Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Графомания:: - Безмолвный ангелБезмолвный ангелАвтор: Atlas Мика любил праздники. Любил с самого детства, когда и праздников бывало не ждали: взрослые поддевали белое, крестились и заменяли благословение закуской. Нарядные — выходили на гулянья, захмелев пели, неуверенно улыбались встречным. Дети ходили наравне со всеми, радовались, визжали, носились наперегонки. Кашляла, охрипнув, соседская собачонка, скакала вокруг, виляя хвостом.Прыгнула раз неловко, опрокинула на спину и задрожала сама, уставясь в испуганное лицо. Лизнула в губы растерянно, а маленький Мика заплакал нарочно, требуя внимания и заботы. Кинулись к ним, оттащили; она лишь скулила тихонько. Свели со двора ее после и утопили — папенька настоял. Внезапное воспоминание неприятно его поразило: никогда во взгляде отца не было ничего, кроме любви. За что? Неуверенно, будто во сне, Мика поглядел сквозь решетку сада. Старая псина вышла из-за кустов и уставилась слезящимися глазами. — Негоже это! Упрекала бабка, приезжая погостить: «Негоже называть детей именами ангелов!» Отец спорил, поминал Архистратига Михаила, мама устало отворачивалась. «Херувим!» — умилялись соседи, а он так и рос Микой, не превращаясь в Микаэла. Рассеянный ступил на широкую аллею, пошел неторопливо, бездумно. Щурился слёзно в заходящее солнце, вдыхая чудный липовый дух. Кругом, взявшись под руку, сновали смущенные парочки, важно прогуливались серые чугунные люди. Где-то впереди за деревьями ухал духовой оркестр, туда и побрел, шелестя свекольною россыпью гравия. Камушек в сандалии кольнул нестерпимо и Мика едва не вскрикнул, зашипел сквозь зубы. Свернул, хромая, к ближней скамье. Мрачная старуха зыркнула пронзительно: сидела посредине одна, опершись на клюку. Гуляющие обходили далеко стороной, даже воздух здесь будто пустел, истощаясь птичьим щебетом и мошкарой. Присел стеснительно с краю, расстегнул бренчащую пряжку: нога кровянила сильно. Вытряс изнутри камушек — фарфоровый со следами позолоты, словно осколок разбитой чашки. Откуда только взялось?! В пыли осталась дорожка капель. — Ишь, ты! — проворчала старуха. — Так и течет... Ткнула клюкой в кровавый след, поморщилась: «Сейчас пройдет!» Мика отвернулся, послюнил палец… Губы сковало судорогой, перекосило рот. «Ох!» — ухватился уже за живот. Болью согнуло вдвое, отпустило так же нежданно. Кровь остановилась, да и нога больше не болела. — Ну! — сказала старуха довольно. — Чего молчишь-то? Мика насупился, надевая сандалию. — Вот оно как! — вгляделась старуха. — Ну-ка... Взмахом клюки расчертила дорожку, ткнула сердито: — Смотри же, смотри! Сквозь бессмыслицу линий проступила гипсовая балюстрада, вылепилась рядом покосившаяся пальма. Выцветший снимок с надорванным уголком и едва различимой подписью «Ялта» развернулся блеклым холстом. Призрачное видение — плоское, неживое раздалось в стороны, охватило дугой и схлопнулось мышеловкой. Мертвый, окаменелый мир фотографии— ни запаха, ни дуновения. Бледный мазок облаков дырявят черточки птиц. Застывшие гребни волн тянутся к рубцу горизонта, слепя лакированным бликом. Лишь возле берега в толще затвердевшего моря наливается смутная клякса движения. Дрогнула, выгнулась пленка воды, разлетелась беззвучно. Мокрая, раздутая, в лопнувшей на боках шкуре — ступила на берег утопленная дворняга, переставляя деревянно лапы. В немой пустоте оглушительно хрустнула галька. Синий язык в желейных комочках тины свесился набок из подгнившей пасти. Уперлась незряче в забор балюстрады, забулькало в ней, забурлило, изливаясь наружу вязкой чернотой. Просунула морду меж дрогнувших столбиков. Мутный, раздавленный глаз трепетал под разорванным веком, таращился слепо и страшно. Оскалилась, подобрала язык, запрокинула алую яму распахнутой пасти... — Га! — разнеслось оглушительно. Теги:
![]() 6 ![]() Комментарии
#0 12:22 13-06-2013Полина Репринцева
что-то в этом есть, и написано складно Бу-га-га! Весьма странная и страшноватая вещь. настолько прекрасно на мой взгляд что рубрика озадачила.. Мне то же понравилось. Что-то для домысливания Кровавое мракобесие. Нераскаянный грех , старуха с клюкой, собака-ангел В православной церкви собака-бес. Много мистического дыма, мало конкретики. Влияние "амальгамы" или синдром ХУ4а, я бы сказала... "по небу полуночи ангел летел и тихую песню он пел" женщина-врач не желает прежде осмотреть меня голенького? синдром ХУ4а, надо же... заразно? #7 Язык классный. Для гурманов слова. Просто крем. Но согласитесь, это просто заставка. Картина маслом. Она так и называется станковая. То есть застывшая, статичная. И жуткая. Невинно утопленная собачка, Му-му, в перепевах. Sorry,please " я собак живых люблю" идеологически нетверд, у меня не получится ...в мокрой от недавнего дождя майке, сотрясаясь всем телом, она бежала через дорогу, а окаменевшие за стеклами своих автомобилей водители смотрели завороженно, вминая скрипящий руль каким-то странным, поперечным движением, словно у них чесались ладони... Это как киндер: завернуто в шоколад, а конструкции внутри нет -только детали. Скорее минус вот чудаки.. тут о расплате за неосознанные грехи которых у каждого из нас эшелоны с хвостиком вычурно излишне, имхо, но захватывающе убрать все эти рюшечки и прозвучит как два удара тупым предметом по голове. а так - десяток-другой звонких подзатыльников.)) ну эт на мой взгляд. очень!++ Да поняли смысл, с двух раз. Но почему его нужно выуживать, выдавливать, как секрет из тюбика. Слова должны вопеть от наделенного смысла. Разгадывать, что все-таки хотел сказать автор. Что за бабская манера, наводить тень на плетень? Тяжелый текст, для копеечного содержания. легчайший текст с глубоким смыслом Мне нравится. аж как-то не по себе... после прочтения. зацепило. + Еше свежачок Скудное поле, как будто сиротский паёк.
Дождь подтопил основанье прогнившего стога. Режет пейзаж горизонта жестокий клинок. Эта черта подведения жизни итога. Это судьба отпускает под небом грехи. Тучи чернильные липнут на неба бумаге.... ![]() Если ты хочешь, чтобы я был,
слепи с чего можешь… Верь, кого огонь твой благословил, придёт постучаться в дверь. В этом принятии сотен форм твой пламень поможет стать чем –то, когда-то. Случится боль- средством чтоб исцелять.... О, юность! Золотое время,
Когда лишь начал путь земной… Он жил тогда в столице Вене, Великолепной и родной. По молодости всё простится, Когда желаешь одного. Ведь были лавры живописца Всего желанней для него. Но в час досуга он порою, Мечтой овеян иль тоской, Увлекшись умственной игрою, Сидел за шахматной доской.... ![]() Лежит в остывшем кофе
под облаковой пенкой нерастворённый город на кубиках зимы. Лежит и сладость копит. И всё тут очень крепко, и всем тут очень бодро – не выпить и не смыть. Живём в околодонье, не ведая, что где-то в далёком Зачашковье есть чудный светлый мир.... |