Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - АпельсиныАпельсиныАвтор: Нови В ту зиму, слишком теплую, даже для наших засушливых мест, я впервые ощутила течение времени. Время входило в меня изнуряющими юго-западными ветрами – ветрами, что несли горячий желтый песок, пудрили мое лицо пылью и оседали серыми тенями под глазами и скулами. Ветер насквозь продувал старинные, мощенные белым камнем улочки города, завывал в наглухо закрытых по случаю непогоды деревянных ставнях, а в темноте комнат время входило в мою кровь тысячами рыжих муравьев. Муравьев, что копошились внутри меня беспокойно, толкая привыкшую к лености жидкость сильными грубыми толчками.Подобно Еве, что мечтала воплотиться в тело своей кошки, чтобы съесть апельсин, я окончательно лишилась сна – стоило мне закрыть глаза, как муравьи принимались толкать мою кровь всё быстрее и быстрее, создавая очаги горячей пульсации в моих запястьях, висках, горле. Кровь стучала в моей голове, будто пыталась достучаться до меня изнутри, пробудить неизвестные мне желания. Одно я знала точно – апельсинов не хотелось вовсе. В ту зиму я поступила статисткой в городской театр. Это ветхое здание проводило дни в полусне, пыльными стеклами своих окон слепо глядя на зимний город, бесстыдно зияя прорехами облупившейся штукатурки; вечерами же загоралось цветными огнями, и подмигивало лукаво, и манило, улыбаясь призывно и сладко. Словно опытная кокотка, оправляло оно пожелтевшие кружева своих старых афиш. Актрисы массовки волосы стригли коротко, а руки распускали длинные, чтобы ухватить как можно больше своими пальцами в хищном маникюре, ухватить и попрятать по кованым сундукам для дождливых дней неминуемой старости – старости, что всегда стоит за плечами, но не осмеливается приблизиться, пока светит сумасшедшее южное солнце. Сумасшедшее солнце будет светить до тех пор, пока чей-то хриплый голос не устанет выкрикивать: «Канкан, дамы и господа!» «И тук-тук-тук!», — множество деревянных, обитых войлоком музыкальных молоточков бьют по локтям и коленям, подгоняют мягкими ударами самое сердце. И мы движемся в бешеном ритме, мы поводим плечами, извиваемся бедрами. Мы задираем высоко свои пышные юбки, мы показываем ноги в тугом нейлоне чулков. Мы смотрим через правое плечо, лихо сдувая прилипшие к влажным лбам челки, и наши густо подведенные черным глаза блестят лихорадочно. «И тук-тук-тук!», — стучат каблуки кордебалета сладких ромовых баб в кружевных оборках – таких румяных и гладких снаружи, внутри же полных медовой, тягучей, бьющей в голову влаги, и лишь на самом донышке хранящих уксусный привкус дешевого вина. В разгар сезона актрисы массовки редко возвращаются домой в одиночестве, но не я. Нет-нет. Слишком долго я раздавала себя частями – где-то в этом городе, есть мужчина, что улыбается, как я, женщина, которая стряхивает сигаретный пепел, постукивая по фильтру кончиком большего пальца, кто-то смотрит на вереницу крыш из высокого окна моими глазами, у меня же не осталось ничего своего – ни голоса, ни жеста. Но каждую ночь я слышу чьи-то шаги за спиной – кто-то прячется в тени подворотен, избегая бледного света редких фонарей. Я слышу его шаги в отголоске стука моих каблуков по каменной мостовой, затылком чувствую его влажное дыхание, и иногда в блеклом предрассветном свете чудится мне смутный силуэт, и в складках пальто его блестит длинный нож вроде тех, которыми разделывают рыбу торговцы городского рынка. - Хочешь разрезать и посмотреть, что у меня внутри? – говорю, не оборачиваясь, и тень замирает за моей спиной. - Я знаю, что у тебя внутри, — отвечает тихий, хриплый голос, – смятый трамвайный билет, прошлогодние хлопушечные конфетти, несколько подтаявших карамелек и кукольная голова, в которую ты заглянула, когда была еще ребенком. Заглянула только для того, чтобы обнаружить страшную изнанку корней фальшивых волос и выпуклых круглых глазниц. - Ты ошибаешься – внутри меня суетливые рыжие муравьи, что не дают спать ночами. Мы идем молча какое-то время, и звук наших шагов тонет в завываниях ветра. На пороге моего дома, когда ключ уже в замочной скважине, я вновь слышу этот тихий хриплый голос. Он говорит: «Рыжие муравьи питаются себялюбием. Себялюбие это ожерелья и браслеты, что находят иногда на полуистлевших скелетах. Драгоценности, надетые на голые сухие косточки. Они лишние и выглядят жалко». Он говорит: «Молодые люди вашего города, надышавшись пропитанным пылью воздухом, воздухом с запахом полыни и сточных вод ищут друг друга ночами. Проходя по тесным улочками сталкиваются иногда плечами, чужие глаза встречаются на мгновение, а тела в момент столкновения издают глухой гул, как два пустых глиняных кувшина». Незнакомец замолкает, а мне мнятся длинные ножи, разрезающие кожу на внутренней стороне моих рук – от запястья до локтя, а на запястьях, под кожей, под пропитанной кровью плотью, позвякивают тонкие серебряные браслеты. Кивком я пригласила его войти, и до рассвета мы вырезали длинным острым ножом чудесные цветы на коже друг друга. Приникали к макам, георгинам, тюльпанам и розам губами, орошали нежные лепестки своими слюной и потом. Ночной гость разрисовывал тыльные стороны моих ладоней письменами своей мудрости, наносил насечки на память в изгибах моих напряженных ступней. Утром я раскрыла ставни. Прошедший на рассвете дождь прибил к земле пыль, покрыв плоские крыши лишаем песочных клякс. Ветер стих, и появилось не скрываемое более желтыми тучами сумасшедшее солнце. Низкие деревья в саду блестели темно-зелеными листьями, и сквозь листья виднелись созревшие к концу зимы оранжевые плоды. Целый сад апельсиновых деревьев. Теги:
![]() -3 ![]() Комментарии
#0 23:52 06-01-2011Евгений Морызев
ох, Ира Ира паталогична — сил нет. Надо с ней что-то делать(с) её нужно отдать мне это понятно, Стас но надо быть деликатным Нас наебали, мы в жопе! Арлекин, забирай. Только напиши ещё про Дидактическую Составляющую КК. Уж ооочень доставляет (про дидактическую доставляющую ггг) читая Ирины опусы я всегда чувствую волнение ниже ватерлинии. она искусный кормчий, надо полагать. медвежуть. третий факультатив уже написан. про серийных убийц. но пока рано выкладывать. у меня текущий статус на литпроме: заебавший всех мудак. надо подождать, пока репутация выправится подобный текущий статус у всех, кроме редакции не менжуйсо, блять! не медвежуйсо ггг где ваще эта тонколодыжная дева? ну графомански ебанись, но метафорами красиво и чуйственно порядок, люблю такое Я в Хайфе. бессонничаешь? Всегда. Ну, кто хочет спасать Нови? щас кин должен веско выступить.. а у нас мороз.. и солнце было… не выступлю. ебаться иду Ну вот, кто в Хайфе, кто ебаться идет, а мне в дорогу собираться. 130 км по снежной степи. Ну ладно в дорогу, раннехонько собираться — понятно, но идти на блядки в четыре утра??? На это был способен только мой кот. ах Нови ![]() Очень хорошо, говорил уже может и хорошо. всё равно ничитал и вы таки будете задавать вопросы почему психотерапевт автора плачет? ира! рожай солдат для израильской армеи Зебб, еще раз мне на глаза появишься, я тебе отрежу твой жалкий хуишко и затолкаю в твою фамильярную навязчивую глотку. обычно ты мягка и нежна. видимо, минский дохтор тебя изрядно достал. нельзя быть такой воспримчивой. ты же безразлична ко всему. вот и не кипятись. зачем ты нам такая вспыльчивая? ты же хладнокровие ресурса … липли волосы нам на вспотевшие лбы (ВСВ). хотя, хорошим резким выдохом можно сдуть с себя несколько лет жизни, не то что прядь волос. Красивая зарисовка. немного озадачила связка — теплая-засушливая. «теплое» — это скорее положительное, тогда как засушливое всегда практически «отрицательное». "… В ту зиму я поступила статисткой в городской театр. Это ветхое здание..." Ну, может стоило бы как-то четче обозначить что поступила ты в труппу в услужение, а не самому зданию. Впрочем, все это придирки. Ибо если речь идет о самом здании, то еще лучше. нови нельзя ебать, думаю.... *задумчиво облизывает петушка на палочке* ![]() а каменты из откровений проебались? Чисто для протокола тупость кастинга проявляетсо в таких масштабах и количествах, что это действует угнетающе слышь, тётка, ты б сократила свойо присутствийе, раз не можешь не нести хуйни, пока поцоны не обратиле вниманийе и не сократили тебя вручнуйу Марычева тоже придется оскопировать. И, Стасик, — ха-ха-ха! «Хладнокровие ресурса»! за Стасега, видать, который день баклофен говорит гыгыгы. кастинг отжигает что-то мне не по вкусу такойе веселье ещё бы не, ну если человек просто глупый, это может быть зобавно — в небольших количествах. но над йавной клиникой угарать как-то хз вот Пратчетт молодетс, как узнал, что у него Альцгеймер, сразу попросил об эвтаназии хотя, с другой стороны, мог бы не унижатьсо, не просить, а взять и решить всё самостойательно сесть в кресло, снять с правой ноги носок и сладострастно задушить в себе назревайущего долбайоба голой пяткой Еше свежачок Глава 20 Михаил чувствовал себя увереннее, когда наконец принял решение. Но, прежде чем действовать, нужен был новый союзник. Вернее, новое оружие. Его прежний адвокат, Дмитрий Павлович, после получения повестки выглядел как загнанный заяц.... Вот и война. Чья-то смерть, чья-то трусость и ужас.
Ты влюблена. Не в меня. По отчёту у нас без потерь. - Есть прибухнуть?- Ты в завязке.- Мне все- таки нужно. Есть много слов. Но они все, наверное, херь. Синяя степь. Куропаткам три года раздолье.... В местности, где встречный человек — Казус белли, нежели товарищ, Есть резон переходить на бег Встречный, планомерно ускоряясь. Есть корректный сурдоперевод, Есть конкретно выпрямленный штопор. Есть уверенность, что каждый обретёт Перед воскресением — субботу, Сортировку, меру и весы.... Как медленно всё происходит,
Во мне, и не только - вокруг События нехотя тонут, Сменяется гнев на испуг Вот случай тамбовский, хотите? Жил некто по прозвищу Бос Не беден, жена - Нефертити Но всё понеслось под откос Застал он вот эту вот падлу С большим, чернокожим жлобом Другой бы сказал, мол, и ладно, Не бился о стену бы лбом В глазах же стояла картина, Одна, он успел подсмотреть - Большой, чернокожий детина, Ей в горло ввёл член свой на треть ![]() Где есть и нет. Где отпечаток стула.
Где штору сквозняком продуло. Где тень бросает тело на стекло. Снаружи по нему текло то средоточие дождя, что в равной мере - лишь отпечаток призрака в постели. Тех аистов никто не отменял. И поезд не пропал, а опоздал.... |