама потащила её в первый ряд, где согнала со своих мест парочку каких-то типов. Усевшись в кресла и поправив шляпки, дамы стали ожидать представление.
Вскоре в зале погас свет и на сцену вышел красавец-маг.
- Цыган? – шёпотом спросила Александра, тронув веером маму.
- Индус! – уверенно произнесла та.
Маг зажег факелы, расставленные на сцене, и стал плавно двигаться вдоль первого ряда, изучаю публику. В свете огня его опытные глаза вмиг уловили и блеск глаз баронессы, и мерцание бриллиантов на её шее. Одарив Анну Леопольдовну и её дочь цветами, ловко вытащив два букета из рукавов плаща, под аплодисменты публики маг вернулся на сцену. В течение часа он творил чудеса, раздавая карты и угадывая их, вызывал духов, и люди задавали им вопросы, глотал шпаги и выплевывал струи огня. Зал был в восторге. Баронесса с дочерью визжали, топали ногами и неистово хлопали в ладоши, позабыв свои аристократические манеры. А смуглый чародей удивлял всё больше и больше: он вытаскивал голубей из пустого ящика, метал кинжалы, задерживал дыхание, ходил по стеклу и умывался языками пламени.
- Какой восторг!
- Право, это лучшее, что я видел!
- Какой молодец!
- Браво, браво! – кричали со всех сторон.
В конце представления, удалившись за сцену и переодевшись в черный костюм, маг вышел к публике. Галантно поклонившись, он шагнул к баронессе.
- Медам, я Вас заметил с первой минуты! Вы и Ваша сестра..
- Это моя дочь! – перебила его баронесса.
- О, этого не может быть!
Анна Леопольдовна улыбнулась.
- Вы так прекрасны и молоды, сударыня! Я хочу сделать Вам приятное – для Вас я приготовил особенный фокус. Вы готовы?
- Конечно! – она поднялась с кресла и с чувством превосходства оглядела публику.
- Только обязательное условие — Вы должны мне верить! Это очень сложный фокус! Я показывал его только в Вене, Париже и Амстердаме!
- Я всецело доверяю Вам, мой дорогой волшебник! – произнесла она, наслаждаясь вниманием зала.
- Вот моя шляпа, опустите в неё свои драгоценности!
Баронесса беспрекословно подчинилась, сложив в шляпу и свои бриллианты, и новое кольцо дочери.
- У вас в доме есть трюмо. Оно… оно…
- На третьем этаже! – подсказала Александра.
- Да, конечно, на третьем! Спасибо тебе, о, великолепное создание! – маг взглянул своими черными очами на Александру, отчего девушка моментально покраснела.
- Сегодня ночью, — продолжил волшебник, — Вы войдете в свою комнату на третьем этаже. Ровно в полночь Вы откроете дверцу трюмо и все Ваши драгоценности, которые сейчас лежат у меня в шляпе, окажутся у Вас на полке. Ровно в полночь!
- Да, да, конечно! – зачарованно произнесла баронесса, глядя в прекрасные глаза мага.
Публика зашевелилась на своих местах и о чем-то стала переговариваться.
- Я верю в Вас, медам! – произнес волшебник, поцеловав руку баронессе, а затем Александре. Он щёлкнул пальцами, и всё заведение господина Блюменгаузена тут же погрузилось во тьму.
Немного потолкавшись у выхода, баронесса с дочерью оказались на свежем воздухе. Погрузившись в карету, всю дорогу дамы не разговаривали, находясь под впечатлением от необычайного представления.
Семейный ужин у камина прошел тихо и спокойно: барон листал газету и делился новостями из городского совета, а баронесса с дочкой играли в переглядки и помалкивали. Поцеловав друг друга перед сном, семейство фон Кнауфа разошлось по своим комнатам. В ожидании предстоящего чуда мама и дочь вертелись на подушках, не в силах уснуть. Барон же отошел в царство сна очень быстро, но ровно в полночь его разбудил женский крик. Набросив на плечи халат, фон Кнауф поспешил на третий этаж.

- Що iм не спиться, німцям цiм, що вони так оруть? – глянул на окна Кнауфовского особняка дворник Микола, гоняя метлой упавшие каштаны. Прислушавшись к женским рыданиям и громогласным немецким проклятиям, Микола покачал головой.
- Доннер веттер, доннер веттер… тьфу, яка собача мова! То лi дiло наша! – и дворник, работая метлой, затянул песню, — Ой там, на горі, ой там на крутій…