Пустите даму!

Самые близкие родственники — это соседи. Так утверждает мой сосед по площадке, Дима. Утверждает и доказывает. Где бы Дима не побывал, чтобы не увидал, первым делом он заходит ко мне и рассказывает обо всем, что с ним приключилось.
Дима, парень образованный и очень разноплановый....

Филадельфия. Старый вокзал.
Поезда, поезда, поезда.
За окном, как за дымною пленкой,
ветер иглами вертит поземки,
силуэты мелькают белесо,
словно эхо пощечины звонкой
повторяют ритмично колеса —
«ты сказал, ты сказал, ты сказал»....

Получилось так, что Лариса вышла замуж за соседа по лестничной клетке. Она влюбилась в него сразу, но не совсем. Совсем вышло на Новый год. Отмечали в Ларисиной квартире, где она жила с мужем Серёжей и сыном Сашей. А до того, как получилось совсем, она ходила к Серёже (как странно, что оба – Сергеи, почти по Толстому) играть в шахматы, когда Маши не было дома....

Дашка стояла в стеклянной будке переговорного пункта, пинала ногой, хромоногий дерматиновый пуфик и набирала папин рабочий номер телефона.
На каникулы Дашка домой не поехала. Боялась. Никак не могла решиться и сообщить родителям о своем замужестве....

Лиловый бархат — классика борделей,
под вой полублатного менестреля,
ошметками раздолбанной Росси,
толпа вбивает ностальгию в пол.
Куда ты, черт возьми, меня привел?
И без анестезии не осилить…

Кто я, где я – уже не помню. Отрываюсь по полной....

Твердым и уверенным шагом Александр двинулся в нашу сторону.

Резко вскочив, я машинально скрестила на груди руки. Тома, спрятавшись за спину, обхватила меня за талию и, уткнувшись в шейный позвонок, просипела истеричным голосом:
- Я же говорила, что он врёт!...

В больничном коридоре витал еле уловимый запах жасмина с примесью чего кисло — терпкого, не позволяющего вдохнуть воздух всей грудью.
Это не позволяло сосредоточиться на происходящем. Особенно сбивала с толку медсестра, которая вела меня, молча за руку как маленькую девочку по полукруглому, серо-белому коридору....

После очередного неудачного поступления в институт я вернулась домой разочарованная и обиженная на весь мир, который принципиально не хотел крутиться вокруг меня.
Ладно… там баллы не прошла, это куда понятней, а вот когда среди толпы неудачников меня отшила приёмная комиссия в профке по озеленению, короче профессия дворника, этот факт прогремел контрольным выстрелом в висок!...

Дымились камыши над горизонтом
И воздух разносил по полю дым.
Стучали в дверь. За нею: «кто там?
Один?». В ответ скулило тихое: «один...»

Переступила за порог хромая Гордость
В серебряном плаще. В берцовых сапогах
Ступать на чистые полы-какая подлость
И оставлять ковры в разводах и следах....

Время напялит на меня желтую робу.
Сомненья обрушатся вниз оранжевой каской.
Кто-то вчера поставил на счастье пробу.
Кто-то назвал нашу жизнь неудачной сказкой.

Разбегаются губы твои, как муравьи по зефиру.
Я ненавижу это рыхлую, сладкую массу....

вторая глава

Кажется, что над нами зависла бесконечность,
когда …ломая кусты и натыкаясь на деревья, мы прокладывали путь к спасению
сквозь сумрачный лес, по извилистой узкой дороге.
Шпильки мои держались молодцом.
Раз десять я уже мысленно хоронила туфли, когда резко чувствовала кособокий шаг....

Первая глава.

Вечерело. Сквозь потемневшие облака уже мелькала бледно — унылая физиономия луны,
словно моё отражение в нечищеном зеркале. Задвинув шторы, я мучительно искала выход из депрессионного,
штопорного состояния. Куда не глянь — мне везде табу!...

Ты была моей самой красивой мечтой
Ты по венам текла натянувшимся парусом
Возводила собор, а внутри — аналой
И высокие нефы в нём ярус за ярусом
.
Напевала над тёплой купелью покой
Не пускала ни нищих, ни калик, ни сирых
Закрывала от стрел ядовитых собой
Зажигала лампады на тёмных могилах
....

Сегодня Ирке Половецкой сорок пять. Помада чуть поярче, а остальное — как обычно.
Не дожидаясь, пока проснется смурная невестка, поцеловала спящего младшего сына и тихонько выскользнула за дверь.
Спустившись на нижнюю площадку, с опаской оглянулась на дверь своей квартиры и вынула из сумки пакет с новенькой переливающейся шубкой и сапогами на высокой шпильке....

Вновь гроза, надвигаясь и скалясь, рычит вдалеке
Мне бы зуб свой последний не выбить о спазмы природы,
У которой, по-моему, больше хуёвой погоды,
Для меня, бедолаги, блуждающего налегке.

Попрошусь на ночлег в покореженный, старый сарайчик....

Эфемерность души моей,
В общем, как и любой другой,
Уместность слез, иногда соплей,
А тем более, коль зимой,
Не заставит и часа ждать.

Уплыть! Лучше надолго и морем,
Как вариант – завалиться спать,
Объявить это все горем,
Сесть у двери и ждать....

Глубоко. Очень глубоко. Ты колодец. Я вглядываюсь в тебя. Я ожидаю увидеть отблеск воды на дне, но не так- то все просто. Ты настолько глубокий, что свет не достигает твоего дна. Этот мрак. О, как он меня манит! Мне до безумия хочется узнать тебя еще глубже....

На это этот раз привели совсем молоденькую. Сегодня определенно мой день! Я поймал себя на том, что потираю, руки и улыбаюсь. Сейчас это прелестное создание лежало без чувств. Я уже осматривал ее. От воспоминаний о молодом и упругом теле в низу моего живота стало совсем тепло....

Старушка, которая курит папиросы

Закрыв ладошками рты и стараясь не хихикать девочки подбегали к цветнику возле парадной. Они подпрыгивали, тянули вверх худенькие шейки и пытались заглянуть в распахнутое настежь окно первого этажа. Время от времени в оконном проеме появлялся строгий силуэт худощавой, седой женщины....

Непогода качает размеренно мою льдину,
На которой, скользя, в ситуацию не вникаю,
И лечу по инерции через свою середину,
Зависая у пропасти мерзко-холодного края…
Но в последний момент, когда сущность моя готова
Наконец-то, смириться и плюхнуться в чёрную воду,
Эта льдина толкает к краю другому снова,
Насыщая адреналином мою свободу…

Мимо баржи мелькают, проходят вдали корабли,
Я лишь точка для них, на дрейфующей льдине, что тонет....