Селигерский хард

Автор: Антоновский Посвящается Тарантуле.

Летом 2010 его машина сломалась недалеко от озера Селигер. Заглох двигатель сам по себе. Просто ехала – ехала, а потом бац, и с шепотом каким-то встала. Это, конечно, было очень странно, машина была новая, взял её только недавно, но надо сказать, что он ничего не понимал в этом. Поэтому подумал – Ну встала, херня какая-то. Попробовал завестись, но всё мимо, как будто это были какие-нибудь жигули 70-го года.
Никто не проезжал мимо, и он стал ждать, когда кто-нибудь остановится чтобы помочь.
Зловеще весела луна над шоссейной дорогой.
Облокотившись на капот, он курил, и думал о своём. Своё – это было про девок, он в них на тот момент окончательно запутался. Аня берет в рот и глотает, а Даша – не глотает, отстраняется перед тем, как он кончит, но у Даши больше сиськи и фигура лучше, но Аня глотает, а ведь есть ещё Ирка, она вообще в рот не берёт и пиздаче чем и Даша и Аня, но Ирка тупая, а с Аней можно поговорить, и к тому же она глотает…Почему он сейчас об этом вспомнил, здесь, на пустынной дороге?
Вытащил из бардачка зеркальный фотик, привинтил вспышку, и принялся щелкать пейзажи. Всё время думал, как разместит эти фотки в своём блоге, когда вернётся. Шоссе, убегающее в даль, чёрт возми, получалось неплохо. Только никто не ехал. А потом один трак, здоровый проехал, но он в это время фоткал. Выругался. Плюнул.
Посмотрел фотки – отличные. Выкурил ещё сигарету.

Кто-то внимательно глядел на него сзади. Холодное тяжелое дыхание. Но он не услышал его. Он почувствовал резкое зловоние. Почувствовал неприятный спертый запах, от первого дуновения которого чуть не стошнило, этот запах резко выделялся среди запахов шоссе возле Селигера. Ведь он ехал на Селигер, должен был там фоткать для блога.
Сзади него стоял оборванец, вонючий бомж, в грязной красной ковбойской рубашке, в осыпавшейся соломенной шляпе, с рыжей лишайной щетиной. Бомж курил беломорину и ухмылялся, гнилыми губами. Откуда он взялся здесь? Из под земли, что ли появился?

- Что тебе надо бомжара?
- Не спеши паря, ебаный в рот, я блядь бывший партийный работник – бомж не говорил, а булькал, и зловоние его усиливалось.
- Отойди от сюда! Иди на хуй – он говорил так, потому что ему стало страшно и в страхе, он только и мог, что послать бомжа на хуй.
- Подожди, подожди паря, я скажу тебе одну вещь, послушай.
- Иди на хуй, откуда пришёл! Иди отсюда нахуй бомжара! — он толкнул бомжа что есть мочи, но тот и не подумал падать.
- Ах ты, сука! – бомж вытащил член и принялся ссать на нашего героя. Бомж делал это и зловеще ржал, он ржал зловеще, и смердил на много километров вокруг!

Он отскочил от струи бомжа, хотя на джинсы всё-таки достаточно попало. Он отскочил от бомжа и начал извергать проклятья. А когда бомж стряхнул со своего чёрного огарка последние капли, наш герой подскочил к нему и принялся избивать ногами. Но бомж только ахал и охал, как Анька, когда её дерёшь сзади.

Бомж ахал и охал, а он всё избивал его, бил правой ногой, по всему телу, сильнее и сильнее с каждым ударом. В руке его по-прежнему был фотик, и он даже хотел приложиться тяжелой камерой. Но вовремя одумался.

Он превратил тело бомжа, в кусок мяса, кровь по шоссе бежала во много ручьёв, а он забыл, что у него сломалась машина. В ярости он сел в неё и ему даже удалось завестись, он завёл её с первого раза, и только секунд через 10 удивился. Он поехал вперед, всё ещё в шоке, всё ещё в ярости, весь на взводе.

Он ехал, и в его машине работала магнитола. И радио уловило его настроение, и играл какой-то агрессивный ню-метал.
Когда, наконец, шок прошёл, и он первый раз сильно выдохнул, он заметил что его ноги жжёт и разглядел что на его джинсах дырки. Это были места, куда попала урина бомжары.

Он ещё раз громко выругался, жжение становилось невыносимым. Он наклонился чтобы рассмотреть, и в этот момент машину тряхнуло, он резко нажал педаль тормоза. Но было уже поздно – только что он сбил человека.

В голову ударила тревога. Оцепенение сковало тело.
Но он всё-таки нашёл силы выйти. И сразу же услышал стоны.

Несчастный валялся поодаль, и пытался пошевелиться. Он подошёл к жертве, тело лежало в пугающе неестественной позе, голова была в капюшоне и вокруг натекло уже крови.

С опаской, и дикой дрожью, прошибающей от головы до пяток, он заглянул в лицо к потерпевшему. Пригляделся и закричал, крик вырвался сам, страшный, высокий, пронзающий.
Это был его друг, тоже блогер, он тоже должен был быть на Селигере.
- Господи – зашептал наш герой – господи, что же это такое.

Он стоял перед другом на коленях. Глаза друга были чуть прикрыты, и ещё – это самое главное, к груди тот прижимал какую-то палку.

Какую-то странную палку.

- Возьми ружье – прохрипел из последних сил друг нашего героя – возьми ружье, и патроны у меня в кармане – друг говорил слабеющим голосом, еле волочил языком, возможно бредил.
- Макс, всё будет в порядке, всё будет хорошо, Макс послушай!
- Возьми ружье, их тут сотни, это зомби из Селигера, беги отсюда, а если они попадутся не жалей никого! Ты слышишь!
- Макс, ты бредишь, Макс послушай – он достал из кармана айфон и стал набирать 112, но руки его дрожали и не могли попасть по цифрам дисплея.
- Возьми… беги … — Макс тяжело задышал и наш герой к нему наклонился.

Глаза Макса полностью закрылись и тяжелое дыхание прекратилось.

Он попытался расшевелить его, но друг был уже бездыханный. Снова дало знать о себе жжение, оно было чуть ниже колен. Невыносимо зудело.

Сжав зубы, он вытащил из мертвых рук товарища, палку, это действительно было – двуствольное ружье.

Из пустоши слева от шоссе, показалась толпа. Тени – черные тени, целый рой черных теней, толпа двигалась очень медленно и издавала кошмарный гул. Кажется, гул откликался зудом в колене.

Остекленевшими от ужаса глазами, он смотрел на приближающуюся чёрную людскую тучу.
Они были уже близко, но разглядеть их ещё было невозможно.
Зловеще заблестела луна над шоссейной дорогой.

Теперь сомнения не было, он видел их в лунном свете. Страшные, искарёжанные лица, совсем молодых людей, одетых как дачники – в шорты и футболки с символикой молодёжных организаций.

Он начал шмонать труп, руки обезумили и не слушались, патроны были рассыпаны по карманам кофты. Кое как он собрал в себе силы, откуда-то из подсознания, ему пришли знания, как заряжать ружье, как держать его и как целиться.

Толпа была уже близко. Молодые совсем парни, с изуродованными язвами лицами, с белыми пустыми глазницами.

От зловонии стоящий как кол в воздухе его вырвало прямо стоя. Но он уже направил в толпу, дуло своей двустволки. Раздался выстрел и он увидел, как одному из них снесло голову. Гнилой фонтан брызнул салютом, но на толпе это не сказалось. Она так же медленно двигалось, и так же монотонно гудела.

Он сел в машину. Начал заводится, но двигатель теперь не поддавался.

Тогда он быстро вылез, схватил ружье и фотик и побежал от зомби, в другую сторону от шоссе, в глубь леса. Но он не мог бежать, жжение в ногах мешало. Ему казалось, что из язв на его ногах, начинают выползать черви.

Тяжелая туча зомби, ползла за ним, на ровном расстоянии.
Он ковылял от них и когда мог, то заряжал ружье и стрелял. Кто-то в толпе падал, но толпа продолжала шествие.

Голова его кружилось, лес нес его своим течением, зловония уже не мешала, а в гуле он стал различать, что-то знакомое, кажется, он разобрал, что эти несчастные ему сообщают.

- Ты из нас – различал он отчётливо – Ты из нас, твои враги не мы. Ты из нас – это крутилось у него в голове теперь– Ты из нас, ты из нас…

Он уже полз, но зомби не приближались к нему. Он полз медленно, возможно, что и вовсе оставался на месте.

- Ты из нас… ты из нас … —

Голова кружилась. Он забыл кто он. Лес выкалывал глаза. Жжение в ногах прошло, наступило спокойствие. Он знал – его враги, это западные либералы, его враги это заговор мировых правительств против его страны, у него так много врагов, бывшие олигархи и либеральная оппозиция, продажные журналисты и блогеры-марионетки, он знал это – что те кто сзади, они точно никакие не враги ему.

Он бросил ружье, и просто пополз. Он не знал куда ползёт. Он чуял что-то, сам не понимал что, он чуял, это пробуждало страсть, волю, давало силы идти, это разливалось в мозгу, он полз, а потом уже шёл, а потом он вышел к одиноко стоящей палатке.

Его рывок был решительным, он резко разорвал материю палатки. Там взвизгнули. Внутри лысеющий очкарик наяривал совсем молодую девчушку-подростка с белыми волосами и без груди.
Он набросился на очкарика, схватился за виски, и оторвал голову. Кровь брызнула шампанским, ошметки мяса полетели в лицо, он с удовольствием слизал их. Девчушка забилась в угол и беззвучно орала.

Он подошёл к ней, расстегнул ширинку, достал почерневший член, тот был вялый, но ему было всё равно, он поставил девушку раком, не смог войти, и просто нассал на неё.
В голове крутились патриотические мысли.

Потом он вышел и завыл. Луна уже исчезала, уступая дорогу, свежим малиновым предрассветным сумеркам.
Он стоял преисполненный величия и думал, он не мог сформулировать но чувствовал, какой-то прежней памятью, что совсем не испытывает никаких мук совести, он чувствовал, что он герой – герой своего времени, естественная часть пейзажа. Он видел, как перед ним открываются банеры, шатры и палатки лагеря Селигера. На шее висел странный предмет и каким-то прежним инстинктом он схватил его, открыл объектив и зафиксировал это величие.