Голем

* * *
Медный ангел над воротами палаццо, увитого диким виноградом, с тоской наблюдает, как Меджид-Месхетинец срубает из маузера заносчивый швейцарский замок. Отпихнув Меджида, огромного турка, чьи пальцы двигаются хаотично и ловко, словно клешни омара, медвежатник Парамон Глечик врывается в дом адвоката Лукомского....

* * *
Пока всё идёт неплохо.
Я ощупываю ребристые края шконки: м-да… разделочная колода, и та будет для сна поудобнее. В числе прочих неприятностей — потеря энтузиазма, очков и чувства времени. Две размытые фигуры в углу беседуют вполголоса, изредка поглядывая в мою сторону....

* * *
–… А в Праге я был недолго – проездом в Карловы Вары. Сходил в бардак, в котором за три дня до этого убили одну сладкую девочку из Молдавии! – сказал мне на днях знакомый, вернувшийся из зарубежной поездки.
Бывает, что ненароком брошенная фраза всколыхнёт целое облако воспоминаний....

* * *
– Да шевели ты булками, недотёпа! – рука брюнета впечаталась между лопатками замешкавшегося мужчины с коробкой пиццы в руках. Тремя торопливыми шагами Недотёпа влетел в грузовую кабину лифта.
Затем поправил очки и спросил застенчиво:
– Э-э… Триста третья на двенадцатом, не подскажете?...

* * *
Длинные тени мавританских окон скошенными ресницами ложатся на пол.
Плавает в сумерках узкое лицо куратора, объятое сладкой дымкой египетского кальяна.
Вечер длинных теней… Мы полулежим на низких диванчиках, зорко наблюдая друг за другом: один не против дать стрекача, другой готов выстрелить ему в спину....

* * *
Начну с общего места: любая цивилизация проходит через пик своего развития.
Вырождается, некоторое время чахнет, а затем – умирает.
Нынешняя, слава Богу – не исключение.
Лемма: венцом развития ныне существующей цивилизации является достижение женщиной оргазма при половом сношении с мужчиной....

* * *
Ничего, ничего. Тут я, с краю присяду.
Батю, небось, схоронили? Да так, догадался: тоска в глазах и думы о прошлом. А моего, вишь, на покосе чуть не до смерти прижучило. Нет, не убило. Щас расскажу. Шли мы полдничать, гроза налетела. Батя на плече косу нёс....

* * *
Ветер отнёс трепет стрекоз в гибнущие края –
Век бы пастись в кругу твоих кос, возлюбленная моя!
Горные серны, груди твои: нежились у ручья,
Спят, приручённые от любви… больше ты не ничья,
Козам, желтевшим в красной траве, зноя не превозмочь,
Лягут подковы твоих бровей, и наступает ночь,
Мир – порыжевший Камень в Песках, вязну босой ногой,
Твой поцелуй – стакан молока с розовою нугой....

* * *
Высматривая лентяев, я шла вдоль конвейерной ленты, утыканной с двух сторон болтливыми вязальщицами сосисок. Спрятанный в кармане халата флакончик с нитритной солью упоительно похлопывал по бедру. Нитрит натрия, да… Производственный яд, убойная доза – чуть выше, чем у цианида....

* * *
Жил-был Леший.
Не так, чтобы совсем уж леший. Вполне себе Лешачок.
Всех леших зовут Лёшами. Как всех мишек – Мишами. Потеряшек – Машами.
А неваляшек – Дашами… Впрочем, абсолютных неваляшек изредка зовут дурами. Но это к делу уже не относится....