Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Было дело:: - в следующий раз напишу про еблю снежной бабы![]() в следующий раз напишу про еблю снежной бабыАвтор: Ромка Кактус я возвращаю свой две тысячи пятый. всё ещё было возможно. портвейн «три топора» стоил семнадцать рублей за бутылку. проездной – шестьдесят. на студенческую стипендию можно было купить проездной, три бутылки порто, медовиков, и ещё остались бы деньги на книги. можно было пьяным ехать через весь город на автобусе, есть медовик и читать «Камешек в небе» Азимовавсего этого у меня тогда не было, потому что стипендию я не получал. меня отчисляли за долги из политехнического. морально я готовился получить письмо из военкомата. мои друзья меня поддерживали. мы вместе пили портвейн после занятий или даже прямо на них, под партой разливая пахучую жидкость по пластиковым стаканчикам ещё у меня была девушка, задумчивая и меланхоличная. она пела под гитару песню Дыркина про лодочки. она меня поддерживала. мы держались за руки и грустили. оргазмы у неё случались не так уж часто, и это нас обоих беспокоило. плохо, когда чего-то не хватает. а кожа у неё была такой тонкой, что сквозь неё можно было изучать устройство кровеносной системы человека. наблюдать стаи фантомных птиц, живущих у женщины внутри, на раскидистом древе кровеносной системы. иные подкожные миры, в глубинах которых почему-то иногда теряются оргазмы моя девушка училась в медицинской академии. вместе с ней я побывал в анатомичке и видел труп. труп лежал на столе и пах формалином. ничего особенного. часть его тканей была снята и препарирована. студентики в белых халатах шатались туда-сюда словно неприкаянные души. я и сам ощущал себя немного не на месте. это было связано с ближайшим неминуемым отчислением и в тот момент не приобрело ещё очертаний глобального отчуждения. то, что называется экзистенциальным ужасом, глубокое понимание мировой тщеты, которую я не только приму, но и подвергну юмористическому переосмыслению, воспою как праздник обречённости и положу в основу своей абсурдной поэтики, – всё это только предстояло мне тогда я начинал писать свои первые креативы. про говно и еблю. это были две магистральные темы, завязанные в тугой нервный узел, из которого активно развивался спинной мозг сетевой контр-культуры. я чувствовал себя молодым и охуенным. мне было двадцать лет. сетевая КК на гусиных лапах скользила по льду времени в сторону того уютного, камерного и существующего преимущественно в рекреационных и терапевтических целях загона, в котором сегодня почти не услышишь недовольного блеяния. протестная энергия сошла на нет, пар вышел, буквы безболезненно вернулись в породившую их немоту. говорить особо не о чем а тогда были падонки. манифест антиграмотности. новойаз был тем оголённым проводом, натянутым над бездной человеческого непонимания, от одного сверхживотного к другому, и ток слов, очищенных от шелухи, струился в нём ровно и легко конечно, трава была зелёной. деревья – большими. мы были ещё больше. изумлёнными исполинами шагали среди деревьев, и небо давило нас атмосферным столбом. пропитанное водкой солнце синело в студенческом общежитии, на балконе одиннадцатого этажа и на крыше. Цой вернулся из мирового турне по Аиду, чтоб сыграть свои песни на расстроенной гитаре. неверными пальцами он прижимает струны к грифу. из лопнувших струн хлещет майонез, заливая всё вокруг воскрес я под новый, две тысячи седьмой. друзья получили диплом, им было не до меня. начинался год свиньи. я нашёл на рынке мягкую игрушку, свинью-уродца с глазами Сартра. купил большой фейерверк. дома привязал свинью к ракете. первого января мы с девушкой пошли на школьный двор. снега не было, но для старта у нас была пустая бутылка от шампанского. шаттл со свиньёй улетел в космос по опасно низкой параболе и благополучно взорвался это было начало моего пути в литературу. или чем я тут занимаюсь столько времени. пол тонны макарон назад. сто сорок килограмм пельменей, так и не ставшие кубиком пресса на животе. когда доллар стоил двадцать семь рублей и на него можно было купить бутылку портвейна и медовик. когда солнце со вкусом водки освещало дорогу, идущую среди огромных малахитовых деревьев прямиком в никуда. когда всё было возможно и ненужно одновременно. тогда я понял, что буду писать Теги:
![]() 13 ![]() Комментарии
+ хорошо+ нормально чо. хотя как-то не по-кактусовски. + ну это другое дело.. понравилось.. только "кровеносной системы", два раза подряд, неочен штоб понравилось Хорошо Хорошо. /Верю/(с) норм жизнеописание. налёт тоскливости чуть вот где поэзия! Красавчик. согласен с камментом Чижова #1.. пропущено только словосочетание "из ромкиных опусов".. зачётный поток сознания, надо только вовремя собственный отключить.. Еше свежачок Моего племянника зовут Серик. Вообще сестра хотела назвать сына Серёжей, но вышла замуж за казаха, а у казахов есть традиция: если рождается мальчик, то акушерка берёт его за ноги и так легонько бьёт по попе. Если мальчик обосрется, то его непременно называют Серик.... В далёкие послевоенные годы в сельской школе учился мальчик по имени Вася. А поварихой в школьной столовой работала тётя Клава. Она была доброй женщиной. Никогда не отказывала детям в добавке, если что оставалось. Она так любила детей.
Вася смотрел на пышное тело тёти Клавы, глотая слюни, а повариха видела, как Вася смотрит на неё.... Это случилось в девяностом году в конце мая или начале июня. Несколько месяцев до этого к нам в гости приходил какой то незнакомый дядька, приходил к папе, был каким то его знакомым. Приходил всегда вечером, от ужина всегда отказывался. Был высоким и стройным, интеллигентной внешности, на психа совсем не похожий....
1 часть http://litprom.ru/thread87814.html
В этот год умер отец, развалился СССР и развалилась семья Ундорова после двадцати лет совместной жизни. Как бы в одной временной точке собрались три конфликтные линии и не выдержали, разорвались. Казалось бы, такой взрыв должен был разорвать психику и организм человека, но Ундоров не понимал этих совпадений.... В начале девяностых, которые кто-то называл «лихими», кто-то голодными, летели мы чартером Аэрофлота рейсом Москва–Аликанте. Вылет по-Москве в полночь, прилёт в три ночи по времени Аликанте. Для тех, кто хорошо спит в самолёте – вполне терпимо, для остальных – сущая маета....
|
правда не уверен, что это плохо