Здоровье дороже

Игнатий чувствовал себя всё хуёвее. Изо дня в день паршивее. Он сидел на кухне, пил дрянной чай, который не лез в горло из-за ржавой водопроводной воды, прислушивался к назойливому шуму на чердаке, и ощущал себя сантехником на сносях. Потому что в душе зарождалось отчаяние....

На удивление, в больнице Модесту Эдуардовичу понравилось.
Вообще-то, он не очень хотел ложиться, да дети настояли, - Папа, ты уже в таком возрасте, когда здоровье - самое главное!
А что возраст? Шестьдесят пять - очень даже нормальный возраст.
Когда в чём-то - уже, зато в чём-то - еще вполне....

Лучами полнится стакан вина -
На столике, на самом уголочке
Невыпитый, и в том его вина
Помучаюсь, и выпью его ночью

Вот так и жизнь - отложишь напотом,
Мол, подождёт, пусть вызреет вначале
И тон всей жизни, станет полутон -
Сказал однажды шепотом начальник

Творится в преисподней кавардак
Ломается всё с вывертом и всяко
В раю же тоже само, но не так
Поведал мне об этом как-то дьякон

А врач сказал - Забудь о чудесах!...

Пустыня томно остывала,
койот противно голосил.
Укрывшись тёплым одеялом,
беспечно спал боец ИГИЛ*.

Ему приснились Рая кущи,
Зухра, Будур и Зульфия,
а между ними Вездесущий.
Вдруг в жопу цапнула змея.

То не змея его кусала....

Рождался в муках и при том
Ключицу мне сломали, суки! -
Был акушер бухим скотом,
Коряво приложившим руки.

Что ж, хуле делать, плачь не плачь,
На всё, наверно, есть причины.
В тот день меня и сглазил врач,
Мол, в путь, сынок. И да – с почином....

Больничный молчал коридор.
В нем кресла из дерматина.
А в раме окна старый двор –
Осенних буден картина.

У корпуса сбоку парк рос.
Ослаблены болью чувства.
Есть в этой картине вопрос:
Где жизнь, ну, а где паскудство?

Дождь капает наискосок,
А мозг воспален стихами....

Что Вам рассказать про младшего брата?
Он – анатом,
пошёл по стопам эскулапа –
папы.

На работе смотрит в микроскоп
на него оттуда из клеток глядит микроб.
Один очень мал,
другой велик.
Один молчит,
другой источает крик,
мыслит,
существует,
морщит лоб,
хотя в масштабе вселенной тоже микроб,
на которого смотрит в небесный микроскоп
сидящий на небе сам Господь Бог –
ежедневно проверяя всех на слабо....

Соседский пацан слепой как пень, зато на слух умеет угадать, пьян Коля или нет. По стуку протеза. Коля защемил ногу винтовым шнеком, когда проталкивал цемент из завальной ямы. Ее отрезали. Лет пять уже. Коля от этого ощутил себя неисправным, изменился личностью и с того раза не имеет к жизни требований, а только пьет, стучит протезом по своей комнате и кидает об стену предметы....

Написал я, намедни, про осень поэму,
с замиранием сердца отправил её.
А редактор ответил: -"Убейся ап стену!
Заебал, сколько можно? Отстань, ё-моё!
Отруби себе руки по самые плечи,
отнеси их на кладбище и закопай.
Графоман, блять, ебучий, отброс человечий....

Отцвело, отлетело, упало,
Сгнило, выдохлось, сгинуло вовсе,
Или выросло глыбою кала
И легло трупом стимула в Осень..

Стансы, думы, былое и плесень.
Резко, зло - за чекушкой чекушку..
С полки пятки наждачные свесив,
Корчит рожи язвительный Пушкин....

Я нес им проклятья, на злом языке
Вынашивал, пестовал каждое слово.
С кастетом свинцовым, зажатым в руке,
Я к месту добрался в начале второго.

Готовый крушить – эту дверь, черепа –
Вдавил до предела злосчастную кнопку…
Сквозь вату как будто бы, издалека
Заслышал шаги… Неуверенно, робко

Я вдруг отошел, холодея внутри,
От двери, открытой неведомой силой....

Я уйду
Уйду внезапно
Помни - и не жди меня.
Слишком долго ветер западный
Направление менял
Но теперь подуло с юга
Мне пора на сервера
Заждалась шального друга
Вьюга - белая сестра
Мне собаки-хаски ближе
И родней чем отчий дом
Где в пустые окна вижу
Лишь тоску да бурелом....

Мой друг, чтоб жизненные сложности
Не повышали без того
Высокий уровень тревожности
Найди и воскреси того,
Кто растворился терминатором
В быту, как в доменной печи.
Змеиным фаллоимитатором
Желанье выйти в москвичи
Дырявит оборону разума,
Как ферзь защиту Каро-Канн,
Вокруг, мон шер, так много разного,
Не упирайся, как баран
В свою программу продвижения,
В карьерно-социальный план,
Все эти, как бы, достижения
На деле морок и туман....

Неоднократно, ежедневно, по нескольку раз в день, на протяжении долгих лет, Нитруловичу приходила одна и та же мысль. Поведение этой мысли было всегда разным – иногда она витала где-то под потолком, или ещё выше, иногда спускалась до самого пола, но чаще всего долбилась прямо в мозг, пугая своей монотонностью....

Платонов не считал себя виноватым перед матерью, так как не мог простить ей своего позора, который ему пришлось пережить в детстве по её милости. Сейчас, казалось бы, дело прошлое и детские обиды давно пора смыть в унитаз. Но это настолько въелось Платонову в душу, что даже тяжелая болезнь матери- единственного оставшегося родственника, не давало ему покоя....

молчи о безусловном; избегай
предельных черт, градаций и отметин.
наш марафонский телефонный петтинг
я буду вспоминать до четверга,
а в пятницу я выброшу чернила,
рассматривая статику светил,
мне дико жаль, что ты не сочинила,
того, что я тебе не посвятил,
того, что обуславливалось дрожью,
безумствами предвестников потерь....

КАК ЖАЛЬ...
.
Как хочется, порою, встать красиво...
Закрыв глаза... И руку на излёт...
И выдать в рифму про душевный лед,
Про "в сердце боль", и про "уходят силы".
.
Про, как "Судьбы кривое колесо"
Везёт гнилым проселком между "скрепов",
Собрать, как урожай, ответный трепет
Минорных настроений в унисон....

Я удивляюсь звездопаду
Я удивляюсь букварю
Сам говорю себе - не надо
Но удивляясь, водку пью

И убеждаюсь каждый вечер
Насколько сильно я устал
Душа и ум мой ищут встречи
Как те Изольда и Тристан

Есть лучший друг, и две подруги
Но мне их хочется убить
Без промедленья и натуги
Без сожаленья и обид

Не удивляйтесь, дорогие!...

В кроваво-вонючем месиве тела и души…
Слушай! Кончай так рваться. Гадство!!!
Аорта!!!
Мёртвый.
Просто тела ошмётки.
Из глотки
Торчит труба. Разинтубируй , Ира!
И быстро тут всё уберите.
Выйти.
Смотреть в глаза…
Зараза!!!
Совсем дитё…
Язык метёт привычное «простите!...

***
Городским землица - грязь,
что испачкала дорогу.
И орут: «С телеги слазь!
Ну, и дичь у вас, ей богу?!»

Да! Каурой, не догнать
металлической гробницы.
И, на вес, ничтожна кладь
деревенской колесницы.

Но усталая душа
и не гонится за силой....