Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Метаморфозы![]() МетаморфозыАвтор: евгений борзенков Встретил его на рынке, в рыгаловке. Зашел разбавить вчерашние дрожжи, а он там, уже чуть теплый с утра. Мы взяли по сто пятьдесят. Я размашисто кинул это в себя, чем-то зажевал и сразу почувствовал, как на горле ослабла костлявая хватка. Тень, все утро державшая в кулаке мой мозг, соскочила на стену и недовольно юркнула под плинтус. Мухи с потолка, взявшись за лапки, тут же сплясали канкан по ободку моего нимба. Я вдохнул, выдохнул, закурил. Напротив меня, оказывается, не ебало, а лицо. Надо запомнить.— Ну чо? — спросил Мурчик, — как? Вообще? — Да так, — ответил я, — по всякому. Бывало и лучше. Надо вот стекла в окна вырезать. — А чо? Старые где? — Закончились, вчера. — Сказал я и замолчал. Лицо Мурчика исказила улыбка. — Я понял. Сам такой. А чика твоя што? — Без комментариев. — Ясно. Так иди заказывай. Я привезу. — Ты же бухой? — Да не гони беса. Когда это мешало? Окей, я пошел в стеклорезку, дал чуваку размеры. Стекольщик окинул меня взглядом гробовщика, и пожал плечами. Мне не привыкать, я никогда не внушал доверия профессионалам своего дела. Казалось бы, тебя ебет, как я выгляжу? Так нет же, надо оттопырить губу и раздуть ноздри, будто у тебя перехватило дыхание. Будь попроще, приятель, у всех бывают трудные дни. Тем более, осень. Через час все было готово. Стекла на три окна. Ровно столько я отминусовал от семейного бюджета вчера. «Ой, где был я вчера, не сыскать днем с огнем...». Мы нормально погуляли, посидели, полежали. Мы отдохнули. Стекла нахуй. Как и все остальное. Все как всегда, как у людей. Контркультура. Но не будем о грустном. Мурчик подогнал автомобиль. Москвич 412. Мы погрузили стекло в в багажник, поехали. Моя нора расположилась очень удачно, в низине, на краю хутора, близ диканьки. Никакого асфальта, онли тру грунт, онли трава. На дворе средней тяжести смог, не холодно, не тепло. Сыро, тоскливо. В голове вместо мыслей какие-то идиотские стихи, осенний плачь. В небе только провода, журавли, ничего человеческого, хоть выколи глаз. Кар, кар, кар. Ну как они понимают друг друга? Или курлы? Ну, тогда курлы, конечно, курлы. По пути я еще раз убедился в странном свойстве алкоголя снимать последствия кессонной болезни, когда выныриваешь из вчерашней трясины на поверхность «сегодня». Там, на дне, где руки тоскуют по топору, а горло бредит бритвой, там некогда скучать. Тебя плющит в блин толща мирового воздушного океана. Стоит открыть глаза, присыпанные осколками битого стекла, и сразу попадаешь в мир, где тебя смели веником на совок, увлажнили мочой, кое-как придали форму, приставили к стенке и зачем-то заставили жить. Несколько капель алкоголя помогают увидеть за всем этим того, кто это сделал с тобой, дал выбор. Он смотрит на нас с Мурчиком с улыбкой, ему интересно понаблюдать, как будет катиться сюжет, поэтому ни гаишников, ни шила, ни жезла, ни гвоздя. Так рождаются легенды, что Бог благоволит к пьяным и сумасшедшим. Мы доехали благополучно, нигде особо не тормозя, не рефлексируя и не парясь по поводу ям. Несколько стекол даже остались целы. По крайней мере, оставалось на одно окно. Когда я вышел из машины, мой взгляд упал на его колеса. Потом обратил внимание на дорогу, по которой надо выезжать вверх по уклону. На мгновение меня коротнуло, но я быстро прогнал плохие мысли. Когда выгружали стекла, я смотрел на бодрого Мурчика и заряжался оптимизмом. Его круглое лицо с усами кота никогда не знало хлестких ударов самобичевания, он никогда не плевал по утрам в зеркало, на расцарапывал до ребер когтями грудь в пароксизме раскаяния. Там, где когда-то были его совесть и стыд, вырос хуй. Размер стекол, конечно не подошел, мы пришли к выводу, что еще рано вытаскивать матрацы и подушки из выбитых рам, поэтому просто сели пить чай. Чай мы привезли с собой, взяли его по пути в чайхане бабы Клавы, а на закусь лизали грязную скатерть, на ней оставалось немного соли с вечера. Только соль и портрет какого-то умопомрачительно тошного пидараса на стене — вот и весь ужин. Но рожа на стене была знакомой, сто пудов, хоть имени не мог припомнить, хоть убей. — Мне нравится твой аскетизм, — подумал Мурчик, оглядывая мой скудный быт. — Да, — кивнул я так же молча и долил в кружки чай. — А чика где? — не раскрывая рта, поинтересовался он. — В пизде, — так же лаконично подумал я, оглядел голый шкаф, осиротевшую тумбочку из-под телевизора, осколки битой посуды на полу, дрожащие от ветра занавески, жало разбитой лампочки на вырванном проводе с потолка. Как у художника, у меня мгновенно созрело название для картины — «Эдвард Мунк в предчувствии Крика». Когда чай кончился, мы покурили травы. — Хорошая масть, — закашлялся и покраснел Мурчик, — индюха? — Нет. Зачем? Просто трава. — В смысле? Сено, штолле? — Да, — рассеяно ответил я, глядя в разбитое окно. Там где смыкалось небо и земля, там кипела жизнь, звучал «Полет Валькирий», где-то там в такси ехала моя жена со своим барахлом к своей маме. —А что ты имеешь против травы? На дворе ее много. Кстати, что у тебя за резина на колесах? — Бриджстоун, — сказал он. — Круто, — сказал я, — а ты в курсе, что она лысая? То есть, под ноль, как залупа? — Но это же Бриджстоун, мне плевать на твои предрассудки, чувак. Тут без вариантов. Хочешь на ней во Владивосток? — Это далеко, Юра, — медленно вымолвил я, заметив как из моего рта вылетают разноцветные буквы. К осени любая трава набирает силу. Она превращает человека в дрова. — Ты знаешь, почему Буратино стал таким, каким стал? —спросил я. Мурчик не ответил. Он взял в руку вилку и пытался согнуть ее взглядом. Вместо этого упал сам на пол, не сводя с нее глаз. Когда-то выражение «объелся белены» я воспринимал буквально, представляя огромную тарелку блинов, которые в старину называли почему-то «белены» , и чувака, что уплетал их на скорость, потом падал на пол и изнемогал. Мурчик объелся белены. — Он был плохим, — сказал я, — Буратино был плохим парнем, как мы. Его тоже коснулись осенние метаморфозы, как тебя и меня. До того как одеревенеть, он ахуел, и кто знает, что хуже, друг мой... Папа Карло намаялся с ним, но без толку. Потом просто бросил его в печь, но плохое дерево и плохо горит. Буратино стал только злее. Мда... это настоящая история, братан, такого ты не увидишь по радио. Ладно, пошли. — Куда? В Чебоксары? — не меня позы на полу, спросил Мурчик. — Во Владивосток. Мы вышли во двор, к машине. Бриджстоун, подумал я. Он сел за руль, завел колымагу и дал тапком по гашетке. Лысые гоночные ласты с визгом шлифовали траву, не сдвинув корыто ни на сантиметр. Минуту спустя Мурчик врыл его в землю по диски. А еще совсем скоро Москвич сел на брюхо и заглох. Мурчик вылез из машины, обошел ее, пристально разглядывая каждую деталь, будто хотел запомнить на всю жизнь ее черты, и сказал: — Наверное, кончился бензин. — Да, — сказал я, нагнулся, сорвал пучок травы и пошел в дом. Там я упал спиной прямо на стекла и пролежал до утра, глядя в потолок. Утром на дороге Москвича не было. Мурчика не было еще больше. Вместо них невдалеке стоял ушатанный грузовик с разбитым лобовиком, фарами и порванным тросом на бампере. Вокруг все было перепахано так, будто здесь бились насмерть большие сказочные звери с копытами и бивнями. Никто не победил. Никто не проиграл. По нолям. Под утро всех сдуло в Вальхаллу, ибо тлен и тщета. Я постоял над этим всем блядством, волнуемый ветром, который студил приятной прохладой мои воспаленные очи, а потом повернулся и пошел вставлять стекла. Кажется, должны быть еще целые, одно или два. Теги:
![]() 5 ![]() Комментарии
#0 23:28 05-04-2024Лев Рыжков
Красавчик. Настоящее. отлично Супер Катарсис. Оч.круто. У меня есть знакомый Мурчик, он монтажом занимается, детишкам что-то там по съёмке преподаёт, раньше был из этих, немного голубых, но суровая житуха в республике научила не палиться. Прикольный пацан. Женя, я много смеялась, когда читала. Это же рыгаловка на Калининском? Но смех такой сквозь лёгкую истерику. Как всё у нас. спасибо всем) Наташа, да их где только нет Это понятно. На конечной восьмёрки тоже есть. Просто с Калининской забавное вспомнилось. Как моя одногруппница брала 100-150 перед парой, мне, чтоб я не пиздела - батончик. А потом после пар, если день для меня подходящий, мы шли в магазин "Дзерон" за пивом))). магазин "Дзерон" за пивом)))./с/ это на пр. Мира? В парке, когда он был диким. Там ещё был заброшенный кинотеатр. Это - очень. Профессионально. Рубрика - минимум. Будто сам был там... Вери гуд. Пиздец. Во всех смыслах. Мунк в предчувствии крика и метаморфозы травы - это выше высшего, Жека И я же точно уже читал это. Или видел. Отличная проза. Как на картинке Соцреализм с оттенком милитари. Буратино красавчик получился. С нами горловские пацаны вахтуют. Бывшие менты, шахтеры, кого только нет. Две недели в Москве, потом домой на отдых) Веселые ребята, хоть книгу с них пиши Так и напиши. Как только так сразу Лев). Вот вдохновением наполнюсь на родном и могучем ресурсе Еше свежачок Часть 1.
Ну, что? Пора рассказать и об этой знаменитой банде. Участники ее не совсем живые уже. Кто отдыхает в мире ином, кто теплится надеждами на нескорый билет к Создателю. Голубой гром, кстати, ничего не имеет общего с современными этими лэгэбытэ.... Кроме вышеперечисленных персонажей и меня, в группу входили два узбека. Гена и Саша. Имена, естественно, придуманы Рыбаком, чтобы не ломать язык, произнося их настоящие. Ребята выполняли самые ломовые, не требующие особой квалификации работы. Из последних подвигов этих любителей насвая, наверное случай, когда водитель бетономешалки не смог доехать до объекта метров сто, в виду весенней распутицы, и вывалил содержимое миксера прямо в поле....
![]() То, что никогда не надоест, не утомит, не наскучит, не примелькается. Триумф. Очередная безоговорочная победа над серостью жизни, над чувствами по трафаретам, над чёрствостью сердец.
Эрнест Ленц знает это как никто. С помощью клавиш своего рояля он изящно подбирает чит-коды к душам и умам своих слушателей.... Рыжеющей кленовою аллеей
пройти до ломкой кромки сентября, вернуться, окончательно болея. Покойный август взглядом теребя, оплакать у подножия заката, отпеть, макая в облачность вершин глаза. Воображением богатым пустить на волю действие пружин души.... ![]() Все дороги сводятся к одной,
дельта собирается к истоку… Посидите кто-нибудь со мной, штото мне сегодня одиноко. Странно жизнь течет - наоборот, реки под конец всегда ветвятся, только наша жизнь за годом год обрубает ветви бифуркаций и уходит, как нога атланта, вниз, надломив балкон у Эрмитажа… ангел, хоть для вида помолись, пусть не уронив слезинки даже - что тебе… Нева, как пятерня, балтику схватила за шкирятник, понимаю, тут не до меня, и ни до кого, что вероя... |