|
Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Курумоч
КурумочАвтор: elephantfish Ночьв аэропорту Курумоч. Филеас Фогг и Паспарту застряли в аэропорту. И даже далёкий от мистики Филеас Фогг понимает, что помочь может только Бог, хотя ночью в аэропорту Курумоч даже Бог не в силах помочь. Сугробы на взлётной полосе, самолёты засыпаны снегом — все, ветер, снег, метель, ледяной дождь, на стене какой-то туземный вождь, толпы бродяг, за голенищем у каждого нож. а на бюсте Маркса ворон сидит и кричит: «Не вернёшь! Не вернёшь!» На сердце у Филеаса Фогга страх, он вертит карманную Библию в руках. Вот какой-то бродяга тянет Фогга за макинтош, лопочет на языке, в котором ничего не поймёшь. Мы-то знаем, что это Игнатий Фомин, москательщик, в прошлом московский котельщик. Он тычет Фоггу в лицо бутылку дурного вина мускатель, говорит, что надо идти создавать артель. Там будет настоящий коммунистический цех, где не нужно работать, будет солнце работать за всех. Фоггу страшно в аэропорту, он готов идти даже в чёрную пустоту, он готов умереть, лишь бы покинуть жуткий аэропорт Курумоч. Вместе со слугой Паспарту Филеас уходит прочь. Игнатий показывает дорогу на Старую Бинарадку, он догонит, догонит, только найдёт потерянную десятку. Снег, снег, ледяные валы, эрзянские женщины, хороводы, черти, Старая Бинарадка, Новая Бинарадка, где-то там Чердаклы. Чердаклы недалеко до смерти. Теги: ![]() 2
Комментарии
#0 22:13 01-04-2012я бля
бля, здорово этим можно втрескаться Рыбослон как всегда хорош Очинь таг гут Рыбослон! хуйня но замечательно Как всегда — прекрасно. Круто. ага Я почти не поняла, но напомнило Платонова — у него то ли в Чевенгуре, то ли в Ювенальном море тоже всё хотели от солнца жить. Нови, конечно это остыл к Чевенгуру. Такая попытка соединить в одном стихе Жюля Верна и Платонова. Ах, да, конечно — Паспарту, как живой из детсва. Отлично! отлично. нечастый образец поэтического искусства на литпроме. Текст дышит высокой литературой. папытка не пытка, праильна товарисч берия?(С). Очень здорово Лучше про кошек у elephantfish Кошка на хозяина покатом плече Любила сидеть перевёрнутой буквой «ч» С улыбкой Джоконды озирала окрестности Себя не видела в пресной местности. Западная Европа кошке очень наскучила На ухо шептала весь день всё канючила Нам бы отправится в китайское государство Сочинять поэмы про древние царства. Еше свежачок
Шел 1998 год. Та самая смутная, нервная пора, когда из кошельков людей вытравливались лишние нули. Слово, деноминация не сходило с газетных полос и телеэкранов, висело везде, в очередях у банков и в прокуренных трактирах. Тысяча старых рублей за один новый, твердый, «отяжелевший» рубль.... Кружись под ветра попурри,
Кленовый лист на ветхой крыше! /Бог с Духом вышли покурить В парадный грёз, пролётом ниже. Две точки в нервной темноте Меняют яркость состояний: — Послушай, сын, а где отец? — Неуловим. Непостоянен.../ Сожги в последнем танце сна Воспоминания о лете, Вспорхни направо, где весна Кромсает вены в туалете....
Только остывши, жирна и рыхла,
Первого Бога Земля родила. Там, где, поверхность пробив напролом, Встанут Тибетские горы потом, – Там он стоял средь камней и следов – Оттисков многих коленей и лбов. Свет от востока отбрасывал тьму.... Оторвите мне голову,
Нежные руки тьмы! Взмахи век просигналят Последнее слово: Олух. Предзакатное олово. Обух тупой зимы. Жизнь разденут к финалу — Заказчики любят голых. Раскидало по берегу Бледных, холодных рыб. Неуёмные жабры, Как пена воспоминаний....
Это имя нет никакого смысла отливать в чугуне — оно и так застынет в веках, поражая воображение дикой музыкой и ритмом — Манана Нанановна Нанинина. Возможно ее предки знали толк в колдовстве, заплетая в ноты своих погремух силу древней магии, кусок первобытного зова, клича, возможно они были сумасшедшими, чья точка сборки съехала на двух запавших клавишах, но ее имя многих вводило в транс.... |

