Голем

* * *
На дворе трава, на траве дрова.
А где дрова, там кольщик (или рубщик?). Кольщик (и рубщик тоже!) из меня довольно хреновый, но я стараюсь. Колю не спеша, лениво созерцая окрестности. Любуюсь, как блестят на сосновых стволах у калитки искры смолы....

* * *
– Так,– говорит Лана. – Теперь точно заблудились.
– Заберусь-ка я на гряду, – предлагаю я. – Рядом Пельт-озеро. От него до Шондоги рукой подать.
– Ага. Ты давай лезь, а я посижу, – подруга кивает и садится в траву.

Я поднимаюсь на край каменистой осыпи, машу Лане рукой и углубляюсь в низкорослый ельник со следами пожара....

* * *
Сотни неприкаянных лузеров колесят сегодня по стране в поисках жилья, работы и пропитания. Мы с Крисси не исключение. Ну скажите, кому сейчас нужен биоинженер? Вот стать бы блюзменом, тогда можно рассчитывать на постоянную работу в одном из придорожных салунов....

* * *
Догорали остатки ночи, зимы и смены.
Ноздреватые сугробы, шипя, царапались на прощанье.
Блестя дальним светом, михеевское такси-«шевроле» ползло средь доминошных пятиэтажек. Обогнуло рытвину, похожую на воронку от мины, и замерло перед канавой с мостиком в две доски....

(Главы из повести)

Глава ПЕРВАЯ.
ОТСТАЛЫЙ ПУТНИК
* * *
Рейсовый «пазик» уже с минуту как хлопнул дверью и умчался, расталкивая тупой белой мордой горячий воздух, а я всё ещё осознавал происходящее. Стоило ли так рисковать, спрашивал я себя удручённо, всё равно умирать от жажды пока что не собираюсь… Интересно, какая тварь придумала задраить в обед единственную пару ларьков возле автовокзала?...

* * *
...шестьдесят одна минута до Бада-Бумм…
Только накатили по рюмахе, так Олька рожать затеялась.
Я, конечно, в шестёру сразу и по газам.
Тесть заскучал, в окошко зырит, машет вслед пивной банкой.
Тёща из курятника закудахтала: а мы-то как, Коленька?...

(черновой фрагмент рукописи «Везучий, подонок!..»)
* * *
«… если кто и имеет права в подвале, то это ночь, она здесь чернее ваксы и длинна, как солнечное затмение… и довлеющему над всем страху человеческому неведом конец времён. Чернее подвальной ночи только души людские....

* * *
Поговорим… нет, лучше поразмыслим о женщинах.
Женщины капризны, они создают любимчиков и ранят их булавочными уколами.
Женщины суетны, закрасив седину, они продолжают жить с сединой во взгляде.
Женщины красивы, как бабочки, однако красота их мимолётна, это красота настроения....

* * *
– Ну-с, какие будут пожелания? – говорит мне Тамара Степановна, которую я уже успел окрестить Тамрико (39 лет, тысяча сто в час).
Я отвечаю ей, прямо с порога:
– Вначале – помыться!
Тамрико суёт мне пёстренький халатик с дырявой подмышкой (откуда там дырка?...

* * *
– Зачем разбили микроавтобус? – то ли ржавый болт, то ли голос капитана Пипеева ввинчивается в мозг. – Встать можешь? Сколько их было? Может, помнишь кого-нибудь?
Не разлепляя век, отрицательно мотаю головой и вскрикиваю от боли.
Помню, конечно!...