За жизнь

Нас с пеленок всё мучили
Пеленавшие матери:
-Кем вы станете в будущем?
Может путь ваш – в писатели?

Может быть мы булгаковых
Поднатужились, сладили?
Ну а мы только плакали
Да в пелёночки гадили!

А отцы в инженерное
Нас влекли своим пряником,
Не хотите?...

Всё тот же рыбак на набережной, и надписи на поребрике
всё те же. По небу катится, как много веков подряд,
навстречу чертовке набожной, танцующей за серебряники
стриптиз в золотистом платьице, пылающий круглый ад.

Всё так. Жерновами времени измолоты избирательно
деревья, дома, события, порывы и жар души....

Я сошью тебе платье из волчьих следов,
Что собрал прошлогодней весной.
Пусть расцветка не та, и фасончик не нов,
И размерчик немного не твой...

Только если, моей уступая мольбе,
Ты рискнёшь и наденешь его -
Убедишься сама, что удобней тебе
Не случалось носить ничего....

Иешуа, только самый обычный Иешуа, не Га-Ноцри, хотя тоже своего рода мученик. Он даже на обычного человека не очень похож. Скорее на героя детского стихотворения Чуковского:"Жил на свете человек, Скрюченные ножки... ". Иешуа был весь скрюченный, перевинченный....

На автобусных остановках,
в электричках, в такси, в маршрутках
засыпаю. Себе обновки
покупаю, надеясь утром
вместе с телом своим проснуться.
А повсюду куски улыбок.
День обветренный, вечер куцый.
Вместо кофе - коктейль ошибок.

Расстелились половиками
По рассохшимся хриплым доскам,
Спят по зеркалу синяками,
Жалят больно шальные осы,

Сны нашептывают притворно,
Успокаивают небрежно
Обещанием, как снотворным,
А потом по живому режут....

...

Вот - я
Вот - моё отражение.
Мы хотим поменяться местами.
Нам мешает земли движение,
Пожары, вулканы, цунами.

Нас нет
Ни в одном зазеркалье.
Мы давно убежали оттуда.
Я у края, обрыв вертикальный.
Отражение моё от испуга
Прижимается к скалам голым,
От меня уползает дальше....

...

Случайность, павшая, своевольно
Взлетит, забыв, что она, как змей
Воздушный, связана очень больно,
И сотни глаз проследят за ней

Чужих, колючих и равнодушных,
Красивых, мелочных и пустых,
И ободки вокруг их радужек
Всего лишь сгусток ( один из них),

Так друг на друга во всём похожих,
Таких безликих , бесслёзных пар,
Что их не жалко и уничтожить,
Сменив сезонный репертуар....

У вас газон облез. Драцены пожелтели,
Пугают лысыми стволами из окна.
Перекосило деревянные качели,
Что у порога. Да и сам порог - без дна

И без покрышки. В целом - нет у вас порога.
Он сгнил, тому три года. Крыша протекла.
Перекосило дом....

Оторвав от красивой глаз счастливые блюдца
Ты сочтёшь опреснённым мира истинный рай-
Возле рта рокового губы змеями вьются
Щёки гордо надуты как шары в Первомай.

Ноги словно качели,руки глянь как лианы,
А за талией тонкой томно вздыбленный зад....

Я хочу жить там, где ураганы.
Или льёт полгода дождь с небес.
Где на пальмах - гроздьями бананы.
И бамбуковый у дома лес.

Где темнеет рано, а с восходом
Розовеет белоснежный пляж
И дельфины, разрезая воду,
Мой баркас берут на абордаж....

Знаешь, а жизнь продолжается,
По кругу бредут зима-лето,
Уходят и снова рождаются
С билетами и без билетов.

И речка и лес, даже облако
Всё те же, всё так же, всё то же...
И богу опять будет богово,
И кесарю кто-то "поможет"....

Каждому когда-нибудь придётся
Посетить души нудистский пляж,
И отдать безжалостному солнцу
Весь свой бесполезный фюзеляж.

Вывернуть всю мелочь из карманов,
Даже в швах застрявшую труху.
Кто-то бога вспомнит, кто-то - маму,
Кто расскажет всё, как на духу....

Я ночь свернула, как ковёр, в рулон,
Засунула подальше, в пыльный угол,
Взяла ружьё, пошла на полигон:
Орала и стреляла в мертвых кукол.

А небо ясное такое, и в рожок
Несносный Гавриил кому-то дует,
И вышивает за стежком стежок
Моя сиделка....

Говорят, священные коровы
Не едят ни сено, ни траву.
Стерегут у берега паромы
И зовут,зовут. Меня зовут?

Колокольчик брякает. Причалы
разрывают утренний туман.
Лес мой, лес! Ну что ж ты так печален ...
Я сама с грехом напополам
Задираю голову повыше,
Вроде как рассматриваю высь ....

Одна часть меня порывалась встать и уйти, а другая часть говорила – лежи как мертвец и никуда не рыпайся. Постоянно кто-то хлопал дверьми. Противно подкрадывался сквозняк. Нет, мне себя не побороть. Мертвец победил странника.

Утро прошло, как кот языком слизал, обломовщина....

Я - жив. Доволен дюже всем:
исламом, Иртышем и суслом
квасным, доволен Иисусом,
ковром, тайгой, лесной капустой,
рогами прибывших лосей
я вновь и вновь доволен. Пусто.
Что в огороде, что в душе.

Доволен ртом, доволен родом,
доволен волей и борьбой,
какое небо голубой....

Истоптал пятачок этой жизни настолько,
Что провалится, кажется, вдруг мостовая.
День проходит. И ночь. Я кричу ей: « Постой-ка!” -
Каждодневно с измятой постели вставая.

Дни и годы летят, как в режиме форсажа,
По дороге кольца бесконечного ралли....

Тут уж, как говорится, не наебёшь- не проживешь.
И повод есть, а денег нет. Но повод дороже денег. Даже не так, когда очень хочется выпить, то повод как-то сам собой вырисовывается. А тут свадьба- святое дело. Но на свадьбу с пустыми руками не ходят, и зная меня, могут и вовсе не пустить....