Унтер-офицерская вдова

- Ты меня совсем не любишь, - говорит мама Орлова папе Орлова, энергично взбивая нежную мыльную пену в красном тазике - если бы ты меня любил, ты иногда занимался бы чем-то, кроме медитаций с текстами в туалете, позволял мне перекладывать на комоде твои часы, телефон и записную книжку, а не кричал срывающимся на визг голосом, что невозможно ничего найти в этом доме, суки, падлы, а что тут искать, вот твои часы, вот твой телефон, вот записная книжка, я их только стопочкой сложила, протереть пыль, и это конеч...

Королевской коброй плюнула бы в глаза твои ядом, обвилась бы сильным змеючьим туловом в несколько удушающих колец вокруг твоей элегантной шеи. Бледною поганкою накрошилась бы в твою пищу в мексиканских ресторанах с убогим сервисом, цикутой брызнула бы в твоё пиво Оболонь. Птицей Гамаюн прилетела бы, забила крылами, затмевая небо и звезды, и выклевала бы твою печень, не выходящую за пределы реберной дуги....

Опять свободными оказались только эти места. Она передала купюру и три монеты за проезд и села у окна, плотно и с трудом притиснув свои колени к коленям напротив, неприятно горячим. Колени напротив были велики, продолжались удивительно толстыми икрами, широкими лодыжками и отекшими ступнями, студенисто выпиравшими из узких туфель. На коленях надежно размещался немалый живот....

Этот Иеромонах, он невозможный. Он такой же невозможный, как ты, только с другим вектором, что ли, как бы приспособиться к невежественной неинженерной аудитории?

Когда мы вместе вышли, было темно, он пискнул брелоком и ему отозвался такой низенький спортивный автомобиль, брат позже сказал, что это Феррари, я верю, он разбирается....

Малый скандал возник из-за ничего. Просто Серый с вечера оставил грязную пепельницу. Просто Маша, мстительно орудуя феном, раздраженно сказала:
- Серж, а слабо хоть раз в жизни вымыть чертову дрянь? - она называла мужа Сержем, потому что была уязвлена тем, что серыми в этой стране зовут ещё и зайцев.
Просто Серый не промолчал, а игранул желваками, сплюнул остатки сна вместе с зубной пастой и ответил:
- Да я бы, Марусечка, может, и помыл бы......

Дочь смотрела обиженно из-под густой челки:
- Я все равно не понимаю, - упрямо выговорила она, теребя пальцами многие серьги-колечки в ухе, - какого черта лысого, хрена, рожна я должна тащиться к папочке и его красотке? Ты сама повторяла, как заведенная, что вообще сомневаешься в ее способностях к интеллектуальной деятельности... Называла ее "мисс ПТУ"...
Я попыталась выровнять дыхание. Почти получилось. Омммм... Успокоиться. Думать о ребенке. Это твоя единственная дочь. Ты должна. Ты должна. Ты смож...

- Двадцать вторая, слушаю вас, - Вера, педагог по образованию, щелкнула мышкой и посмотрела на часы, принимая очередной звонок. До конца смены оставалось четыре часа тридцать минут. Пребывая в хорошем настроении (редко), Вера на вопрос о роде своей работы отвечала скороговоркой: ВпсихбольницеСанитаркой, а в плохом настроении (часто) - грубо обрывала любопытствующих: блядь, достали. Вежливость входила в Верины служебные обязанности, и ценилась ею не так чтобы очень дорого....

Один взгляд назад. Зима 1989 года.
Комната в общежитии. Никто никогда не говорит "общежитие", это - общага. Общага, знаковое слово - для тех, кто понимает. Белая голова понимает, уже поняла, сидит на аккуратно заправленной кровати - простыня, одеяло, подушка взбита, сверху ворсистый и клетчатый плед, явно не тутошнего происхождения - не на своей, конечно, не на своей, у белой головы отдельная квартира, отдельная комната, отдельная и превосходная арабская кровать, но здесь - Боб, значит, надо быть здесь....

Три девочки сегодня с утра выглядят не так, чтобы очень. Три девочки - черная голова, белая голова и средне-русая голова - одеты довольно своеобразно: свитер раз, свитер два, у черной головы ещё свитер три, свитер четыре, и жилетка пять, три одинаково грязных старых ватника, приблизительно цвета хаки, телогрейки - говорит средне-русая голова, и смеется, одинаково грязные джинсы, у черной и средне-русой - индийские, а у белой - американские, и три пары темно-голубых резиновых сапог....

1. (...рабыня навсегда останется Вашей)

Прекрасное сегодня утро, как по заказу: прохладное, но обещающее, с прозрачным небом, гладкой рекой и каким-то приятным ощущением общего спокойствия. Такое утро законно заявляет себя, как начало. Нового Дня, например. "Иногда то, что кажется тебе концом чего-то старого, на самом деле - начало чего-то нового", - сказали Вы вчера, Мастер, расстегивая маленьким, желтоватым и холодным ключом мой ошейник, я не снимала его четыре года....