ЗАПИСКИ МАРГИНАЛА

Автор: юрковец Вредным я был в детстве… Помню, все хотел одной учительнице член показать. Не только показать, но, чтобы и потрогала… Учительница наша, физичка, была дамочка пухленькая, но строгая. И, главное, как стыдно… Вот этот стыд меня больше всего и возбуждал. Скажем, я где-нибудь за школою в кустах писаю, а она рядом прогуливается. И чтобы мы друг другу улыбнулись…
Или вот проходим мы, мальчики, медосмотр. А она нас к врачам привела и присматривает. А у меня, голого, вдруг встал, а она заметила и поругала меня (как не стыдно!), и линейкой по нему, но только так слегка, понарошку…
А было мне тогда лет двенадцать-тринадцать.

Лето началось. Обыватели разом кинулись за город, обрабатывать свои дачные участки: лопатить землю, разбивать грядки, сажать идиотские огурцы и помидоры.
А я никуда не еду, хожу в опустевшую «качальню». У меня тоже есть занятие: я возделываю свой сад. Мой сад – мое тело. Его самые разнообразные мышцы. Над ним я неустанно тружусь и потею, в одиночестве поднимая и перетаскивая тяжелое железо. «Посмотрим, посмотрим, - зло думаю я, - какие плоды нальются по осени в вашем саду, а какие в моем…»

Если заваривать чай просто в кружке, не утруждая себя, то в задумчивости отхлебывая горячую жидкость, можно вдруг обнаружить, что темные чаинки, сбившиеся на дне, напоминают мохнатый женский лобок…

Случалось ли вам, господа, кричать в холодную осеннюю темень, в дождь, в никуда: «Су-уки! Су-у-ки!». И бить кулаком в штукатурку стены, в стекло телефонной будки, в поганые чьи-то морды до разбитых в кровь, саднящих костяшек…

Маньяк бродит где-то в окрестностях города, заставляя сжиматься сердца обывателей. В его кармане – кухонный нож, вазелин, кусок веревки, на которой сушат белье, а в пылающей голове – ужас и бездна…
Если так подумать, то маньяки – обыкновенные люди, как мы с вами, только своей порцией любви обделенные и миру этой несправедливости не простившие…
Много нас по всей земле таких обделенных, только не у всех духу хватает – ножичком-то…

Усатая Ася Моисеевна ставила мне двойки с особо изощренным садизмом.
- Нет, - говорила она, - из этого ничего не выйдет.
На моих глазах закипали слезы… Я плакал о своей загубленной жизни.
Еще она брала двумя пальцами мой, весь разрисованный по полям проектами крейсерских яхт и сценами кругосветных путешествий, учебник математики и демонстрировала его всему классу.
Был у нее и свой любимчик – большеголовый Саша Т.

Ребенком я очень страдал из-за очков. «Очкарик! Очкарик!» - кричали мне во дворе злые, жестокие дети. «Четыре глаза, и не в одном – совести!» - камнем летело мне в спину, когда я пытался укрыться в спасительном подъезде.
Погодите же, злые дети, есть у меня на вас в рукаве острая бритвочка…

Один знакомый предложил мне приобрести мальчика-таджика. На Комаровке. Дешево – всего за 300 долларов. У них там в Таджикистане идет гражданская война, и многодетные декхане, за гроши вкалывающие от темна до темна на плантациях опиумного мака, практически задаром отдают мальчиков перекупщикам, чтобы избавиться от лишних ртов и хоть как-нибудь перебиться.
А зачем, собственно говоря, мальчик?
Ну, будет в доме убирать, обед готовить, удовлетворять ваши извращенные потребности. Если таковые, конечно, имеются…
Разыгралась фантазия… А нет ли у вас там девочки-таджички…

Как-то уговаривал я одну симпатичную пару, мужа и жену, к совместному сексу . Оба они были мне милы и приятственны. В ее глазах сразу вспыхивали огоньки, а он все что-то думал да прикидывал… А потом не заладилось что-то в их семейной жизни. Она запила, стала исчезать из дома. Безумным огнем загорелись ее глаза, и погнал по дорогам ее амок. А он ходит хмурый, только заострились скулы и еще более сизым от щетины стало лицо. Ходит да все поглаживает свой табельный пистолет. А я ж помочь им хотел, разнообразить их сексуальную жизнь…

С девушкой или женщиной глубокие и доверительные отношения у меня возможны лишь после того, как она подержит мой член во рту… С ее стороны это как бы доказательство ее искренности...
- Эй, дамочка, с ямочками на щечках, давайте общаться!

Нет в церкви Бога. Хоть убейте меня, нет. Все в ней: и фальшивое ее золото, и гладкие попы в бабских рясах с надменными лицами (ну как же, поймали Бога за бороду!), и старушки-слизнявки, старательно слюнявящие пол и желающие за свои копеечки-свечечки приобрести плацкарту в Царствие небесное, - все вызывает отвращение…

Сегодня клеила меня в «качальне» одна культуристка (приседает с «соткой» -100 кг), мужеподобная девица с крепкими плечами. Предлагала после тренировки вместе кросс пробежать, делала двусмысленные намеки на нехватку в организме чистого белка – протеина и мужских гормонов. Но придушил я остро вспыхнувшее желание и ушел вниз, в бассейн. Не в моем вкусе эта девица. Сильное тело, покрытое буграми мышц, радует глаз, если это тело мужчины, а женское должно быть слабым, податливым, хрупким, чтобы скрутить-согнуть хотелось, поставить в позу «мама моет пол». Хотя можно было… Для экзотики…

Скажите, когда вы были задумчивым подростком с вечной правой рукой в дырявом кармане, вам никогда не хотелось зарезать всех мальчиков в классе, а девочек изнасиловать?
Ну, тогда нам не о чем разговаривать…