Серафим Введенский

А здесь в окне: спонтанно вечерело
и непосредственно притом смеркалось.
Степан сидел, как водится, без дела
выдавливая вслух тоску и жалость.

Бежали в цифрах даты враскорячку,
гудел це два аш пять о аш в стаканах.
Судьба уйти пыталась снова в спячку,
дабы проснуться где-то на Балканах....

Один ничего не знал,
другой ничего не поймёт.
Изнеженный либерал,
закалённый патриот.

У одного в руке кинжал,
у другого пулемёт.
Закалённый либерал,
изнеженный патриот.

У одного на лице оскал,
у другого порван рот....

…Андрей Горбунков…
Максим Ивантеев…

Гриша Крыльев,
когда сидел на стуле от волнения дрыгал ногой;
Одна тысяча девятьсот восемьдесят девятый —
две тысячи двадцать второй.

…Стас Иванов..
Евгений Кашин…

Степан Никулин,
любил повторять, что счастье не за горами, а за горой;...

Он был известен по прозвищу «Бормашина»,
а по паспорту Писарев Матвей.
Двухметровая, деревенская детина
с тяжёлым взглядом из-под густых бровей.

Он был известен как не особо лучший
супруг и тем более отец.
Но иногда готовил по воскресеньям суши,
чем увлекал немало женских сердец....

За окном старая Уфа, а в Уфе зима седая.
Снег телегой скрипит под ногами, детство спит поджав колени.
Безмятежность ходит в халате мило улыбаясь.
Мне девять лет.
Мы с мамой на кухне лепим пельмени.

Отрывной календарь оторвался, стены сменили обои....

Вот и все, а только утро,
спит вселенная в окне.
Неужели снова жутко
и все мысли о войне?

Ну а как же лето в поле,
васильки да крендельки?
Но во рту одно «доколе»,
плюс бессилие строки.

Солнце светит — что же надо?
Ветер дует — что ещё?...

Небо высморкало осень.
Все старо, ни что не ново.
Кто-то ждёт, а кто-то косит.
Время песен Башлачева.

Жизнь меняется в онлайне.
Тучи взяли синь в оковы.
Что неведомо, то тайна.
Время песен Башлачева.

Атакуют листья землю —
тело под ноги бросают,
и своим пророкам внемлют,
что воскреснут ближе к маю....

Среди миров
и кухонной посуды
в одном носке
стоит
второй
Иуда
и тайна жизни
капает из носа
не оставляя, в принципе,
вопроса

Урчит вода
в структуре организма
и вновь реальность
ставит смыслу клизму
и на подкорке
головного
хлеба
пространство
мажет грязью
мякоть
неба....

И с неба крошится вода —
питая ветреные корни,
и за дверьми стоит среда
напоминая внешне вторник.

Давай постигнем красоту,
забудем мира отголоски
и вдоль обрыва, по хребту
пройдём с тобой, надев кроссовки.

Ты будешь небом для меня,
а я землёй, твоей опорой....

Послушай, никогда не смотри назад, —
иначе есть вероятность встретить свой взгляд,
которым ты смотрел тогда вперёд —
и нынешний ты — этот взгляд не поймёт,

поскольку в нём много света, много добра,
даже если в завтрашний день ты смотрел вчера,
даже если ты потерял сегодня всё…
Жизнь хоть квадратная, но всё ж колесо....