skinner

Сергей Хизанишвили, грузин по отцу, работал водителем автобуса. Уже больше двадцати лет он возил людей по столичным проспектам и улицам. Последние пять лет его белый, с широкой зеленой полосой «Икарус» с номером 851 за лобовым стеклом изо дня в день ходил по маршруту Речной Вокзал – Аэропорт Шереметьево и обратно....

I

-- Простите, не могли бы вы вызвать врача для моего маленького Чарли? – ко мне обращалась дама средних лет, в несуразной шляпе, огромных темных очках и брезгливым выражением на, казалось, вечно не довольном лице.
-- Прошу прощения, но мне не положено этого делать. Я не вызываю врачей для домашних животных. Для этого есть специально.. хм.. обученные люди. – я, конечно, нагло врал, но уж больно противная собачка была у этой особы. Маленькая, вертлявая, голожопая дрянь....

- Я быстро!.. - весело прошептала мне на ухо Настя и спряталась в ванной.
Негромко играла музыка. Я быстро-быстро заморгал пересохшими от контактных линз глазами и стал смотреть в окно.
Какой-то мужик в пальто играл на скрипке у входа в метро. Музыки я не слышал, но живо представлял себе, как будто он – это Ян Тирсен. Молодой французский композитор играл что-то тяжелое, совсем не весеннее, но оттого не менее чудесное.
Я думал о книгах. Передо мной на гостиничном столике лежали мой блокнот и ручка....

Лучший сосед – мертвый сосед. Это знает любой студент, живущий в общаге. Я – не исключение. Смерть соседа подразумевается скорее не реальная, а формальная. Хотя случалось всякое. На общажном сленге мертвый сосед – это тот, кто прописан у тебя в комнате, но на самом деле там не живет.
На первом курсе я жил с магистром второго года обучения из Казахстана. В комнате, рассчитанной на четверых, мы жили вдвоем. Ну, почти вдвоем. По сути, с нами еще жила его женщина....

Сергей приостановился, сделал большой глоток и, громко икнув, забросил бутылку подальше в кусты. Оглянувшись вокруг, он опустил руку в карман, достал оттуда ключи и побрел к машине. Остановился, окинул взглядом сияющий под светом ночного фонаря красный «Аккорд» и присел на бордюр… Выпитое за вечер пиво давало о себе знать: Сергея то и дело пошатывало, молодой организм звал его на подвиги....

Не знаю, не знаю, почем там, что и где, а мы пошли в «Пивной дворик». Приютившееся у городского пивзавода заведение без крыши, но с шашлыками и, главное, свежим пивом постоянно привлекало в себя все ступени разношерстной социальной лестницы промышленно развитого областного центра.
Андрюша крутился под ногами и причитал:
- Пацаны, пацаны, вы чего! Вы не гоните! Мне вообще на нее похуй…
- Да, Андрюша, мы знаем, - отвечал за нас обоих Витюня....

Мы становимся взрослыми слишком рано. Слишком – это понятие относительное. С чем соотносить? Нет, не с нашими отцами, но с теми, кто родился хотя бы лет на десять раньше. А можно сравнить и с людьми, которые, будь они живы, имели бы сейчас лет сто пятьдесят в активе напополам с пассивами.
Кто мы? Мы молодые клерки, тонкими, еще не мужскими руками, повязывающие каждое утро галстуки перед тысячами зеркал в тысячах московских квартир, студенческих и аспирантских общежитий....

Вставить себе в рот пистолет и нажать на спусковой крючок – я не уверен, что это такой уж великий поступок, но мужества для этого надо иметь не меньше, чем для совершения какого-нибудь отчаянного подвига. Трусости здесь нет никакой абсолютно. Что случается с людьми после смерти? Никто ведь не знает. Но если вы хотите посмотреть на человека, который отодвинул шторку, и одним глазом посмотрел туда, за край, то найдите того, кто нажал на спусковой крючок, а пистолет дал осечку....

В детстве я мечтал попрыгать на батуте. На таком большом, цветном, в виде замка… Помню, однажды на каникулах у нас в школе поставили в спортзале такой батут. И любой желающий мог прийти, заплатить деньги и попрыгать. Но денег у меня не было, так что мечту свою я так и не реализовал. А сейчас – деньги есть, но на батут меня уже не пускают. Взрослый стал.
В молодости я готов был часами сидеть на крыше гаража напротив окна девочки, в которую я был бесконечно, преданно, по-настоящему влюблен....

Сижу рядом с Трефом, который наматывает круги по городу, иногда заходя на посадку в знойных окраинах. Прикладываюсь к пиву и думаю: а когда мы уже поедем?
- Треф, а когда мы уже поедем?
- Не мешай, - этот парень зачем-то подсовывает верхнюю губу к носу, вдыхает и получается так, что она присасывается к его ноздрям, которые сморщиваются, как куриная жопка. И так всю дорогу.
- Слушай, а ты в институте учился?
- Учился, учился. Я много, где учился, - снова присасывается ноздрей к губе. ...