Nomina_Obscura

Мне как-то в последнее время сложновато писать, не сползая в оды любовному томлению. Это очень мерзкая, отвратительная черта влюбленных людей - морочить других своим чувством, совершенно не зная меры и даже массовые расстрелы и войну с Китаем незаметно превращая в рассказ о своей малюпусеньке-красотуленьке....

Женщинам никогда не снятся абстрактные сны. Они не грезят о стаях треугольных стальных бесов, о гигантских космических кораблях, разваливающихся на куски на орбите Плутона, им не чудятся тщательно проработанные планы танковых прорывов. Они чувствуют конкретно, принимают решения конкретно и совершенно не способны постичь тайные тонкости мужской абстрактной логики, будто ледяной узор на застывшем окне тающей под горячим дыханием женского чувства. Поэтому они грезят о любви....

ОТРЫВОК ИЗ НЕНАПИСАННОЙ ПЬЕСЫ.

(осажденная Троя, позиции артиллерии Имперской Гвардии, на переднем плане стоит Великий Инквизитор с заостренными, хищными чертами лица....

Вальсы наших душ, мелодии тонких струн нашего с тобой мировоспрития, дорогая моя, родная моя, сахарная моя луноликая кошечка с глазами-омутами, трагически разъединились. Ты убежала от меня в лес. Сейчас полчетвертого ночи, я сижу в салоне своей "девятки" с включенными фарами и открытой дверью и жду тебя. Ты убежала в темный, страшный лес, испугавшись, изорвавшись от моего простого, банального я бы даже сказал предложения отсосать. Я нервно курю, поглядываю на часы....

Я люблю тебя, как печенье с джемом
Как морковку тертую я тебя люблю
Я хочу тебя, как безе воздушное
И как сладкий персик я тебя хочу
И еще хочу я отбивное мясо ...

- Писатель должен быть сыт. У писателя должен быть животик, лицо его обязано лосниться приятным жирным блеском. Ну и еще, конечно же, фрак, цилиндр, сигара, личная машина иностранной марки с шофером, рестораны, дамы высшего света, смотрящие на писателя не как на бедного безумца, забавную зверушку без гроша в кармане, но как на равного себе в материальном положении, только обладающего еще и несомненным талантом....

- Вчера я видела раздавленного голубя, лежащего на асфальте. Жалкая, сплющенная, переломанная птица. И вокруг нее пятно запекшейся крови, похожей на высохший гранатовый сок. Как будто кто-то решил приготовить себе блюдо из голубя с гранатовым соусом, а потом забыл про него. Я не удержалась, и села на корточки. Наклонилась к нему поближе. Потом повертела головой, мне показалось, что из сторонящейся меня людской массы вот-вот выйдет хозяин голубиного обеда. Конечно же, мужчина....

Ночь. Хрущевка. Кухня, стены с ободранными, сальными обоями, абажур из газетной бумаги, плохо покрашенный дощатый стол, за столом, подперев голову руками, сидит Василий Эдуардович.
На столе перед ним стоит початая бутылка водки и сколотая тарелочка с недоеденной селедкой, чуть поодаль стоит жена Василия Эдуардовича, Анна Петровна.
Василий:
- Ооооох!
- Вася, не стони! ...

Он жил в небольшой квартире со спаленкой и крошечной кухней. Спаленка его была вся завешана старыми плакатами из игровых журналов с полуголыми женщинами, покрытыми страшным слоем пыли и пребывавшими в вечном полумраке из-за грязнейшего тюля, пропускавшего в комнатку лишь скудные крохи дневного света. Поодаль от окна располагался рассохшийся деревянный стол с поцарапанной полировкой и заляпанным компьютерным монитором....

"Деньги. Детям. Деньги. Детям. Много-много больших красивых золотистых денег маленьким больным детям. Чтобы снова жили, смеялись, игрались, улыбались, улыбались, смеялись. Деньги. Детям" - Марина Петровна всегда повторяла перед делом этот безыскусный отрывок. Простые, грубые и нежные слова настраивали ее на нужный лад, размягчали ее сердце, придавали ее тону ту жалостливость и плаксивость, что всегда безотказно действовала на потенциальных спонсоров. Повторив еще раз "Деньги....