goos

За стеной дождя стеной стоял дождь. И за ним тоже был дождь, и дальше, и дальше – дождь, везде и всегда, и ничего кроме дождя. Максим сидел в баре и смотрел в окно на жалкие силуэты сгнивших деревьев, на перекосившиеся от сырости и покрытые плесенью дома....

1.
Я с самого начала знал, что мы не доплывём на этой ржавой калоше. Я даже пытался отговорить Кларенса, но разве с ним можно спорить? Капитан назвал цену почти в два раза ниже, чем у остальных и это решило всё. Пассажиров было человек тридцать, в основном местные жители....

Меня укусил бомж. Я даже не понял, как это произошло. Вот он увлечённо роется в мусорном баке, и вот он уже, так же увлечённо, впился в мою руку. Я заорал, не так от боли, как от отвращения. Ударил его свободной рукой в ухо, но он никак не отреагировал, тогда я врезал коленом в пах, вырвался и побежал, не оглядываясь, предавшись панике и ужасу....

Жена упёрла руки в бока и загородила собой дверь.
- Далеко собрался? – спросила она Трофима. Вопрос был чисто риторический и означал, что она всё знает о его планах, и пусть даже не мечтает.
- Зин, я это…К Ваське нужно сходить…помочь.
- Тоже мне помощник выискался!...

Матвей Трофимович налил в стаканы самогон, закупорил бутылку и сунул её в карман тулупа. Из рюкзака достал хлеб, кусок сала, луковицу. Лук на морозе подмёрз и хрустел заледеневшим соком.
- Так, не спеши. Сейчас закуску приготовим. Главное – культура пития....

«Жизнь нам дана, чтобы мы её просрали»
goos

Говорят, что когда умираешь, в памяти проносится вся жизнь. Словно проживаешь её заново, только за считанные мгновенья. Вот и у Антона Петровича все сорок восемь лет и девяносто три дня уместились в несколько секунд....

Когда меня убили, шёл дождь. Я лежал в луже, и кровь, вытекающая из восьми огнестрельных ран, окрашивала воду в красный цвет, превращая её в Шато Лафит сорокапятилетней выдержки. «Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою»....

Сегодня опять приснился отец. Я совсем за ним не скучаю, и эти сны только выводят меня из душевного равновесия. На этот раз он явился мне в одежде древнего римлянина, в пурпурной тунике и изящной, украшенной золотым орнаментом тоге. Отец выступал перед аудиторией, речь его лилась, словно ледяной ручей в знойный день, то гладко и ровно, то пенясь на каменистых порогах, то срываясь бурлящим водопадом....

Глава третья.
Пробуждение бродяг.

Голова не болела. На свежем воздухе похмелья у Бориса не было никогда. Он просто проснулся, размял конечности. Солнце уже почти село, заливая горизонт малиновым заревом. Птицы утихли, бутоны цветов свернулись, и стали почти незаметными....

— Присаживайся, — кивнул он Максиму. – Сейчас во всём разберёмся. Если честно, то я сам в шоке. Наливай, а я пока тушёнку открою. Понимаешь, я не знаю, куда мы попали, но я знаю, как отсюда выбраться. Так что нет никакого повода орать на меня. Давай посидим на фоне этого чудесно леса....