Графомания

Будет так и никак иначе.
Повторялось так много раз.
Вот и осень привычно плачет,
Смыв улыбку с лица и глаз.

Скоро ляжет на тело саван.
Похоронный на лоб - венец,
И песочными бог часами
Обозначит времен конец.

Слабой искрой слепой Вселенной,
Пульсом, бьющимся у виска,
Выживает любовь, нетленна,
Как далекий блеск маяка....

Между изумрудным полем для гольфа
и киоском «Куры-гриль, шаурма» –
в небо тянется церковь, чуть дальше улица Улофа
Пальме, – вот такие сейчас времена.

Это Москва. А потому всё в порядке.
Не стоит удивляться и вскидывать бровь.
Иначе тебя определят сорняком на местной грядке
и вырвут с корнями без лишних слов....

День кончен. И сутки - прочь.

И воздух чуть-чуть простужен.

Крадется зимняя ночь,

Хрустит по стеклянным лужам.



Умрет. Но умрет не зря,

Покорная, как рабыня.

Проступит пятном заря -

Пунцовая кровь рябины....

Когда человека берёшь за горло он показывает свои клыки. Они есть у каждого, у одних короткие и гладкие, у других длинные и острые. Нужно быть наготове. Семейка Триггер со своими дружками решила проверить меня на прочность и вот результат - четыре трупа в овраге....

- Место таинственное, нехорошее.
Старик склонился над затухающим костром, разворошил палкой угли и подбросил сухих веток. Струйка дыма взвилась в воздух, старик не успел уклониться и глотнул едкую гарь. Он закашлился, на глазах выступили слезы....

Техника на грани фантастики*

1.Его звали «Грязный» Гарри. Почему Гарри, спрашиваете? Нет? Почему «Грязный»? Наверное, было за что. Дело в том, что Гарри был мелким мошенником, не гнушался аферами, как говорится, на пару долларов. «Куклы» — сверху и снизу пятидолларовые банкноты, а внутри — бумага, ломка пачки купюр, фальшивые акции, авизо, да много чего он придумал и применил за свою жизнь, которая, как ему казалась промелькнула в одно мгновение, в сволочное надо заметить....

Человек, созревающий в чреве - гниющий плод,

он родился с незнанием знанья, что он умрёт,

приведёт, уведёт и покажет всё тот же гид;

авансцена, репризы, сюжеты, друзья, враги.



Бесконечное время – наброшенная петля,

капитан подземелья взывает – ещё угля....

Голова кружилась.

Хэйт откашлялся, кажется, в последний раз, Машка осторожно придерживала его над тазиком, но рвотные позывы пока не собирались возвращаться.

Неужели он, и вправду, был Эльфом? Так называли людей, обладателей карты Алеф....

Тяжеловесных стихов завал
Кидал, как солому в огонь
И трещали пустые слова
И золы от них было целый вагон

И писатель склонясь над столом
Над бумагой, измученной ночью
В нем талант, как в Есенине или Толстом
Умирал не родившейся строчкой

Он натёр на постылых мозгах
По стахановски знатных мозолей
И развесив себя на фонарных столбах
Он кричал:" Такому, не учат ведь в школе!...

Ночь, письменный стол, чистый лист бумаги. Он сидел уткнувшись взглядом в окно, в которое светила большая жёлтая звезда. Вообще- то, это была луна, но ему хотелось представлять её далёкой звездой, таинственной, загадочной, в сотнях световых лет полёта....

К избушке добрались засветло. Рядом с ней стояла сухая ёлка подходящей длины и диаметра. В комле сантиметров 25. Это мы думали, что ёлка. В наших лесах так именно и выглядят сухие ели. На какие-то мелкие шишечки в ветвях внимания не обратили. Стали валить ель под руководством Коли Бородастова....

На другой стороне безымянной реки - берег чище, и маминым гребнем
Ветер с нежностью чешет роскошные косы сиреневых трав.
Высотою до неба деревья чуть клонят верхушки в неспешном молебне,
Каждый шорох - заглавная буква в начале важнейшей из глав....

Говорят быть поэтом просто
Я согласен, но вот беда
Как найти для штрих-кодов строчек
Только правильные слова

И я правлю свои наброски
И я спорю с самим собой
Я не Пушкин и не Высоцкий
Да и кто я вообще такой

Я и сам до конца не знаю
Хоть всё проще чем 2х2
Я чужих стихов не читаю
И свои-то вспомню едва

Каждый делает то, что может
Свой оставить пытаясь след
Ну и я постараюсь тоже,
Хоть какой из меня поэт....

Любая история состоит из начала, вступления так сказать, и как оно прозвучит, так и дальше всё и покатит. Эта история начинается оригинальнее некуда: жил- был мальчик! Да, именно так. Далее, к моему сожалению, следует тривиально- банальное продолжение: жил- был мальчик в теле....

Мы в окошках дрожим, напрягая ночное зрение
Мы куда-то бежим, вырываясь стремглав из засады
Тупики, виражи, опрометчивых судеб сплетение
Эта сложная жизнь, нам всегда от нее что-то надо…

Мы терзаемся страстью и сгораем от нетерпения
Докопаться до сути, изловив фортуну за хвост
И гоняясь за ней, мы мечтаем с наивным рвением
Обхватив это небо, дотянутся руками до звезд

Мы таскаем зонты и бросаем бычки мимо урны
В маяте суеты, вспоминаем о главном с досадой
Мы уходим из ...

Уик-энд с ухмылкой, как пройдоха,
Прошел, веселый и хмельной.
А ночь с фатой туманной вздохов,
Неясной мучилась виной.

И до утра виденья-блики
Толпы разгульной, жестов, лиц,
Мученьями равновелики
Загробным призракам, неслись,

Вонзались в мозг дневные стрессы,
И подступал холодный страх,
Как будто пушкинские бесы
Хоронят заживо в снегах,

От жара изнывало тело,
Грудь шевелилась, чуть дыша....

Если и лбом - об стену,
Вряд ли тебя он вспомнит.
Ночью все кошки - серы,
В рёбра бьёт сердца гомон.

В шепоте секс мутанта -
Жажда и нет пощады.
Он же не - красный Санта,
Словом прижжёт площадным.

Утро разрежет бритвой
Потное тел сплетенье....

Так часто мы ищем, на что опереться.
Быть может, на звук напряженной струны?
А может, на пульс неумолчного сердца?
А может, на ритм океанской волны?

Блаженства и горя сыпучая мера,
И смерти пустыня, и жизнь без прикрас,
И, слово за словом, слепого Гомера
Слагается долгий спокойный рассказ....

Было тихо- тихо. Мухи и те, казалось, неслышно перелетали с одного засиженного места на другое. Наверное и их разбирало злое любопытство: о чём задумалась Сидорова- старшая, о какой глобальной проблеме бытия. Хотя вряд ли в их микроскопической головке ползали такого рода мысли, скорее всего, где бы что стырить и слопать....

Попив, поев и чуть позубоскаля
На чурбаках расселись два нагваля.
Который старше, взглядом щупал даль,
А молодой косился в чапараль.
В кусты светило падало куда-то
Его глаза печаля в час заката.
О чём, Карлитос, друг орлиных крыл
Опять грустишь ты?...