Единственными друзьями ребенка были тараканы (часть III)

Автор: Лев Рыжков Часть I
Часть II

Ночь в обществе Властелина Боли прошла тревожно-обморочно.
В два часа ночи Витька как подбросило с кровати. Чужой голос в голове потребовал водки. Слава Богу, Витек сообразил запастись бутылкой заранее. Теперь она, прохладненькая, стояла в холодильнике.
Витек до краев наполнил пластиковый стакан, спустил трусы, макнул налившийся желтизной смайлик в ледяную водку. Свело зубы.
Я не понял — ты в гостях, что ли?
А… Что такое?
Ты мной брезгуешь, что ли, я не понял?
Нет-нет, ты что!
Ну, и налей в человеческую тару. Граненый стакан есть?
Э-э… есть-есть…
На задворках подсознания мелькнула тень мысли о том, что, мол, дожился старикаша Витек. Теперь его строит собственный хуй. Однако думать полноценно над этим Витек поостерегся.
Или ты себя интеллигентом считаешь?
А?
Я все пытаюсь понять, почему ты мной брезгуешь…
Я… нет… не думай…
Считаешь-считаешь. Интеллигентишка высокомерненький. С фигой в кармане. Перед корешами — фрондер и анархист, но сам ворам и иудам радостно прислуживаешь.
Вот сука, все зна… Ой, извините, я не вам… не тебе…
Можешь и на «вы». Ничего страшного. Я не против. Ладно, я согласен поболтаться в пластиковом стаканчике. Но называй меня на «вы». Как тебе, Витя Жмых, такой вот компромисс?
Да, конечно. Конечно, да.
Ты ведь неудачник, Витек. Потому и интеллигент.
Не вижу связи.
Странно. А я даже из-под трусов твоих нестиранных связь эту — вижу. Ты ведь слаб. По морде никого не можешь. Да еще и труслив. А то, что ты все счастье в жизни проебал, ты оправдываешь тем, что старое, советско-интеллигентское воспитание у тебя. Воровать-подличать не приучен. Так?
Конечно. Одни подлецы благоденствуют.
Самооправдание, Витя. Вся твоя интеллигентность — это отмазка. Перед собой и окружающими. Ведь ни книжек ты, Витя, не читаешь. Ни мыслей интересных не производишь.
Послушай…те… я не намерен… Ай!
И подличать, значит, не приучен?
Категорически.
А то, что ты девочке статью испоганил? Это кристально честный поступок, будем думать?
Но ведь это ты… ай!.. вы сами меня надоумили!
Я. Но ты-то — мог этого и не делать.
Некоторое время Властелин Боли еще поизводил Витька разговорами об интеллигенции, разрешая отхлебывать из бутылочного горлышка.
Потом Витек провалился в сон. Прямо на кухне.
Проснулся в шесть утра от взрыва страдания. Ему казалось, что его хуй вдруг превратился в пылающую жаром Хиросиму.
Водки.
Витек, всклокоченный, сонный, принялся натягивать джинсы. Он знал, где продается водка. В круглосуточном. Стоит попытаться, во всяком случае.
За прилавком стояла все та же калмычка (или монголка). Витька она узнала.
- Продай водки! — просипел Витек, перегнувшись через прилавок.
- Нельзя… Нельзя! — пятилась монголка.
- На колени встану!
И тут же исполнил обещанное.
- Нет! Нет! — бубнила монголка.
- Но никто же не видит, мать! Никто! Умоляю!
Витек уже стал переваливаться через прилавок.
- Хорошо! — вдруг согласилась продавщица.
- Мать! Можно я тебя поцелую?!
- Вечером заходи, — сказала монголка.
Протянула водку, взяла деньги.
На пути к дому Витек встретил соседку, бабку Верку. Поздоровался.
Бабка Верка озадаченно смотрела на бутылочное горлышко, торчащее из кармана пиджака.
- Это я… лечусь… лекарство… — извиняющимся тоном забормотал Витек.
- Вижу, что лечишься. В шесть утра-то. Тьфу!
Помакав хуй в водку, и приложившись к горлышку, Витек отключился.
Из сна его вырвал телефонный звонок.
- Витя? — спрашивал женский голос.
- А! Да-да… — бормотал Витек.
- Это Люда… Ну, Людмила Витальевна… Директор приюта.
В животе стало неприятно и кисло. Он знавал Людмилу Витальевну. Вроде улыбается, а — неприятная женщина. Очень опасная.
- День добрый, Люда.
Витек покосился на часы. Полвосьмого.
- Ты статью ту не печатал? Девочки той?
- Статью? Нет. Конечно, нет.
- А читал?
- Не читал… Э-э… Я заверить ее сначала к тебе послал… Приходила?
В трубке повисло молчание. Слышно было, как сипло дышит Людмила Витальевна.
- Нет, — сказала она. — Не приходила.
После паузы директриса добавила:
- И не придет, наверное.
- Да-а, — услужливо подтвердил Витек. — Воспитали поросль, называется. Никакой ответственности. Внештатница!
- Вот то ж, — увесисто сказала директриса. — Ну, ладно.
Нажав «отбой», Витек взял недопитую водку и жадно, из горла, допил.
«Ведь дошла! — думал он. — А что Витальевна с ней сделала? Побила? Или…»
Убила.
Да ладно!
А виноват ты — русский интеллигент Виктор Жмых.
Заткни… Помолчите, пожалуйста!
Дай водки.
Но ведь следующий раз в десять часов?
Я сейчас хочу.
Витек вылил остатки в пластиковый стакан.
Живая девчонка, дома сидит.
Нет, не дома.
«Пиздит чертов хуй!» — осмелился Витек на опасную, но такую успокаивающую мысль, и тут же его подбросило со стула от боли.
Я — не русский интеллигент. Я никогда не пизжу.
Пора было собираться на работу. Но Витек был без сил, и голова плыла, как в тумане.
Он потянулся за телефоном, чтобы набрать редакционный номер, но заснул с протянутой рукой.
Казалось, в ту же секунду раздался звонок. Настойчивый, нудный.
- Алё!
- Виктор Леонидович? — Мужской, незнакомый голос.
- Да-да… Да.
- Я по поводу Алины Брюсовой.
Во рту разлилась поганая кислятина.
- Она пропала, — сообщил голос.
- И чем я могу помочь? — испугался Витек. — Вы из милиции?
- Нет.
Отлегло.
- Вы видели ее последним.
- Кто вам это… сказал?
- В редакции.
- Глупости какие! Ее весь кабинет видел…
- Пусть так. И где она?
- Я… я не знаю…
- Советую подумать, Виктор Леонидович. Очень крепко подумать. Может, вспомните что-нибудь.
- Я… да, хорошо…
- Или уже вспомнили?
- Нет-нет! Я же сказал, что ничего не…
- Яйца очень легко оторвать…
- Что?! — холодея, прошептал Витек.
- Это не угроза, — сказал голос. — Это факт.
- Но к чему вы…
- Я перезвоню.
Отбой.
Навалился ужас. Вот и связывайся после этого с молодыми дарованиями. Ужас был похож на холодные волны в штормовом море. Болтал вверх-вниз.
Скажи, почему мне тебя не жалко?
Послушай… те… Ведь все будет хорошо?
Нет.
Но… как так «нет»? Да! Да! Мне не оторвут яйца, я… останусь в живых… Господи…
Яйца, может, и не оторвут. Но сдохнешь ты скоро. И в мучениях.
Это неправда! Неправда!
Я не интеллигенция…
О черт!
Витек дозвонился на работу. Язык заплетался, но Тамара Александровна все поняла и сказала, что проруководит сдачей субботнего номера.
Раскрыв записную книжку, Витек набрал мобильный Юрия Сергеича — полковника, не последнего в городской милиции человека.
- Да, Витя, да, дорогой!
- Юрьсергеич, угрожают мне.
- Вот как? К тебе приехать?
- Нет! Нет! Я сам! Тут рядом!
- Ну, давай.
ОблГУВД действительно располагалось в двух кварталах.
Дежурный пускать Витька не хотел. Даже с удостоверением. Отворил турникет лишь после того, как Витек набрал Юрьсергеича.
- Ну, и что с тобой случилось? — участливо спросил важный полковник, хозяин чистого, с кактусами, плоским компьютерным монитором и нужными портретами на стенах кабинета.
Витек сбивчиво изложил историю. Умолчав, конечно, о своей правке текста.
- Значит, пропала девчонка? — хмурился полковник. — В приют поехала, и пропала?
- Да-да! А теперь мне какой-то мужик звонит…
- Вот что, давай-ка выпьем, — сказал полковник и крикнул какой-то Ларочке в приемной, что занят.
Он достал из шкафа красивую, сувенирную бутылку водки, разлил по стопочкам, подвинул конфеты.
Витек судорожно опрокинул в глотку одну, потом другую стопку.
Дальнейшее он помнил смутно. Юрий Сергеич, вроде, говорил, что за ним присмотрят. А потом Витек бегал со стопкой по коридорам ГУВД, искал сортир. Потом макал в кабинке хуй в стопку, потому что пробило десять.
Как-то оказался дома.
Рухнул спать прямо на полу, не раздеваясь.
Проснулся от того, что хуй горел огнем.
Витек застонал и побежал в круглосуточный.
- Вечером приходишь, — напомнила монголка.
Дома Витек наполнил до краев пластиковый стакан, принялся макать в него хуй, упиваясь облегчением страданий.
В дверь заколотили, потом раздались шаги.
Витек едва успел вытащить Властелина Боли из стаканчика и застегнуться.
На кухню (дверь оказалась незаперта) вошел По-еблу-лопатой. Хитрым взглядом просканировал помещение.
- О! А я так и знал! — грохнул он.
Осторожно взял двумя пальцами пластиковый стаканчик, выпил.
Витька передернуло.
Пельш удовлетворенно крякнул и стал грозить Витьку пальцем.
- Алкаш хренов! Наш человек! В запое! Могу составить компанию! И даже сгонять!
- А сгоняй…
Когда Пельш вывалился в подъезд, Витек засмеялся.
Смешно, да?
Ага. Я туда хуй макал, а он… Ха-ха-ха! Выпил! Выпил!!
Ха-ха-ха.
Ха-ха-ха.
Ха-ха-ха.
Ха-ха-ха.
Интеллигенция. Напакостил, и рад. А хочешь, ты из этого стакана пить будешь, а? Хочешь?
Витьку разом стало не до смеха.
***
Дохлятина все ползла и ползла по ленте конвейера.
Постепенно Алина приобрела какой-никакой навык и потрошила собак уже почти профессионально.
Вскоре ей стало казаться, что она находится здесь целую вечность.
Справа от Алины угрюмая девочка быстро и ловко обдирала тушку. Шкуру сваливала на специальный поднос, а тушка двигалась дальше. Туда, где девочка лет двенадцати с тонким ножом проворно срезала с костей мясо. Мясо она бросала в таз, кости на пол. Срезанное мясо уезжало в другой цех, за тряпичную перегородку. Там что-то ревело.
«Мясорубка», — поняла Алина.
В какой-то момент, сто — сто пятьдесят собак спустя, по конвейеру двинулись пластиковые бутылочки с водой. Следом — пластиковые тарелки с какой-то серой клейкой массой.
Дети тянулис к ним, разбирали.
Алина тоже взяла воду и тарелку.
Дети ели жадно, без ложек.
- Кушай, тетя, — услышала она тихий голос мальчика Паши, друга тараканов. — Другой пищи здесь нет.
- Это гадость какая-то.
- Ослабнешь.
- Хочешь, тебе отдам?
Алина протянула мальчику тарелку. Тот пристально посмотрел девушке в единственный, не заплывший пока глаз, быстро взял тарелку у нее из рук.
Какие-то сгорбленные дети принесли большое ведро.
На что уж тяжелый запах стоял в цеху, но от ведра разило просто ужасающе.
- Что это? — спросила Алина Пашу. — Не говори только, что тоже еда.
Вместо ответа Паша присел над ведром и…
«Господи Боже! — поняла Алина. — Они же никуда отсюда не выходят! Мамочки! Я попала в ад!»
Девушка больше не мечтала о том, чтобы устроиться на работу, стать прославленной журналисткой. Она согласна жить в безвестности, замужем. Только бы как-то вырваться отсюда.
За несколько минут перерыва, пока конвейер не пришел в движение, она собралась с мыслями. И вдруг поняла, куда идет ободранное собачье мясо. На соседнюю фабрику полуфабрикатов. Алина сопоставила то, что знала сама с тем, что рассказывала ей девчонка, работающая на фабрике. Мол, фарш делают из собачатины. Эту тему Алина хотела предложить Виктору Леонидовичу, да как-то не срослось…
…Она не знала, сколько прошло времени.
Дохлые собаки на конвейере сменились дохлыми кошками. Этих потрошить было легче.
Алина умудрилась заработать три удара плетью от воспитательницы в камуфляже. Два раза за то, что медленно работала. Один раз за то, что бросила кишки мимо ведра и заляпала камуфляж.
Когда Алина уже падала с ног, по конвейеру пошла вода и пища.
На сей раз девушка заставила себя проглотить примерно половину жуткой клейкой массы. Остальное снова отдала Паше. Через силу, стараясь не смущаться детских взглядов, сходила на ведро.
Электрический свет стал гореть вполнакала.
Дети принялись располагаться на полу.
«Мамочки! Они и спят здесь же!» — поняла Алина.
Впрочем, она сама почти не спала предыдущей ночью (которая была, казалось, тысячу лет назад). Ничего страшного, она поспит и на полу. А завтра утром придумает, как отсюда выбраться.
Несмотря на это, расположиться на плитке, заляпанной кровавой дрянью, среди смердящих желчных пузырей, было как-то неуютно. К тому же в шею впивался ошейник.
- Зачем ты сдалась в плен, добрая тетя? — услышала она шепот.
- Паша? — тихо спросила Алина.
- Мы так надеялись, что ты все поймешь, и спасешь нас…
«И действительно! Я же видела эти жуткие следы от браслетов! — подумала Алина. — Они же просили о помощи! Я могла бы догадаться!»
- Господи! Как вы тут живете? — зашептала она. — Вас никуда не выпускают?
- Никуда, добрая тетя. Только если приходят журналисты.
- Но ведь… Ведь вы вырастаете…
- Здесь никто не вырастает. Рано или поздно все оказываются в порнокомнате.
- Где?!
- Иногда к нам приходят злые дядьки-порнушники. Они выбирают несколько детей — чаще девочек, но и мальчиков тоже — и отводят в порнокомнату.
- И что же, оттуда не возвращаются? — ахнула Алина.
- Возвращаются, — ровным голосом ответил Паша. — Мертвые, на конвейер.
…И все равно заснуть получилось. Правда, ненадолго.
Кто-то тронул Алину за плечо, и девушка чуть не вскочила.
- Тсс! — услышала она.
Над ней сидела на корточках повариха Галина Евгеньевна. Она держала цепь, которая крепилась к ошейнику, чтобы та не грохотала.
- Что вы здесь делаете? — прошептала Алина.
- Спасаю тебя, спасаю девоньку. Хорошо я тебя от пристрастия отмазала? А то бы замучили, изверги…
- Я вам не верю, — прошептала Алина. — Вы с ними заодно.
- Была заодно. Сейчас уже нет.
Повариха склонилась совсем низко и зашептала:
- Звери они! Сочтены их дни. Всех посадят. Раз ты догадалась, значит, уже время пришло…
- О чем я догадалась? — удивилась Алина.
Повариха украдкой протянула ей распечатку ее же собственной статьи. Последний абзац был обведен маркером.
- Записка, написанная кровью? Но… но…
«…но я этого не писала!»
- Ты дурочка наивная! — продолжала повариха. — Но я тебе помогу.
- Зачем?
- А ты, когда сбежишь, за меня словечко замолвишь. Чтобы надолго не сажали. Скажешь, помогла я тебе против иродов…
В ладонь Алине лег кусок металла.
- Вот ключик от твоего ошейника. В пипку спрячь, или в попку. И утром не оправляйся.
- Спасибо, сама разберусь, — сказала Алина.
И провалилась, наконец, в сон, как в колодец.
…Проснулась, как не спала.
Скрипел резиной конвейер, по которому двигалась вода в бутылках и серая липкая еда.
Несчастные, сгорбленные дети, скованные, как заметила Алина, попарно, принесли ведро. Присела над ним Алина уже без всякого стеснения.
Вскоре по конвейеру поползла дохлятина.
На сей раз это были не собаки. И даже не кошки.
Прямо на Алину, пятками вперед ехал…
мамочкимамочкимамочкимамочки
… голый мужчина с толстыми ногами, крепкими руками в татуировках и немолодым лицом, которое обрамляла неухоженная борода.
В цеху стоял привычный шум.
По-настоящему Алину испугал даже не вид мертвого человеческого тела, а этот шум. Спокойный, будничный. Вроде как ничего не произошло.
Самый крайний мальчик деловито отделил голову от тела.
Паша вскрыл живот и грудину.
Алина не могла заставить себя погрузить руки в нутро мертвеца. Судя по всему, это был бомж, но это обстоятельство, в общем-то, ничего не меняло.
- Не тормозить! — рявкнула сзади воспитательница.
Спину обожгла боль.
«Пусть это будет еще одной моей победой!» — сказала себе Алина и, погрузив руки в месиво внутренностей, принялась нащупывать скользкую змею кишечника.
…Пять тел спустя бомжи закончились, и вместо них снова пошли собаки.
В какой-то момент, незадолго до обеда, Алина поняла, откуда взялся последний абзац ее текста. Понимание обожгло хуже всякой боли.
«Это же Виктор Леонидович дописал! — поняла девушка. — Он меня подставил!»
Клокотала ненависть. Попадись ей сейчас замредактора, Алина и из него вырвала бы кишки, не вскрывая брюшную полость. Настолько велика была злость.
…Ближе к вечеру конвейер замер.
- Порнушники! Порнушники пришли!
Дети застыли.
Алина припомнила, что после отбоя ей рассказывал Пашка о порнокомнате, из которой никто никогда не выходил живым.
Она могла понять ужас, охвативший детей.
Порнушниками были два мужика. Один — крепкий, круглый и лысый, в руках он держал большую, профессиональную видеокамеру. Второй — хлыщ в дорогом костюме и блестящих кожаных ботинках. Длинные волосы вились мелкими, бараньими кучеряшками. Глаза были скрыты темными очками.
Порнушники, конечно, понимали свою власть над жизнью и смертью несчастных детей. Вышагивали степенно, важно. Вокруг них суетилась Людмила Витальевна.
- Вот новенькие девочки у нас есть, — докладывала она. — Вам понравится.
- Я не люблю ебать детей, — раздельно произнес красавчик в очках. — Кажется, вы это знаете.
- Да-да, конечно-конечно! Вы делаете это по работе! — угодливо защебетала директриса.
- Я профессионал! — воздел педофил холеный палец. — Поэтому не указывайте мне, как работать.
- И кого ебать, — сказал здоровяк.
- А ебать мы сегодня будем…
Человек в темных очках прошелся взглядом по детям, задержался на Алине.
- А это что за кобылка? — спросил «профессионал». — Сколько лет?
- Э-э… шестнадцать. Алиночка. Чудо-девочка…
При этих словах Алину едва не вывернуло.
- Старовата, — заявил профессионал. — И не целка.
- А это мы сейчас проверим…
С недоумением Алина обнаружила, что Людмила Витальевна тянет указательный палец к ее промежности.
- Я и укусить могу, — сказала Алина, глядя на директрису тяжелым взглядом.
- Она вся в синяках! — раздался капризный голос порнушника. — К тому же я сегодня мальчика хочу. Давно их у меня не было. Чувствую творческое вдохновение.
- Мальчика? Хорошо, берите мальчика!
- Вот этого, — указал курчавый порнушник на Пашу. — Тощий, запуганный, самое то.
- Нет! Пожалуйста, нет! — крикнул мальчик.
Лысый здоровяк, поставив камеру на пол, уже держал Пашу за шею, а директриса возилась с ключами, отпирая ошейник
И вот тогда-то Алина поняла, что больше не выдержит.
- Оставьте его! — сказала она.
- Что? — обернулись к ней порнушники и директриса.
- Оставьте пацана в покое.
Здоровяк криво ухмыльнулся, отпустил Пашкину шею и вразвалочку направился к Алине.
«Один… два… три…» — отсчитала Алина.
Затем сбросила ошейник, который открыла еще ночью, нырнула вбок, к ведру с внутренностями.
Алина запустила в ведро руку, схватила первую попавшуюся кишку и, как плетью, хлестнула ею здоровяка по физиономии.
***
По-еблу-лопатой вернулся не один, а с продавщицей-монголкой.
- Смотрите, Виктуар, какая фемина изъявила желание присоединиться к нашему обществу! — витиевато провозгласил Пельш.
«Выпил чего-то по дороге, — сообразил Витек. — И чего-то непростого. А такого… замысловатого…Типа рома с колой».
Монголка смотрела на Витька пристальным взглядом. Сурово и сосредоточенно, без улыбки. Так смотрят на добычу.
Она направилась к Витьку.
- Почему сам не пришел? Почему искать должна была? Друзей твоих спрашивать?
- Э-э… Я собирался, — замямлил интеллигентный Витек.
- Я вас много раз вместе видела. С этим…
- Давайте же пить! — громыхал Пельш, откупоривая бутылку.
Монголка шагнула к Витьку и решительным жестом схватила его за…
- Ааааааааа!!! — Все силы Витька ушли с этим криком.
Он ополоумел от боли. Вокруг мелькали лица. Но он ничего не понимал.
Витек стянул с себя штаны. Увидел разросшийся, налившийся бурым гноем смайлик Властелина Боли.
- Что делаешь? — отпрянула монголка.
- Э, старичюля, поспишь, может? — бубнил Пельш. — А что у тебя там такое? Ой, бля…
А потом в квартиру ворвался еще кто-то.
Здоровенный парень в тельняшке под кожаной круткой и черных джинсах.
- Виктор Леонидович кто тут?
По-еблу-лопатой малодушно указал пальцем на Витька, что трагично рассматривал свой изуродованный хуй.
Молодой человек шагнул к Витьку и огромным своим кулаком дал ему по морде.
- Ва фто?! — закричал Витек, пытаясь отплеваться от заполнившей рот крови.
- За Алину. Где она?
«Этого еще не хватало!» — отчаянно подумал Витек.
***
Здоровяк отпрянул.
Алина бросила взгляд на свое оружие. В руках она держала собачью кишку длиной примерно в полметра.
- Не подходи, сука! — сквозь зубы, с ненавистью твердила она.
Сейчас ей было наплевать на то, что она, кажется, провалила план побега. Неожиданно перед Алиной сверкнула самая главная в ее жизни задача — спасти этого мальчишку. Возможно, именно для этого она и родилась на свет.
Кишка описывала в смрадном воздухе фигуры. Вокруг Алины образовалась пустота.
Однако в какой-то момент здоровяк поднырнул под руку, и схватил Алину за запястье.
- Ну, вот и попалась, пиздюшка-ААААА!!!
Алина не могла понять, почему здоровяк вдруг захрипел, а изо рта у него повалили пузыри кровавой пены.
Лишь через секунду, что растянулась до бесконечности, здоровяк-«порнушник» рухнул на пол, а Алина увидела, что в спине, между лопаток, у него — громадный мясницкий нож.
Тот самый, которым Паша свежевал собак.
Сам Паша не стоял на месте, а, пользуясь всеобщей паникой и тем, что шею не удерживал ошейник, рванулся к мальчишке, который резал головы, схватил его тесак. А в следующее мгновение — уже прыгнул на Людмилу Витальевну.
Каблуки директрисы подломились, и она рухнула на пол, перевернув чан с дымящимися потрохами. Молниеносным движением Паша перерезал ей горло, и металлический стояк, к которому крепились цепи, омыл фонтан темной крови.
«Не стой, корова!» — подстегнула себя Алина.
Она успела выдернуть нож раньше, чем к нему успела ближайшая воспитательница.
О, это была та самая сучка, которая хлестала Алину плетью.
- Ха-ха! — выкрикнула Алина, размахивая тесаком.
Надсмотрщица пыталась нанести удар плетью. Но Алина быстро присела, схватила из ведра пригоршню кишок и швырнула садистке в лицо. Сама прыгнула вперед. Почувствовала, как тесак пробивает грудину.
- Отпирайтесь, братва! — Паша швырнул ближайшему малышу пригоршню ключей.
- Ой-ой! — бормотал курчавый порнушник. — Что же это? На помощь!
Ноги, по всей видимости, от страха слушались плохо, подгибались.
Паша приблизился к нему сзади и провел лезвием тесака по тыльной стороне коленок.
Ноги «порнушника» будто подломились, он упал, захлебываясь воем.
«Так тебе!» — подумала Алина. Этого типа ей было совершенно не жаль.
Дети перебрасывали друг дружке связку ключей. Все больше становилось освобожденных.
Но и воспитательницы с плетками наседали.
- Мочи воспеток, братва! — крикнул Паша.
Уже и остальные дети похватались за ножи, и надвигались на теток в камуфляже.
Алина уже перестала что-то понимать в разыгравшейся вокруг кровавой катавасии. Она пыталась вспомнить, где здесь выход.
Но вскоре вспоминать ничего не потребовалось.
Из отделанного плиткой закутка вышел громадный охранник, легко, как кукол, отшвырнул двоих детишек с ножами.
Громила направлялся к Алине.
И неожиданно девушка поняла, что вот теперь-то все точно кончено.
***
- Где Алина? — спрашивал предыдущим вечером Володя Нину Сергеевну, маму Алины.
Он ничего не понимал. Алина обещала его встретить. Но вдруг… пропала. И мобильный не отвечал.
Вся радость возвращения из воздушно-десантных войск оказалась омрачена. А ведь только сегодня он ехал домой на поезде, хвастался другим дембелям: мол, девчонка ждет. И что он видит по приезде? Вернее, кого не видит?
- Она же на работу хотела устроиться, — испуганным голосом говорила Нина Сергеевна. — Пошла в редакцию. А до этого всю ночь что-то писала.
- Можно посмотреть, что она писала? — деловито спросил Володя.
Он включил компьютер. Последним документом значился вордовский файл, называвшийся «Единственными друзьями…» Володя попытался открыть текст. Но не тут-то было. Выскочила серая табличка, извещавшая о том, что файл находится на другом носителе.
Володя направился в редакцию. Однако был уже поздний вечер, и там никого не было, кроме охранников на входе.
«А, может, обманывают меня? Может, Алина завела себе другого? Но я же только вчера говорил с ней по телефону! Только вчера! Неужели за один день ситуация могла так измениться?»
Ответа не было.
Водочки Володя выпил с батей, в кругу семьи. Лег спать в самом мрачном расположении духа.
Проснулся засветло. Первым делом набрал домашний номер Алины.
- Здрасьте, теть Нина! Вернулась?
- Нет! — с ужасом ответила женщина. — Пропала она, не знаем, где искать. Ночью в милицию ходили.
- И что?
- Не приняли заявление! Загуляла, говорят…
- Понятно, — сказал Володя. — Ладно, теть Нин, не волнуйтесь. Считайте, что за ее поиски я уже взялся. К вечеру или раньше — найду.
Володя полистал справочник, нашел телефонный номер областной газеты.
Прорвавшись через бесчисленные короткие гудки, он все-таки дозвонился. Володя понимал, что спрашивать в редакции Алину — бесполезно. Вопрос следовало сформулировать по-другому.
- Да, слушаю вас, — произнес женский голос.
- Подскажите, пожалуйста, кто работает с внештатными журналистами? — спросил Володя.
- Заместитель редактора Жмых Виктор Леонидович.
- Как к нему дозвониться?
- А я вас сейчас переключу.
В трубке замурлыкала какая-то музыка. Мурлыкала долго. Очень долго.
Виктор Леонидович не брал трубку.
«Если ты, тварь, не ответишь, я сам пойду в редакцию и разнесу ее по кирпичи…»
- Алло! — раздался женский голос.
- Мне Виктора Леонидовича.
- Пока нет его.
- Женщина, подождите! Я разыскиваю девушку. Внештатную журналистку. Она — пропала.
- Беленькая такая? — спросила женщина.
- Да! Да! Алиной зовут!
- Я видела ее, — сказала женщина. — Ее Виктор Леонидович куда-то услал. Вам лучше с ним поговорить.
- А куда?
- Я не знаю, молодой человек!
- Как мне найти Виктора Леонидовича?
- Ну, должен уже на работе быть… Хотя…
- Тамара Александровна, посмотрите полосу! — раздался в трубке еще один женский голос.
- Дайте его телефон, пожалуйста. Тамара Александровна!
Женщина на том конце провода мялась, не решалась.
- Мы не даем номера мобильных телефонов сотрудников редакции посторонним. Извините…
- Это вопрос жизни и смерти! — сказал Володя. — Я вчера пришел из армии. Алина — моя невеста. И она — пропала!
- Понимаю, но ничем…
- Тамара Алекандровна! Да будьте же человеком!
- Ладно, — вздохнула женщина. — Записывайте…
Виктору Леонидовичу Володя отправился звонить из уличного таксофона.
Заместитель редактора ответил, и Володя вдруг с неприязнью понял, что человек, куда-то уславший его девушку, смертельно пьян. Он определенно что-то скрывал. Володя завуалированно пригрозил оторвать ему яйца и задумался. Что же делать?
Нагрянуть к нему домой? Но как он узнает адрес?
Вдруг Володя хлопнул себя по лбу. Есть выход!
Он направился через квартал к Димке Макароне. Хилый ботаник, но компьютерный гений, жил в неприметной девятиэтажке.
Володе повезло — кодовую дверь подъезда открывала магнитным ключом какая-то бабулька. Володя помог дотащить ей сумки до лифта, а сам понесся на четвертый этаж, где жил Макарона, по лестнице.
Дверь открыл сам Димка. Увидев Володю, он на секунду оторопел. Потом улыбнулся:
- Отслужил? Проходи, чайку попьем!
- Некогда чаевничать, Димыч. У меня баба пропала. Помоги найти!
- Тогда тем более чаю попьем.
Они сели на кухне, и Дима внимательно выслушал историю Володи.
- Значит, смотри, у нас есть одна зацепка — номер телефона этого козла. Сейчас мы, путем нехитрого взлома базы данных установим место его нахождения. Это тебе как-то поможет?
- Да, — сказал Володя. — Поможет…
Виктор Леонидович в данный момент находился в старинном доме, расположенного в самом центре города.
Вернувшись домой, Володя схватился за голову. И что теперь делать?
Неожиданно вспомнился один из последних разговоров в части.
- Мы, десантники, всегда друг за дружку держимся, — говорил капитан Крючков. — Если у вас, парни, возникнут на гражданке проблемы, найдите своих. Они помогут.
Володя бросился листать телефонный справочник. В графе «Общественные организации» ему улыбнулась удача. Там было некое «Общество ветеранов воздушно-десантных войск».
«Была не была!» — решил Володя.
- Да! — Трубку сняли после первого же гудка.
- Пацаны, здрасьте. Я… я тоже в ВДВ служил. Только вчера дембельнулся.
- В общество записаться хочешь? — весело спросил голос. — Так приходи, запишем!
- Да не в том дело! Девчонка меня ждала. Все то время, что я служил. А приезжаю — пропала.
- Это серьезно, брат? — спросил собеседник.
- Она не могла никуда уйти.
- Да. Это действительно серьезно. Где искать знаешь?
- Приблизительно.
- Подписка нужна?
- Нужна, пацаны.
Договорились встретиться в центре города, у фонтана, через пятнадцать минут.
Володя надел тельняшку, сверху — кожаную куртку.
Пацана, который разговаривал с ним по телефону, звали Андрюхой.
Через четверть часа, как и договаривались, Володя стоял у фонтана. К площади подъехали два черных джипа. Из переднего вышел крепкий мужик.
В тельняшке!
Володя направился к нему навстречу.
- Володька, брат, здорово! Ты звонил?
- Да. Ты — Андрюха?
- Андрюха… Ну, поехали, что ли, куда тебе надо?
В джипах сидели здоровенные пацаны. Были как Володины ровесники, так и мужики за тридцать.
- Здорово, братуха!.. Как жизнь?.. Найдем твою девчонку, не ссы… — раздавались дружелюбные возгласы.
Через несколько минут джипы прикатили к старинному четырехэтажному дому в самом центре.
И только теперь Володя понял, что не знает номера квартиры.
Впрочем, эта проблема решилась легко. Володя заговорил с бабулькой, что сидела на скамейке.
- Добрый день! Не подскажете, где Виктор Леонидович живет?
- А на что тебе? Тоже алкаш?
- Не… Я — с работы. Новый сотрудник.
- Передай там, на работе, что в запое ваш Леонидыч. В шесть утра его сегодня видела. Водку нес.
- Так в какой квартире-то?
- В пятнадцатой.
- А как в подъезд зайти? Дверь откроете?
Бабулька пристально просканировала Володю взглядом:
- Из армии, что ли, вернулся?
- Ну, да. Вчера только.
- И уже на работу устроился. Вот молодец. Не то, что этот хрен старый.
Старушка открыла дверь магнитным ключом, и Володя помчался вверх по лестнице.
У двери с цифрой 15 Володя застыл. Позвонить?
Он уже поднес палец к кнопке звонка, и вдруг заметил, что дверь не заперта.
Володя толкнул ее и вошел. Внутри воняло водкой и поганым табаком.
Хмыреватый мужик показывал монголоидной тетке гноящийся хуй.
- Виктор Леонидович кто тут? — спросил Володя.
Им оказался тот самый извращенец.
Володя легонько двинул его по ебалу. Подхватил за воротник:
- Где Алина?
- Аааа, — скулил замредактора. — Аааа… Не бейте! Не бейте!
- Где?
- В приюте, — поступил членораздельный ответ.
- Поехали, покажешь, где это.
- Я не… Ладно, ладно…
Володя выволок его во двор, к джипам.
- Он вонючий какой-то, — скривился Андрюха. — Может, в багажник его?
- Так, а что вы здесь делаете? — раздался вдруг голос с официальными интонациями.
Володя оглянулся. Во дворе стояли два мента.
- Так, быстро отпустили. Будем оформлять задержание…
- А с хуя ли? — спросил Андрюха и направился к ментам походкой, не предвещавшей ничего хорошего.
Один из ментов, помоложе, схватился за кобуру.
- Ты нам что-то предъявить хочешь?
Из джипов выходили вэдэвэшники. Девять крепких амбалов. Они надвигались на ментов. На лице старшего из них Володя различил тень страха.
- Э, парни, нам проблемы не нужны, — начал старший. — Нам начальство велело за этим вот наблюдать…
Мент кивнул на Виктора Леонидовича, съежившегося и скулящего.
- А у нас девчонка пропала, — сказал Андрюха. — У братишки нашего. Мы ему помочь должны?
- Парни, я не хочу конфли…
- В гей-клубе тебе парни, — перебил один из десантников. — Валите, пока целые.
Менты попятились к машине.
Но, как оказалось, поздно. Трое вэдэвэшников уже переворачивали милицейскую «ладу».
- Вот так-то! — удовлетворенно сказал Андрюха. — Поехали, пацаны, пока эти бляди кипиш не подняли.
Приют располагался в дальнем закоулке городской промзоны.
- Вот он! — дрожащей рукой показал Виктор Леонидович, а затем жалобно проблеял: — Отпустите меня!
Володя направился к воротам. Те были наглухо закрыты. Он нажал на кнопку интеркома. Нет ответа.
- Забаррикадировались? — засмеялся Андрюха. — Садись в авто. Сейчас откроем.
Когда джип пошел на таран металлических ворот, Володе показалось, что его желудок подпрыгнул к самой голове. Виктора Леонидовича вырвало прямо себе на колени.
Металлические ворота с грохотом рухнули.
Джипы подъехали к главному корпусу. Отсюда был слышен какой-то шум, доносившийся изнутри.
- А тут что-то происходит, — сказал Андрюха. — Я считаю, пацаны, нам надо посмотреть, что тут как…
***
Громила приближался.
Чем ближе он оказывался, тем яснее Алина понимала, что ей не спастись. Невозможно на скоростной трассе отпрыгнуть от автомобиля, который несется на тебя со скоростью за сто километров. Алина прижалась спиной к ленте конвейера. Можно было попробовать запрыгнуть на ленту, перебраться на другую половину цеха. Но она не успеет…
- АААААА!!! — Рев гиганта не то, что разрывал барабанные перепонки. Он просто их уничтожал.
Алина зажмурилась и загадала: пусть все кончится быстрее.
Неожиданно великан захрипел.
Алина открыла глаза и увидела, что на спину монстру запрыгнул Паша. Он бил окровавленным тесаком в загривок своему противнику. Ударил фонтан крови.
Громила стал терять равновесие, его вдруг повело в сторону. Паша рухнул у него со спины.
Алина принялась шарить рукой по ленте конвейера, чтобы найти хоть что-нибудь, чем огреть своего противника.
Ничего не находилось.
- УАААРРРРГХ!!! — проревел гигант и зашагал к девушке, вытянув перед собой ладони.
Он явно не был настроен отправляться на тот свет в одиночестве.
Она заметила, как Паша принялся размахивать руками и выкрикивать какие-то гортанные фразы.
«Он сошел с ума! — с ужасом поняла Алина. — Да и я — вот-вот…»
- УАРРРГХХХ!!!
Еще один шаг. Пальцы гиганта и тело Алины разделяли уже считанные миллиметры.
Цех погрузился в тишину. Прекратилась кровавая бойня. Все присутствующие застыли в будто бы священном ужасе.
И в этой тишине подобно грому прозвучал шорох. Сначала он доносился откуда-то издалека. Потом, за считанные доли мгновения стало понятно, что шорох — повсюду. Слева, справа, вверху.
А в следующий миг на гиганта слева и справа устремились черно-бурые волны. Еще одна волна, немного позже, рухнула с потолка.
Это были крошечные насекомые. Но их были многие тысячи, и казалось, что они образуют единое существо со своим разумом, волей.
Тараканы (а это были именно они) облепили тело громилы. Алина видела, как крошечные существа в едином порыве пробираются в раскрытый рот, в ноздри, уши, глазницы.
Громила схватился за лицо и исторгнул по-настоящему душераздирающий крик. Сила его была такова, что несколько сотен тараканов словно бы выдуло из его глотки.
Но лавину было не победить. Гигант рухнул на кафельный пол у самых ног девушки. На него тут же прыгнул Паша и принялся бить исполина тесаком. Подбежал и мальчик-головорез, профессиональными движениями принялся отпиливать голову.
Изо рта громилы вырывалась кровавая пена. И даже пузыри все были в тараканах.
Громила несколько раз судорожно дернулся и застыл.
- Ура! — закричали дети.
Только теперь Алину стало трясти. Сейчас, когда, кажется, все кончилось, пришел страх.
Она обхватила себя руками и заплакала, вся дрожа. Ужас был безотчетным, не подчиненным разуму.
- Алина! — вдруг услышала она голос, странно знакомый. Голос, совершенно неуместный в этом подземелье ужасов.
Девушка посмотрела в ту сторону, откуда раздавался голос.
Из душевой к ней направлялся Володя.
- Во… — произнесла она.
На большее сил не хватило. насколько велик был ужас, настолько огромно оказалось и внезапно нахлынувшее счастье.
Перед глазами потемнел, тьма закружилась. Девушка потеряла сознание.
***
Жлобы, наконец, оставили Витька в покое.
В приюте определенно что-то происходило. Даже во дворе были слышны крики и звуки драки.
Туда побежали все жлобы. Даже тот, который охранял Витька.
«Уходить! — думал Витек. — Спасаться!»
Он брезгливо посмотрел на заблеванные колени собственных джинсов. Но это, если разобраться, было меньшим из несчастий.
На негнущихся от ужаса ногах Витек побежал за ограду.
Властелин Боли пока не давал о себе знать. Но это было временно.
Витек ковылял по улице, когда увидел несколько милицейских машин. Они неслись по безлюдной промзоновской улице, озаряя все вокруг светом мигалок.
Одна из машин остановилась.
- Виктор Леонидыч! — услышал Витек голос своего друга из ОблУВД, Юрия Сергеевича. — Ты жив?
- Ага, — выдохнул Витек.
- Что происходит? — Юрий Сергеевич вышел из машины.
Только сейчас Витек заметил, что лицо его перекошено каким-то непонятным разуму страданием.
- Я… я не знаю… в приюте… что-то… Десантники туда ворвались… Драка…
Юрий Сергеевич потянулся к карману, достал оттуда белоснежный, фосфоресцирующий в синем сиянии мигалки, платок. Вытер лоб.
- Я знал, что этим закончится, — тихо сказал полковник.
- Что закончится? — слабым голосом спросил Витек.
- Все это… Чем они занимались… Мы долго их прикрывали. Но шила в мешке не утаишь.
Полковник снова потянулся к карману. Но теперь в его руке был пистолет Макарова.
Витек икнул от страха, попятился.
Полковник раскрыл рот, вложил туда ствол.
Звука выстрела было почти не слышно. Легкий щелчок. И тут же раздался гнусный, чавкающий звук, когда из развороченного затылка ударила темная струя мозгов и крови.
- Ай, мамочка моя! — заблеял Витек, пятясь прочь.
Ноги не держали. Он упал. Принялся ползти.
В глазах темнело.
Витек услышал Властелина Боли.
Поиграем?
И начался ад…
***
Алина не знала, сколько времени провела без сознания.
Очнулась она от того, что кто-то пытался напоить ее водой, царапая губы пластмассовым горлышком бутылки.
- Пей! Пей! — требовал мужской голос.
Такой знакомый.
- Володя! — улыбнулась она, не открывая глаз. — Ты меня нашел!
- Ну… да…
В словесных излияниях Володя никогда не был силен.
Алина открыла глаза.
Первым предметом окружающего мира, который она увидела, оказалась видеокамера, которую, казалось, давным-давно положил на пол здоровяк-порнушник.
Алина поднялась на ноги, огляделась. Вокруг стояли дети. Какие-то здоровые мужики в тельняшках. Тут и там валялись трупы.
- Кто умеет пользоваться камерой? — спросила Алина.
- Ну, я… — шагнул вперед один из мужиков.
- Включай. И снимай…
- Алина, что с тобой? — начал было Володя.
- Со мной все в порядке. Мотор!
Она видела как на камере зажегся огонек. Заработала.
- Меня зовут Алина Брюсова, — сказала девушка, глядя в объектив. — И я веду репортаж из секретной камеры ужасов, которая скрывалась под вывеской детского приюта…
Только сейчас Алина сообразила, что на ней ничего нет.
«Да и плевать!» — подумала она.

Эпилог
Выздоравливал Витек медленно, мучительно.
В тот вечер, когда его подобрали в промзоне, он был фактически при смерти.
Врач Петр Самуилович — старый знакомый, хирург от Бога, сказал, что «детородное хозяйство» оказалось поражено некрозом. Еще бы час-другой — и Витек просто бы умер.
Той же ночью сделали операцию, в результате которой у Витька осталось от силы 40% этого самого «хозяйства».
Зато исчез Властелин Боли — само по себе уже утешение.
- Да ты уже немолод, — говорил Петр Самуилович во время обходов. — Всех детей уже сделал. Сексом заниматься можешь, но довести бабу до оргазма теперь только языком… Ну, да он у тебя подвешен.
Сначала доктора вообще запрещали вставать с постели.
Витек лежал, смотрел в потолок, вяло общался с соседями по палате.
Сегодня, полторы недели спустя, ему впервые разрешили встать.
Странное дело, Витек почти не чувствовал ног. Отлежал, наверное.
Передвигался поэтому медленно, держась за стены.
Он вышел в большую рекреацию, где ходячие больные смотрели телевизор.
Передавали выпуск новостей.
- И к другим новостям, — произнесла ведущая. — Российская телеакадемия выдвинула на соискание премии Влада Листьева начинающую журналистку Алину Брюсову, автора сенсационного и скандального репортажа с фабрики ужасов, которая скрывалась под вывеской детского приюта. За два дня просмотра выложенный на интернет-сервисе YouTube репортаж собрал полтора миллиона просмотров. Это — абсолютный рекорд… Репортаж журналистки вызвал в области череду самоубийств и отставок среди милицейских руководителей и чиновников области.
На экране возникло лицо той, давешней блондиночки-внештатницы.
- Что?! — Витек оцепенел. — Какого…
- В настоящее время Алине предлагают работу виднейшие российские телекомпании, — продолжала ведущая. — Поступают предложения и из-за рубежа. Однако сама Алина пока не принимает никаких предложений. Хотя предлагаемые ей оклады уже превышают миллион рублей в месяц.
На экране появилась девчонка.
- Я пока не готова принять какое-либо предложение, — промурлыкала она. — Я собираюсь выйти замуж за любимого человека. Честно отгулять медовый месяц. А там посмотрим. И еще — у нас будет ребенок. Вернее, он уже есть. Мы с Володей хотим усыновить мальчика Пашу, воспитанника того самого якобы приюта…
- Сука блядская! — вырвалось у Витька.
Он прислонился к стене, стараясь справиться с дрожью.
- А еще я хочу передать привет, — продолжала девчонка, лукаво глядя в камеру, — коллективу нашей областной газеты. И особенно замредактору… Забыла, как его зовут. Но он поймет…
- ПИЗДААААААА!!! — отчаянно, на всю больницу, завопил Витек. — ПИЗДАААААА!!!
К нему спешили люди в белых халатах.
Конец.