Было дело

Светлого детства родина.
С краю села изба.
Подсолнечник и смородина,
Иволга и верба.

Ягод лесных горошины.
Терна колючий куст.
Запах полыни скошенной.
Свежего хлеба хруст.

И на пригорке бьющий
Из под земли родник.
Я, его влагу пьющий,
Низко к земле приник....

Я рассветы встречал на Урале,
И в Приморье о счастье молил.
Как же нашу Россию просрали
Бестолковые предки мои;

И просторы все под небесами,
Океанами окружены?!
Проиграли бездарно и сами
Земли все, словно нам не нужны.

Я на свете тогда ещё не был,
Как свинцом убивали её....

От советских размытых идиллий
Разобщенною хмурой толпой
В девяностые мы уходили:
Кто в себя, кто в дельцы, кто в запой.


И под Запада скотские трели,
Без ума, без понтов, без затей
Мы кривили душой, матерели,
Выживали, растили детей....

Пропитан кровью был таёжный мох.
На кедре укрывался чёрный ворон.
Валялись мятый кирзовый сапог
И карабин с заклинившим затвором.

Весна морила голодом тайгу.
И потому, находкою доволен,
Кровавую и жирную кишку
Глотал кусками старый хитрый ворон....

Баллада о первой любви

По питерским крышам гуляет закат.
Ты рядом, но будто чему-то не рад.

Задернуты шторы, и близится миг,
Когда ты проникнешь в меня напрямик.

И мечутся тени, трепещет свеча.
Тебе обещала себя сгоряча.

Но я не смогла бы тебе отказать,
Нас манит в объятья пустая кровать....

Помню, как я сестру продал. За четыреста сорок тыщ!
Можно было бы на этом рассказ закончить. Осталась бы интрига. Но, нет.
По тем деньгам или, скорее, по моему разумению, в тринадцать лет, четыреста сорок тыщ – это было пиздец как дохуя. А год это был девяносто седьмой....

Про год сорок первый и год сорок пятый
Непросто всю правду постичь,
Срисованы карты, заучены даты
И всякая прочая дичь.

Но видят, куроча минувшего сейфы,
Пытливых мальчишек умы,
Лишь танковых клиньев кровавые шлейфы,
Да грозных сражений дымы....

Если бы когда-нибудь я написал об этом рассказ, я бы назвал его «Танцуй, дурочка, танцуй».
Как припев у БИ-2.
Или сделал бы эти строки эпиграфом.
Как раньше любили делать.
А пришла мне в голову эта мысль, когда перечитывал «Дэнс.Дэнс.Дэнс» Мураками....

Миг дежавю — твоей улыбки милой,
Цветов и взгляда, что грустит лучась,
И то, что происходит здесь, сейчас,
Уже всё, с кем-то и когда-то, было.

И вот вернулось маленькой частицей
Любви, печали, музыки дождя,
И вновь уйдёт, чтоб снова возвратиться,
Сто жизней до и сто смертей спустя....

1. 8 марта у нас должна была быть запланированная днёвка с праздничным ужином, но Вася Уткин с утра вытащил меня на маршрут. Мы с ним пошли на связку перевалов Северный и Южный Портамчор. Поднялись на один перевал. Осторожно, боясь спустить лавину, верхами прошли на на седловину второго, осмотрели виды Хибин во все стороны и стали съезжать вниз....

Что за стук? Что за вздох без серьёзных причин?
Майский дождь за окном, вот и сердце очнулось.
Это память любви каблучками стучит,
На свиданье спеша в быстротечную юность.

Посмотрите, на платье раскрылась шлица —
Ох, и ножки! Смотрите, но чур вам, не глазьте....

Я стоял у истоков,я выглядывал даль,
Утро мне ненароком орошало сандаль
Пахло русской осиной, из оврагов несло
То ли дохлой скотиной, то ль протухшей треской
Я же без экивоков взглядом щупал окрест,
Горизонт брызгал соком непорочных невест
Солнце щурило веки, птица вИла гнездо
Убегали вдаль реки, все просясь под весло,
А по небу струилось молоко кобылиц,
Слово даун резвилось утро криками птиц
Шаловливым подростком, закруглив интерес
Капля шлепнулась плоско, обрывая ...

Ночь. Непогоды вой.
Ветер с дождем по крыше.
Небо над головой,
Или чуть-чуть повыше.

В небе выключен свет.
Звезды были, да сплыли.
В общем, сошли на нет,
Перегорели. Или

Не было вовсе их,
Светлых таких, блестящих.
Может, мешали и
Сложены кем-то в ящик....

Стюардесса Эльвира в своем лексиконе
Для майора приятные ищет слова.
Оказалось в речей его гладких ладонях
Осторожное девичье сердце сперва.

И майора теперь уже ждут именины
Пожелавшей широкой остаться души.
Стюардессу опутав речей паутиной
За плодами труда горделиво спешит....

Вигвам виска, неприбранный,печальный…
над белым пепелищем от костров
висит холодной вены синий чайник,
качается на дужке от очков
А из журнала вырезанный Ленин,
конфисковав огонь для "Огонька",
теперь висит на стеночке оленьей
и щурится тебе издалека....

Большая Сандата

1.
Витёк был отличником. Даже по поведению.
В то время, когда мы в камышах на речке курили "Памир" и соревновались, кто выше поссыт, он, ведомый доминирующей мамой Тамарой, ходил в колготках, читал книги и учился. Учился не на пять, а на шесть....

У паренька девчоночка в объятьях,
Они сосутся, с хлюпом в две сопли.
Сообразив, что ночью не разнять их
Мать и отец оделись и ушли.

Кого со счастьем также разлучали,
Тому печаль их юная близка.
Призыв построят завтра на вокзале
И повезут на поезде в войска....

Прогуливаясь достаточно прохладным апрельским вечером с Вероникой бесчисленными улочками Куренёвки, мы забрели в замысловатый и старинный с виду парк, усеянный причудливыми, кованными, будто не от мира сего скульптурами.
Проектировался он, несомненно, либо без малейшего понятия о ландшафтном дизайне, либо же напротив, ландшафтным дизайнером уровня Сальвадора Дали....

В целом, я думаю, два ребра
Вынуть - вполне так себе намёк,
Дабы и ты не одна была,
И парень твой не был бы одинок

Выкрою пару для тех и тех
Из некрасивого глины дна.
Ради такого ты счастья, эххх...
Мне под кирку легла....

Под эту музыку растёт трава
Но ничего она сказать не может.
Как будто говорит одно и то же,
И для того ей не нужны слова.

И я бродил за ними по дорожкам
Найти пытался, но слова не те.
Сказать хотел о мира красоте,
Но речь была слаба, была ничтожна....