Последние комменты юзера Факультет Жывотных

Факультет Жывотных: читал и смеялся

Факультет Жывотных: Нит фо спиди

Факультет Жывотных: почему это в цензоред?

Факультет Жывотных: ещё последняя фраза без точки убила

Факультет Жывотных: всё время у тя внутренние голоса какие-то. это не очень здорово

Факультет Жывотных: херба, мне кажется это что-то по-туркменски, что значит хз, как нить у мубыша спрошу

Факультет Жывотных: Ой! Эмоциональная Эдичка появилась. Здороу! Респект за текст! Эдичка, если ты не хочешь, чтобы твоя репутация сетвого пиндоса не пострадала, если ты не хочешь чтобы на падонках-орг и удаве засветился автор Сфинкс, доброжелательный, умный, спокойный парень с юмором, пожайлуста вышли мне деньги.

Факультет Жывотных: Академик Ферсман диавольский хирург

Ложкой ковыряет он еврейский труп

Факультет Жывотных: встретились две бабки, посплетничали, да и разошлись

Факультет Жывотных: когда в протерктор ботинка попадает собачье говно его не видно, его тяжело сбить не ковыряя, но воняет сильно

Факультет Жывотных: начиная с фразы про фекалии не читал

Факультет Жывотных: далеко тебе

Факультет Жывотных: сиськи в тесте это вкусно (с)

Факультет Жывотных: инфантилизм не скрашиваемый даже анальным сдерживанием

Факультет Жывотных: Факультет, от того кибердрочер ты дегенеративный, что ты уёбок и чебурген виртуальный, и творчестов тваё и высеры не паддаюца никакой класифкации кроме дифекации. А умно пиздеть поеботину всякую я и сам умею. Вот зацени:

Одновременно с развитием протоколов передачи данных шло и развитие протоколов сжатия коррекции ошибок. Это было связано с тем, что требовалась передача больших объемов информации, чем позволяли существующие модемы, кроме того, как было сказано выше, качество каналов обещало желать лучшего. Поэтому фирмы - производители модемов разрабатывали для своей аппаратуры передачи данных необходимые ей протоколы сжатия и коррекции ошибок. Некоторые из них приведены в табл. 4. Несомненно, лучшими среди них являются V.42 и V.42bis, которые вобрали в себя лучшее из появившихся ранее протоколов.

Сосёш выебыш гуманитарный? Сосёш с подсосом вместе со своими экслер-сру и прочими кроватками. Иди дрочи на Сильвию Сайнт казладой. Пафосный аж неебаца кретин, ты наверное я призываю тебя больше не писать сюда. Потому что здесь ЛЮДИ! Слышишь, люди, друзья. А твои друзья по переписке это малолетнии соски и сосцы с кроваткару и удавкома. Ты – достойнейший воспитанник Удава. Ты внимательно читал креотивы всяких питонов и какандокал и они тебе очень нравились. И вот теперь ты – пример для подражания любого уебана с тусы удава. Безденежный лох и дрочер. Да на удаве ещё осталась масса нормальных людей, вполне достойных респекта. Но ене такой как ты. Потому заткни ховальник сиповка. Всё. Адью. Свободен.

Факультет Жывотных: Во первых, Зепп, просьба не переходить на личности. Переход на личности в интернете давно уже изжил себя как средство борьбы. Что до тусовки то кака така тусовка мне не зенамо и не ведомомо это всё ваши дела.

Что касаемо экслера и всего остального. Ты внятно мне отвтеить можешь, отчего эстетическое пространство литпрома приемлет исключительно прозу и поэзию исполненную фарса. В солипсическом режиме замкнутости и нарциссического дилетантизма данные пласты текста исчерпывают себя оыбчно стилем фельетона, или же устанавливают измерение, оперирующее словом, у которого вспотели ногти от пролонгированного увядания. и отвисли яйца от груза солипсизма и личностного психологизма. Автономная манера писем к маме и сочинений на тему воцарилась как парадигматическая. Хотя когда вы мне давали первые ссылки на этот ресурс он себя позиционировал как НОВЫЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ РЕСУРС если я не ошибасюь. Ну дак вот, можете вы мне связано отвтеить, почему доминирует некое специфическое измерение текста, в котором слова – так субстанциальны? Хуй пизда, затёртые штампы? Хотя, надо понимать, сфера выживания текста еще довольно широка.

Пока ещё.

Это аспект маргинальности довлеет или невостребованности?

Факультет Жывотных: Блин, какой сфинкс?! причом здесь размеры жопы олитэ?

Причём здесь питон??!?! Мужа вообще не Слава зовут я не написла как его зовут. Я даже не знаю кто из вас ху. Пиздец. До чего у вас мелкое самолюбие всё таки выражающееся в том чтобы во всё видеть себя. Типичное нарокманское мышление - когда весь мир вокруг тебя как вокруг оси вертится. Козлы блять.

Факультет Жывотных: словоблудие, словоблудие - читайте своего сфинкса

Факультет Жывотных: - Аслан, зачем ругаешся, Аллах ведь запрещает ругатся.

- Па-рюсски гаварить, все равно что ругаца

Факультет Жывотных: …Старая ржавая дрезина пронзительно визжала. Ствол АК47 все время уводило вверх, сама машинка вихляла в немуемылых руках изящного юноши с молдавской внешностью. Тощая худосочная девка в очках и с длинным носом бежала по полотну противоартиллерийскими зигзагами, так, чтобы попасть по ней было трудно. Но друзья не теряли оптимизма. Друзья - это тот самый тощий юноша восточно-молдавской внешности и очкастый полноватый крепыш, который непрестанно дергал рычаг дрезины, а в перерывах матерился и пытался отобрать автомат, чтобы пострелять самому. Он был исключительного мнения о своей меткости. Юноша автомат ему не давал, и злобно отбрехивался: "Убери свои культяпки! Куда лезешь, крути своими корявками! Эта трёхдырчатая сучка бежит быстрее чем наша колымага". Очкастый друг довольствовался бурчанием под нос, а потом и вообще скорбно притих, заявив, что в следующий раз будет стрелять сам.

А девка бежала.

Деться ей было некуда. Насыпь с обеих сторон окружало болото, подернутое серой противной ряской, которое тянулось вперед еще километров на пять. Нырнуть в него она не решалась, потому как хоть и была худа, по комплекции напоминая Буратино, но, в отличие от него, деревянной не была и плавала плохо. Время от времени она оборачивалась, и друзья видели ее длинный узкий шнобель. В это время очкастый ещё сильнее надавливал на рычаг, а молодванин ожесточеннее строчил по врагу. Ну никак не мог попасть!

-Сучка, сучка! - орал в иступлении он, и ругательства на неизвестном языке.

-Да ты сам, мудило. - угрюмо говорил крепыш и закуривал.

Но, наконец, молдованин попал по нее. В ногу. Она, пискнув, завалилась. Завалилась прямо на железнодорожный костыль, торчавший из шпалы. Завалилась прямо на него, распоров себе и вторую, целую, ногу. Очкарик вскрикнул и стал жать на рычаг еще сильнее.

- Сейчас задавим эту сучку дрезиной.

- Добивать ее, тараним, давим, без спешки, наверняка.

Но вдруг впереди появился просвет. Это была товарная станция с пакгаузом и подъездными путями. Но самое плохое в этом было то, что нам навстречу бежали менты, работяги с монтировками и разводными ключами, и один из местных деревенских c колом, а за ними санитары с носилками. Пришлось съебывать. Теперь рычаг дрезины друзья дергали уже вдвоем, а автомат пришлось выбросить в болто.

Тощая девушка-буратино умирала долго. Сначала в грязной вонючей провинциальной больнице, построенной из красного кирпича. Потом в современном медицинском центре из стекла и пластика. Хотя одного железнодорожного костыля было достаточно, чтобы сделать ей заражение крови, в сельской больнице постарались дополнительно: во время извлечения пули грязными инструментами внесли еще заразы. В таком плачевном состоянии ее и привезли в Санкт-Петербург, в центр современной хирургии. Там ей не петербургские эскулапы оттяпали правую ногу по голень, затем по колено. Потом колено заменили на пластиковое. Потом на правой ноге сделали из пластика все, что было ниже колена. Потом все, что выше колена. Потом ровно то же самое сделали с левой ногой. Но гангрена не останавливалась и вскоре дошла до пизды. Через некоторое время лечащий врач сказал родственникам, что "коэффициент пластмассовости слишком велик" и "что надо готовиться к худшему" и "что зато если выживет, то роды будут очень лёгкими" и что вообще странно, что при таком огромном количестве пластиковых частей тела их дочь все еще жива, что любой другой человек умер бы, наверное, что у их дочери, наверное, особое предрасположение к пластмассе, что вообще странно, почему она не родилась целиком из пластмассы.

И через два дня тощая миниатюрная девушка-буратино тихо угасла в медицинском центре из стекла и пластика, будучи сама из пластика на 76%. Пластмассовая пизда, чудо японской протезохирургии с электроподогревом и автовспрыском нашал себе другую владелицу.

На похороны собрались лишь самые близкие. Родные, муж и некто по имени Вася. Про последнего можно сказать лишь то, что он был кем-то вроде друга по интеренет-перписке. Он был очень интерсным человеком и кажется даже талантливым писателем. Он был влюблен то ли в тощую-девушку, то ли в ее младшую сестру, то ли в её уже старенькую маму. Злые языки даже говорили, что в её мужа, но это вряд ли похоже на правду, хотя доля истины в этом есть, потому как, нажравшись, Вася полез в штаны именно к нему. В кого точно он влюблен не знал даже сам Вася, не говоря уже о всех остальных. Но это было и не важно, так как общую картину все равно не меняло.

Основным камнем преткновения всех собравшихся был вопрос, где хоронить усопшую. Сама она и ее семья были из Санкт-Петербурга, но муж ее, очень практичный человек, был родом из Москвы. Естественно, согласно своей практичности, он не хотел ездить слишком далеко на могилу своей благоверной. Поэтому он предложил следующий план по поводу того, где ее хоронить. Начал он всегда со своей любимой фразы: "Я человек практичный и верю в деньги, поэтому слушайте меня внимательно. Мои чувства к ней были примерно на четверть меньше чувств ее родителей. И примерно на четверть больше чувств ее сестры. С другой стороны, каждый из вас будет ездить на ее могилу примерно в два раза чаще, чем я. Поэтому надо найти такое место для ее погребения, что расстояние от моего дома, учтенное с весовыми множителями силы чувств, частоты паломнических поездок и количества народа в моей группе, то есть меня одного, было равно расстоянию для родителей, естественно, тоже с весовыми множителями. Васю в расчет не принимаем, он приспособится"

Согласно этим расчетам, несчастуню девушку решено было похоронить всётаки Москве.

Разногласия были улажены и можно было теперь сказать заупокойную речь. Сводилась она к следующему:

“Подлый выстрел двух беспринципных падонков безвременно оборвал хрупкую жизнь прекрасного гуттаперчевого создания. Это тем более обидно, что смерть получилась нелепой и никчемной. Посмотрите, как погибла ее бабушка, тоже хрупкое гуттаперчевое создание. Она была брошена под немецкое штурмовое орудие “Фердинанд” (“Элефант”) и намоталась на ее гусеницу, в результате чего машина остановилась, перегородив собой узкое дефиле и остановив тем самым продвижение всей вражеской колонны. Да, бабушка погибла, но как! После этого все семейство было предназначено для уничтожения всевозможных хальфтраков: начиная от огромных типа "Дианы" и заканчивая мотоциклами “Цундапп” и легкими полугусеничными тягачами. И смерть усопшей пророчили тоже славную, на поле брани, под гусеницами если не "Абрамса", то хотя бы "Мардера". А вот как получилась! Так пусть же земля будет ей пухом, крышка гроба катками "Леопрада".

Но почему-то Васино слово оказалось веским. Весьма веским. В последний момент все переигралось и Лиза была похоронена все-таки в Питере на её родине. Её могила была рядом с могилой Виктора Цоя. Как извесно, на могиле Цоя до сих пор живут его фанаты. У них там целый городок. Он странной жизни на кладбище они опустились, обмельчали, у некоторых произошли генетические изменения в организме. На могиле Лизы тоже живет одно существо. Это Вася. Оно тоже опустилось и одряхлело от суровой жизни, от кладбища и от постоянного пьянства. А пьет оно там со всеми: со сторожами, с могильщиками и с фанами Цоя, которые уже давно считают его за своего.