Он смотрел в пустоту
немигающим внутренним оком,
ожидая того,
кто несёт из нездешнего вести,
выше гривы летел древний феникс
по имени Сокол,
ниже цепких когтей
распластались истоки созвездий.
Разори берега
покрывая бесплодное илом,
крепче стилос сжимая
выдавливай тайные знаки
на пергаментной тьме....

Время щелкунчик щёлкает неумолимо,
падают ядра в желудок того, кто рядом.
Падает пепел на пол — догорает прима,
новая жизнь в новом теле — свежие ядра.
Выйдешь на улицу — слышен привычный говор,
внутрь заходишь — царят тишины плиты
Игры всегда, в подоплёке, по смыслу – over,
юность не верит,… и право имеет, bitte....

Я не видел себя, но затмение солнца – не это,
золотые листы октября расплевал в лужи ветер,
возникали огни, пропадая в неоновых безднах,
будто вести о том и об этом – ненужные вести.

Всхлип дверного проёма, и в комнату вечер задуло,
потолок, словно пристав, следил за скрипением стула,
на котором коту снилось что-то....

Дуновением Севера, взглядом Льда -
мы спешим, наблюдая сияний веер;
юг болотистый, знай, мы — Огонь и Сталь,
Буря, Натиск, Надменность — Гиперборея!

Ты — испорчен, упадочен, вреден, лжив;
цели истин твоих для живых — лихие,
но уже приближаются сонмы шив,
чтоб заняться арийскою хирургией

Где твои племена пронеслись ордой,
разрушая остаток былых величий,
возведём для Перуна чертог святой....

Он вышел на воздух, когда уже рассвело,
вдохнул кислорода уверенно грудью полной.

На всё остальное ему не хватило слов,
и взгляд утонул в междометиях зданий полых.

Смеялись абзацы шагов, дребезжащий альт,
иных голосов, кто-то резал упрямым басом....

Здравствуй ласковый штиль, разрывающий ветер на клочья,
первозданная сущность всего, что имеет начало,
я особым намереньем видеть был уполномочен -
наблюдать за причалом, и тем, кто уходит к причалу.
Я забился в себя, словно в доску глядящие гвозди,
мне дано было право отмерить желаниям минус,
я глядел за черту, за которой развешаны гроздья,
принесённые в жертву тебе....

Мне близок дух степей причерноморских,
и небо одичалое над ними,
застывшее с землёй в единоборстве.
Рассвет, и солнца круг слегка задымлен,
гончарный круг, он вопрошает:
- кто ты,
откуда путь свой держишь и куда ты
свой направляешь шаг?...

Я видел священные знаки на облаке белом,
я слышал рёв звука из зычного турьего рога,
их путь был прекрасен — приплыли они из Шумера,
где Тигр и Евфрат омывают ворота для Бога.

Я знаю — закончена битва Инанны со змеем,
и ложе накрыто моей Госпоже – всё для брака
мы в день равноденствия Света – от Света имеем
зачатие жизни – небесный огонь зиккурата....

Человечек из ваты бредёт сквозь алмазный дым,
только льды впереди, за спиною, всё те же, льды.

Застывает дыхание, словно на окнах вязь,
Всё сливается в белое, белым не становясь.

Где-то на небосклоне снежинки сплелись в орду
карамелью бессонницы вязнут слога во рту:
— Добреду до души, ну а там ты хоть свет туши…
Только если нет света, то света не потушить....

Натёрт канифолью смычок, рвутся звуками струны,
воскликнули:" Аве!" — хоть что им до блАгих небес,
для них возвышающий душу над миром диез -
тиары священней, ценней всех алмазов Гаруна.
А может ли быть по иному, ведь ангелы даже
хоть нас наблюдают оттуда, но слышат они
не только наш гул — наши серые будние дни,
но и violino, звенящей, лихие пассажи....