Сердым - 3

Автор: JdR. 1 http://litprom.ru/thread44950.html
2 http://litprom.ru/thread44966.html

Серебреное лезвие белого света. Обоюдоострый клинок вглубь, как в расплавленное масло. По вектору проникновения плавным веером входит пространство, раскрывая окружающее сферической панорамой. Белая комната. Я посреди неё голый на небольшой возвышенности повторяющей силуэт моего тела.
Раскрыть глаза я смог. Поднять голову, руку, палец – нет. Забыл как. Чувство тела, как плотный брусок кирпича. Моё сознание определяет лишь грани и плоскости соприкосновения с внешним миром. Медленно в меня приходят ощущения. Запахи, краски, боль. Тёмное пламя боли. Скрежет зубов. Дёсны, губы в кровь в едином шёпоте — крике:
- Ссссукаааа!
Пожар из сухожилий, вен, костей, нервов. Я, как пионерский костёр, горю прозрачной болью. Сознание бьётся на языках пламени.

«Боль, психофизиологическая реакция организма, возникающая при сильном раздражении чувствительных нервных окончаний. Ведущую роль в осознании боли отводят коре больших полушарий головного мозга. Тягостное ощущение, отражающее психофизиологическое состояние человека, которое возникает под влиянием сверхсильных или разрушительных раздражителей».

- Сукааааааа! – мой голос чист, звучит раскатисто. Всей гортанью вверх. Смачным длинным плевком выплёскиваю крик вместе с болью.
- Сукааааа!
Брызги искр перед глазами стихают. Боль медленно уходит из меня, оставляя покалывания в мышцах, круги радуги в глазах. Я чувствую пальцы рук, ноги, икры, ступни, всё тело. Могу согнуть колено, могу поднять руку и сжать кисть. Чувствую вкус крови во рту. Могу сесть, немного ссутулившись. Осмотреться вокруг.
- Когда болевые импульсы, возникшие в нервных окончаниях, достигают высших мозговых центров, они воспринимаются почти так же, как и другие формы информации, т.е. сенсорные импульсы от отдаленных нервных окончаний интегрируются с воспоминаниями, ожиданиями, эмоциями и мыслями, что обеспечивает полноту восприятия.
Мужской голос за спиной. Что это за тварь там умничает! Двое в белых халатах. Мужчина, брюнет, лет тридцати. Девушка, шатенка, лет двадцати пяти. Ну, наконец-то нормальные, не телевизионные, сиськи! Вот это грудь! Да она звезда! Я б ей вдул. Хотя после моего заточения, я и этому фраеру вдул бы.
- Вот такой он — Сергей Дымов. Шестьдесят два года разрыва между нами. Приходиться делать скидку.
- Мне ваших скидок не надо. Я при бабле!
- Это я образно, Серёжа. Рады вас видеть в здравии и в разуме. Были сильные опасения о невозможности вашего воскрешения. Методика криоконсервации в ваше время была на начальной стадии, да и в наше особого развития не получила. Так что доля здорового авантюризма присутствовала.
- Олег, надо заметить, что согласно показаниям датчиков капсулы жизнеобеспечения – криогенная заморозка проходила по факту смерти Сергея, на шестые сутки после его клинической смерти. Подавился пузырём с мочой. Захлебнулся в момент эякуляции. Так его и нашли во льду голым с перекошенным лицом и членом в руках, – весьма милый голосок у «сисек».
— Но как показал анализ тканей тела и самого Сергея, в состоянии анабиоза он находился живым. Наверно датчики искажают информацию, и сама заморозка произошла по факту отказа, либо сбоя того или иного датчика. Заметь, так же искажена информация о цвете глаз. В исходных данных у Сергея голубые глаза. Сейчас же мы наблюдаем карие. Уж слишком вы тогда доверяли технике и анкетным данным.
- Ни слова не понял из вашей чуши. Так я на Земле? Вернулся? Мне бы мамане позвонить! И что там у меня с глазами!
- Вот мой путь и подошёл к концу.
- Нет, ну вы охерели совсем! Какой путь, блядь! Где я?

— Всё по порядку. Несколько годами позже твоего отлёта случилась эпидемия. Очередная эпидемия свиного гриппа, более сильного, с максимально коварным штампом. Человечество было обречено. Лабораторные исследования показали, что скорость распространения болезни в несколько раз быстрее, чем возможность науки найти и в промышленных масштабах произвести вакцину. Это было время появления большого количества лжепророков и религиозных учений. Все обещали спасение, но фактически лишь два течения смогли сотворить чудо – спасти мужчин и женщин.
Первое течение — это поклонники великого пророка того времени Никиты Джигурды. А именно, его культ общения с вагиной беременной женщины. И как окажется позже противоядие содержалось в вагинальных испарениях беременных. Таким образом, спаслась некая немногочисленная группа мужчин.
Второе течение было более глобальным — в большей степени это были представительницы прекрасного пола и немного мужчин не традиционной сексуальной ориентации. Счастливые обладатели йоркширского терьера. Оральный контакт с гениталиями собаки. Наличие бактерий генитального герпеса у йоркширских терьеров того времени было в девяти случаях из десяти. Стоит ли объяснять, что именно бактерии генитального герпеса этой породы собак и стали спасительной вакциной для женщин и гомосексуалистов.
Позже было определено, что совмещение таких путей вакцинации с отказом от сексуальной жизни привело к остановке старения человеческих клеток. Таким образом, с нахождением панацеи была найдена и формула бессмертия. Все эти исследования делала радикальная группа учёных. С каждым годом, месяцем, днём и часом их становилось всё меньше. Они добровольно выбрали путь отказа от спасения, утверждая что, избавляясь от процесса старения, цивилизация впадает в состояние сна. Останавливается в развитии. Человеческий мозг утрачивает необходимую активность, перестаёт искать и жаждать нового. Процесс стагнации – единый процесс внутри человека и вокруг его.
Анализируя происходящие факторы и прогнозируя вперёд, группа учёных выбрала модель формирования остановки эволюционного развития и острую необходимость сохранения базовых норм цивилизации. Была определена критическая масса выживших – два сотых процента от численности населения Земли в момент начала эпидемии. Проинвентаризирована вся материально-техническая база планеты. Наличие добытых ресурсов, условия возможного долгосрочного хранения, методология строго учёта и нормирования будущего потребления. Создана система консервации человечества за счёт накопленных ресурсов и строгой автоматики распределения. Системный подход к определению кризиса. Это позволило дать человечеству шанс прожить ещё несколько десятков лет.
Параллельно с научной методикой инкубации цивилизации, среди выживших стали популярны идеи отказа от развития. Уверенность во вреде научной мысли. Отказ от исторических, культурных, нравственных ценностей. Эгоизм и себялюбие – основная черта новой религии. Честно признаться, на начальном этапе этому движению со стороны научной группы даже осуществлялась поддержка. Покорной, бездумной толпой всегда проще управлять. На каждых материках, в основных центрах поселения выживших были созданы автономные города вокруг автоматизированных складов снабжения всем необходимым. Специфика получения вакцины-бессмертия привела к полнейшему истреблению сельского населения, военных, учёных, рабочих и т.д. Основная социальная группа выживших — это бывшие содержанки и вагинозависимые мужчины. Превосходный электорат новой идеи хрустального эгоизма. Иконами этой морали стали участники различных мировых реалити-шоу, подобных «За стеклом», «Дом1», «Дом2», известных тебе. Именно их образ жизни и стал эталоном всеобщего существования.
Вернёмся к учёной группе. Находясь фактически на последнем издыхании, в живых осталось не больше пяти процентов от первоначального состава. Они продолжали искать выход из сложившейся ситуации, осознавая, что качество имеющейся техники и объёмы запасов позволят безразличному осколку человечества просуществовать не более восьмидесяти лет. А дальше крах. Отсутствие еды, одежды, тепла, света и самое главное внутренних эмоциональных и умственных возможностей борьбы за существование. Фактическая смерть цивилизации. Необходим толчок. Надежда на что то, либо кого то. Но принципы вновь созданного общества не давали веры на поиск потенциала внутри законсервированного общества выживших уродов.
Надежда пришла из космоса. Был пойман сигнал от твоей капсулы жизнеобеспечения, болтающейся в районе Фобоса. Сигнал инородного свойства. Который был декодирован и переведён. Дословно:
«Он возвращается назад. Он обладает силой изменить ход событий. Он избран».
Была поднята история твоего путешествия. На восьмой месяц твоего полёта программа финансирования была закрыта, из-за настигшего космическое агентство финансового кризиса. Государство отказалось поддерживать программы освоения космоса. Полёт твоей капсулы проходил в автономном режиме, без всякого контроля с центра управления полётами. Согласно датчикам корабля на двенадцатом месяце полёта траектория кардинально изменилась, и капсула фактически стала искусственным спутником Фобоса. Интересно то, что при различии плотности и веса твой корабль полностью повторял траекторию самого Фобоса на постоянном безотрывном расстоянии, находясь точно над кратером Стикни. Датчики жизнеобеспечения показали нахождения пилота в крио сне.
После передачи сигнала корабль начал движение по направлению к Земле.
Полученная информация была воспринята учёным советом, как внешнее вмешательство ради спасения человечества. Ради поддержания единой гармонии существования вселенной. Разбираться в сути, возможности и данности этого послания уже не было времени и сил. Твоё возвращение было обозначено, как точка последнего шанса. Так как подсчёт траектории и скорости говорил о прилёте на моменте истощения основных запасов. Это послание, как джокер в рукаве.
Был создан автоматический автономный центр возврата твоей станции. Система оживления тела находящегося в анабиозе. Единственная проблема – ни один из учёных не выжил. Все умерли. Мы же с Еленой — виртуальные проекции искусственного мозга программы системы возвращения.
И на этом мой путь подошёл к концу.

Доктор щёлкнул пальцами и исчез. В комнате лишь я и сиськи, по имени Лена. Всё бы ничего, только это на хрен виртуальная проекция. Мне срочно нужен 3-D член!
- Сергей, я твой ангел-хранитель. Моё задание служить помощником в условиях новой действительности. Я постоянно буду рядом.
- Лена, а что начёт пожрать?
- Всё ждёт тебя в городе. Открывай дверь и иди.

Город. Стеклянное чрево мёртвого паука. Стальные щупальца подвесных дорог бегут вокруг веером из центра брюха. Туша гигантского насекомого наиболее правдоподобное сравнение этому уродству. Улицы, дома, панцирь… Серое небо плотной грязной тканью свисает над головой. Люди, силуэты, лица, фигуры. Плотный поток пешеходов движется к центру, к брюху. Я вместе с виртуальной Ленкой вливаюсь в шеренгу. Люди, живые люди. Человеки с запахом, телом, сиськами, соплями и пердежом вокруг меня. Охренеть!
Я протёр все глаза, мотая башкой направо и налево. Толпа из моделей. Тысяча лиц без прыщей, уродливых родинок. Губы без герпеса. Кожа без рубцов. Тела без ожирения и больничной худобы. Мышцы, загар, густые волосы, упругие жопы и фантастические груди. Я что очнулся в фильме про Джеймса Бонда!? И судя по всему, именно я и есть «Доктор Зло». Мой обтягивающий синий космокомбез с нашивками и уродской молнией на спине прекрасно подчёркивает жировые складки и кривенькие ноги. Недельная небритость – крупная наждачная бумага. Редкие волосы торчат клоками из моей дурацкой башки.
- Блядь! Почему я так отстойно выгляжу?
- Ты выглядишь так, как тебя нашли. Мы были удивлены, увидев тебя без бороды и длинных волос. Ты сам постригся и побрился перед крио сном.
- Отъебись, кукла прозрачная!
Проекция насупилась, демонстративно отступила на шаг назад. Всем видом в показной апатии. Бабские штучки! Да мне по хуй! Дура бесполезная.

Центральная площадь. Люди циркулируют внутри зоны фаст фуда. Я кинул жопу на красное пластиковое кресло в первом же кафе. Ленка села напротив и демонстративно отвернулась. Ну и пусть дуется! Мне насрать.
- Что желаете? — голос из микрофона в центре стола.
— Мне бы котлет, картошечки, пивка и виртуальную чашку чая для моей подруги.
- Ваш заказ, — в центре стола выехала тарелка с макаронами по-флотски, винегретом и стаканом томатного сока.
- Что за херня! Я разве это заказывал.
- Из-за скудности запасов выбрана система случайного выбора. Что бы ты ни заказал, получишь только то, что по генератору случайного выбора соберёт автоматика. – Ленка презрительно цедит сквозь зубы.
- А как же с одеждой, жильём?
- Для поддержания активности умственного процесса населения. А надо отметить активность эта весьма слабая. Была выбрана каталожная система распределения. Одежду они выбирают из так называемых каталогов, которые обновляются раз в месяц. При этом пользоваться старыми каталогами и старыми запасами нельзя. Они вынуждены следить за обновлениями. Плюс ко всему ещё, существуют искусственные ограничения объёмов некоторых моделей – это подталкивает спрос и потребительский интерес.
С жильём нечто подобное. Ежеквартально выходят каталоги возможного обмена недвижимостью. В них печатаются объявления тех, кто хочет поменять условия жизни, квартиру, дом, апартаменты. Таким образом, проявляя некую сметливость, вы можете сменить коммуналку на окраине на дом в элитном районе. В целом это конечно фальшивый обмен – так как условия проживания для всех усреднены. Но присутствуют объявления с вилами и дорогими пентхаусами. Это лишь пустышка.
- Ты как все быбы, слишком много болтаешь!
- Дурак!
Это уже любовь! Её глаза сверкают гневом. Я ткнул вилкой с макарониной в её грудь. Вилка, махнув в воздухе дугу, внутри аппетитного тела моей спутницы. Макаронина слетела и упала на Ленкино кресло. Её проекция скрыла длинную белую макаронину. «Вот и накормил помощницу!»

- Так вот вы где? А мы вас повсюду ищем! – писклявый голос обладательницы не меньше третьего размера, миловидной физиономии и весьма аппетитной задницы. С ней ещё двое кошелок неопределённого возраста.
- А что меня искать? Вот он я.
- Да, да. Мы так вас ждали. О вашем появлении ходят легенды. Вы наш спаситель.
- И где, тогда оркестр, цветы, салют? Как то вы не торжественно встречаете спасителя!
Мерзкий козий смех. Видно я подзабыл основы общения с тётками. Пружина негодования внутри меня начала двигаться, расправляя жало несдержанности и агрессивности.
- Мы так сказать, представители общественности.
- И что?
- Мы хотим, взять на себя смелость, помочь Вам в адаптации внутри социума.
- Охуительно! Помогите мне с сексом. А то я уже два года, как монах мастурбирую.
— Ох! Да, вы ведь из прошлого. Тогда это было возможно. Серёжа, сейчас это не приемлемо. Никак! Наша цивилизация отказалась от секса, как звериного инстинкта, тормозящего наше развитие, – бантик фыркающих губ. Вкус презрения и снобизма на кончике языка.
- Тогда зачем вам я? Чем я вам смогу помочь?
- Мы не знаем, но группка умирающих сумасшедших учёных верила в вас. Их больше нет. Только вот ваша спутница – проекция. Спросите у неё. Мы здесь только из доброй воли и гостеприимства. Вам же надо где-то жить? Как-то адаптироваться?
- Да, нужно!
- Вот наше предложение. Вы поживёте у Татьяны. Она и поможет вам почувствовать себя дома. А через недельку мы устроим вам выступление, транслируемое на всю планету.
- А кто эта Татьяна?
- Знакомьтесь Татьяна Лисицкая, – блондинка с густой шевелюрой собранной огромным пучком над башкой.
- Но я не один, я с девушкой, – кивнул на Ленку. Проекция бросила взгляд полный злости и ненависти.
- Ваша девушка много места не займёт, – снова блеющий козий смех. Я даже возмущен их отношением к моей виртуальной спутнице. Сучки драные!

Неделя в будущем. Хуйня полная! Унылая конура Татьяны Лисицкой забита шмотьём. Два мерзких йорка визгляво лают и постоянно ссутся на диван. Йебучие дегинираты! Хозяйка – тупорылая тварь с двумя тараканами в пустой башке. Первый усатый насеком – это барахло, на которое надо постоянно охотиться, носиться по всему городу за новыми тряпками, и часами пиздеть с подружками только о них. Второй, и не меньший таракан – эти пиздопротивные мохнатые швали, скулящие, гадящие уродцы. Если б не Ленка, я бы на вторые сутки вздёрнулся.
Пару раз защемил эту суку. Моя левая рука гуляет в её упругих полужопиях, правая разгоняет волны сисек. Но какой истеричный визг, блядь, она подняла! Каждая клетка этой лошади визжит и бьётся в припадке.
- Да заткнись ты, шлюха! Тебе понравиться! Ты просто забыла как это охуительно!
Ебучий её визг переходящий в ультразвук, пена у рта, бешеные красные глаза.
- Отпусти её, Серёжа. Для неё это равноценно смерти! – Ленка сидит в углу и смотрит на сцену неудачного изнасилования с грустной улыбкой. Я отпускаю шваль в обморочном состоянии. Она ещё долго корчится в припадке на ковре. Так и подрывает меня заебенить ей носком ботинка в рёбра. Блядь, ну что за невезуха!
- Ты же мне не даёшь! – я злобно бросаю в проекцию.
- Ну, ты уже четыре раза пытался изнасиловать воздух. Пару раз даже удачно для тебя, – её это веселит. Пинаю дохлую собаченцию пыром носка. Визгливая шавка по низкой траектории летит в стену. Заебали!
- Нет, ну хера все эти силиконы, сиськи, губы, жопы? Если ими не пользуются!

Так как болезненный пиздец цивилизации настал совсем скоро после моего отлёта, а наука больше не развивалась этими дебилоидами, пользование техническими благами человечества особого труда мне не приносило. Унитазы как были белыми и керамическими, так и остались таковыми. Мобильные телефоны, телевизор, машины на бензине, компьютеры. Ну, ни хуя нового! Ни каких тебе клонов, инопланетян и другой фантастической чешуи. Отстой!
И главное, стопка совершенно не нужных розовых купюр с изображением Хабаровска. Вот подстава – денег здесь нет. Сраный коммунизм. Кто бы знал, что идея мирового равенства будет достигнута путём инфицирования и смерти наиболее мудрой части населения. Останутся в живых лишь упыри пиздолизы и ебанутые дамочки с крысоподобным собачим хламом под мышкой. Нет! Мне такое будущее ни хрена не нравится!

Вечер. Мы с Еленой в кафе рядом с домом. Грёбаные макароны по-флотски.
- Ну и где же случайный выбор! Я уже пятый раз подряд жру это говно.
- Твоё появление в этом сбалансированном обществе пробило брешь в автоматизированной логике системы распределения. Новый потребитель – в обществе, в котором нет понятия прироста.
- Хочешь сказать, кто то из этих долбоёбов сейчас не получил свою пайку?
- Возможно. Но это не самое страшное – компьютер сбился, и ошибка пошла глубже в систему дифференциации блюд.
- Лен, ты с кем сейчас говорила!? – я смеюсь раскатисто и громко. Нарочно привлекаю к себе внимание окружающих. Выставка людского тщеславия, как кривое зеркало. Моя призрачная подруга хитро ухмыляется, замечая волны брезгливого недовольства вокруг. Клёвая она тёлка, при всей своей виртуальности. Я часами провожу в беседах с ней. Рассказал свою жизнь от рождения до полёта. Она внимательно слушает, как будто пытается запомнить всё до мельчайших деталей. В свою очередь дотошно пытается растолковать мне непонятки с окружающим миром.
- Нет, Серёжа, ни алкоголя, ни табака, ни наркотиков. Это общество построено на «здоровом образе жизни». Культ внешнего вида. Ты посмотри вокруг. Они практически не едят из своих тарелок, отправляя всё в мусор. При этом все в курсе о скором финале халявной кормёжки.
- Тебе они тоже не нравятся?
- Нет, Сердым! Не нравятся.
Как бы было здорово встретить такую девку, но с настоящей реальной грудью.
- Средний статистический возраст землянина сейчас семьдесят восемь лет. Это дремучие старики в моложавом теле двадцати – тридцати летних. Не обладая богатым умственным потенциалом, все свои силы они бросили на остановку процесса старения и внешний тюнинг. Жертвы пластической медицины. Комплекс гламурных див– основной приоритет этой цивилизации. Среди выживших есть пластические хирурги и стоматологи – весьма уважаемый здесь люди. Парикмахерские, спа-салоны, косметологии заменили государственные учреждения.
- А преступность?
- А ты попробуй отобрать сумочку на длинных шпильках и при этом не поломать маникюр.
- Ладно, с бабами всё понятно! Но мужики? Что с ними?
- Данное общество условно матриархальное. Так как институт брака пропал как вид, люди перестали испытывать симпатии к другу. А мужчины – изначально выжила лишь маленькая группка мужчин склонных к преувеличенному обоготворению женских гениталий. Мужчин на планете десять процентов. Это раболепствующая серая масса полурабов. Так кого здесь любить, Серёжа?
- Меня! – пунцовый румянец побежал по Ленкиным щекам. Красивая она и умная. И это приятно.

Заставка службы новостей рыжий бородатый мужик с гитарой хриплым голосом орёт какую то шнягу в пизду расклячившейся роженице. Кадр, студия, за столом густо накрашенная брюнетка с йоркширским терьером под мышкой.
«Уважаемые господа! Напоминаем Вам, что завтра в одиннадцать утра по Москве будет проводиться межпланетная презентация Сергея Дымова. Пилота вернувшегося из космоса. Нашей так называемой надежды».
- «Так называемой надежды» — Ленка пытается скопировать дебильное произношение ведущей – Так что ты им завтра скажешь?
- Не знаю. Расскажи ещё. Что же со смертностью, с лекарствами, болезнями. Откуда у них телевидение?
- Технологии, которые достались им, в принципе позволяют большинство вещей делать без участия человека. Это относится к телевидению и к основным условиям жизни. В том числе и врачеванию. На последнем моменте существования научной мысли – вакцина была выделена и поставлена на промышленное производство. Другой вопрос, что фактически спасать ей было уже не кого. Те, кто спаслись – получили это препарат с инструкцией с огромным списком противопоказаний. Таких как секс, нервные расстройства, тяжёлые умственные нагрузки и так далее. При совмещении вакцины и болезни, осложнением становилось остановка старения клеток. Основной массив людей, выживший до момента промышленного производства вакцины, продержалась на собаках и вагинальных испарениях беременных. По-моему, это прямая характеристика существующей цивилизации.

Тащу огромную стопку глянцевых журналов в туалет. И не думайте – я вовсе не дрочу на них. Слишком большая честь! Какой безумный кайф вытирать говно с жопы об их правильные, натянутые, как барабан, лица! Размазать ещё один кусок экскрементов о чью — то физиономию в дорогих интерьерах, мехах, с маленькой уёбской собачкой на руках. Ленка сидит напротив и скалиться:
- Если бы у них была полиция, ты бы уже сидел в тюрьме за поругание основных моральных принципов цивилизации. Глянцевые женские журналы и телепрограммы для домохозяек стали основными носителями информации и идеологии.
Cosmopolitan, Гламур, Семь дней, Vogue, Marie Claire, Shape, Elle, Лиза, Mini, Official, Beauty, Fashion, GO, Секреты красоты, Похудей, Женское здоровье, Крестьянка, Домашний очаг, Woman’s day, Oops, Sabrina, Натали, Караван, Магия красоты, Benisima, Женский журнал, Красота и здоровье… У меня говна не хватит на все эти рожи, тряпки, меха, интерьеры, косметику, отдых на островах, пятизвёздочные отели. Ненавижу!
- А ты бы о кого жопу вытерла из них? Только договоримся сразу — Джигурда мой!
- К твоему сожалению, Никита Борисович Джигурда погиб в первый год чумы. Был банально сбит троллейбусом.
- Очень жаль, а так хотелось! Но ты мне не ответила.
- Ну, из живых икон это, конечно, Андрей Малахов, Дана Борисова, Елена Воробей, Лера Кудрявцева. Продолжать?
- Приятный список, но и в моё время многие мечтали махнуть дерьмом им по рожам.

На следующий день на городском стадионе огромное скопление народа. Все ждут чуда. Мы сидим в небольшой квадратной комнате. Мы — это я, Ленка, брюнетка — ведущая из ящика и та мерзкая прошманда, представительница общественности. Проекция моя в углу стоит насупившись. Стула в этом гадюшнике оказалось всего три.
- Я так понимаю, физиологической потребности у вашей проекции нет. Пусть девочка постоит – деловая сука эта общественница.
- Давайте обсудим сценарий вашего выступления, Сергей. Вы выйдите на трибуну в центре стадиона. После короткого представления Альбина уступит вам место, и вы сможете выступить со своим объявлением. Время трансляции сейчас не платное, как это было в ваши отсталые времена. Но интерес зрителей обратно пропорционален времени, что вы будете умничать. Поэтому будьте остроумны и кратки. Альбина ваше мнение?
- Я со всем согласна. Какую глупость вы бы там не мололи, помните, что наше внимание весьма трудоёмкий процесс.
- Можно подумать у вас нет проблемы исчерпанных запасов и полной стагнации! Вас ждёт голодная смерть, – Лена в гневе очень красива. Глаза горят, щёки пылают. Каждое слово, как пуля – свинцовой смертью прямо в цель.
Альбина развернулась всем телом к моей спутнице. Злобная курица трясётся мелкой дрожью.
- Ваша псевдонаучная чушь нам совершенно не интересна. Вы пытаетесь испугать нас. Позвольте напомнить вам – это мы выжили, а вы, милочка, — М Е Р Т В Ы! – цедя каждое слово сквозь марлю презрения.
- Мы уверены, что склады полны. Нам ничего не грозит. Технологии, которые обслуживают нас, могут создавать пищу, одежду и всё что нам нужно. Этот ваш спаситель — профанация! Вы правда верите, что спасение может принести этот примат? Мы слишком много времени тратим на обычную проекцию!
Две злобные ведьмы вскочили с мест и ошпаренной рысью метнулись прочь из комнаты. Резкий звук дверной пощёчины. Свистящее эхо вдогонку –
- Сссуки!
- Возможно, она права, и мы, правда, питаем ложные надежды. Просто это единственная весть. Так хотелось верить в чудо! – блестящие жемчужины слёз на лице моей девочки. Так хочется обнять, прижать её головку к своей груди. Гладить по волосам, шептать на ухо слова любви. Я вытягиваю руки — они таят в ней.
— Ты не веришь в меня, детка?
- Серёжа, я провела неделю рядом. В ванной, в туалете, во время сна, ты маструбировал на меня четыре раза. Каждая секунда твоей жизни за эту неделю во мне. Единственное, что не понятно это твои глаза. Они темнеют. С каждым днём чернее. Сейчас как два уголька. Серёжа, как ты можешь им помочь? Как?
- Не знаю. Я растерян. У меня нет плана. Ведь это вы решили что, я смогу. Так помогите мне. Подскажите, что делать? — я встал, машу руками.
- Малыш, я не знаю! Никто не знал. Они верили в тебя!
- А ты?
- И я. Я тоже, – бриллианты слёз.
Девочка моя. Девочка. Что же делать!
- Давай я возьму этих двух жалких болонок в заложницы и заставлю транслировать круглосуточно всю порнуху, что есть у меня в капсуле. Может это и не спасёт их! Но цивилизация отдаст Богу концы ебясь на полную катушку.
Она улыбается сквозь слёзы. Блеск солнечного света через разбитое зеркало моих чувств.

- Я так и не спросил тебя. Кто ты? По чьему образу они сделали тебя? Как это возможно?
- Елена Петрова. Младший лаборант исследовательской группы. Мы спешили. Нас становилось всё меньше. Это был единственный шанс помочь тебе. Чип с отпечатком моего разума зашили при приземлении тебе в тело. Новые технологии 3D проекции вместе с дублёром разума живого человека. Я умерла, Серёжа. Умерла, что бы дать тебе шанс!

Пульс ударами тамтамов в ушах. Ватные ноги. Блики пространства вокруг цветным калейдоскопом. Сквозь толпу зевак к красной трибуне. Течение тел, лиц, слов несёт меня.
- Я хочу вам представит астронавта Сергея Дымова… трудная судьба… несколько лет проведённых на бескрайних просторах космоса… мы должны дать шанс этому человеку из прошлого… пусть выскажется… отнеситесь к нему снисходительно… – обрывки фраз, как ветер разносящий помойку по стылой пустынной улице. Силуэты, многотысячная толпа. Безликие силуэты. Стальные поручни, железные ступени вверх. Шаг, ещё шаг. Стойка микрофона. Противный свист динамиков. Резкая режущая боль в висках. Тиски ненависти сжали мой череп, как гнилой кокос.
- Суки! Я не собираюсь вас спасать! Сдохните твари! Вы мне безразличны. Тупые ублюдки! Надеюсь, я уложился в секунды вашего драгоценного внимания. Пошли все на хуй!
Чёрная стена бури встала идеальным кольцом вокруг. Крик ужаса утонул в тишине. Губка страха впитала каждый звук, каждую ноту. Кольцо смерти сужает свой круг. Лена рядом. Она прижалась ко мне. Мне кажется, что я почувствовал её тело, её руки, её карамельный запах. Смерть вырастает чёрным гранитом над единой братской могилой человечества. Яркая вспышка света поглотила...

КОНЕЦ

Майор Яковлев Иван Петрович сидит напротив на старой табуретке с алюминиевой кружкой горячего ароматного чая с мятой. Босиком поджав ноги, на нём военное исподнее и серебряная цепь с крестиком на седой волосатой груди. Рядом два кирзовых сапога ссутулившись, нежно прижались друг к другу. Улыбается.
- Проснись, Серёжа. Пора.
- Дядя Ваня? — мой голос неустойчив.
Низкий деревянный потолок, чёрные стены сруба, пол. Я так же в белом солдатском ХэБэ. Лежу на жёсткой лавке, высоко запрокинув голову. Тёплый пар. Баня.
- Дядя Ваня?
- Это наиболее понятный тебе образ. Мальчик, пришло время исправлять ошибки.
- Но ведь всё разрушено. — Сознание формирует образы окружающего, как экран старого монитора. Сначала проявляются линии и контуры, потом медленно возникают краски.
- Всё начинается с начала. С нуля и продолжается до бесконечности, – он осторожно отхлёбывает чай из кружки.
- Они погибли из-за меня?
- Тебе дали возможность выбрать — ты принял решение. Обсуждать его правильность уже нет смысла.
- Все погибли? – Блядь, и откуда у меня эти муки совести из-за сраного человечества.
- Да, это чистый лист. И шанс переписать заново, исправить ошибки. Вставай Серёжа, пора!
- Но почему именно я? — не сказать, конечно, что я не рад, тому, что это «Я». Но уточнить надо. Мало ли какую херню ещё утаят.
- Ответ – ты наиболее прост, чтобы сделать независимый выбор и довольно агрессивен, что бы иметь шанс начать всё сначала, – хитрая улыбки майора, улыбка одними глазами, улыбка узором морщин, улыбка маленькой искоркой внутри сердца. Еле ощутимая ирония ледяного космоса в тумане моего страха.
- Вставай, — протянутая рука навстречу мне. Я выпрямляюсь. Острая боль в рёбрах слева зашевелилась раскалённым металлическим прутом. Дядя Ваня подхватил меня под руки.
- Мы из тебя тут кое-что вынули. Инородный предмет. Немного поболит в рёбрах.
Скрип массивной двери и яркий свет. Чёрный сруб бани на пологом берегу тихой речки. Густые заросли ивы склонились к синей глади. Зелёная сочная трава по пояс, игривыми волнами дурачится с ветром. Деревянный покосившийся мосток. Жёлтый овал солнца напекает макушку. Майор осторожно выводит меня. Мы садимся на берегу. Стрекоза низким бреющим вертолётом проносится над водой. Щебет птиц. Обосраться, не встать!
- Как же? Как же мне быть дальше?
- Просто живи. Будь собой. Мы верим в тебя.
- Мы? Кто это «мы»?
- Ещё успеешь придумать нам имена. У тебя много времени.
Дружеский хлопок по плечу. Дядя Ваня встаёт.
- Удачи, Сердым! Удачи тебе, мальчик!
Я долго смотрю ему в след. Пока его фигура не сливается с горизонтом.

- А что мы с этой хернёй будем делать?
Ленка! Леночка, Елена, девочка моя. Я вскакиваю, оборачиваюсь вертлявой юлой вокруг себя. Она стоит, держа в руках жёлтый ублюдошный китайский зонт. Я робко тяну к ней руку, кончиками пальцев касаюсь её тёплой манящей упругой груди. Она улыбается:
— А глаза у тебя всё же голубые!