Последние комменты юзера HЕФЕРТИТИ

HЕФЕРТИТИ: - Алло! Это аптека? Здравствуйте! - Нет, вы ошиблись. Это офис. - Не может быть! Я набрал номер аптеки. - В каком-то смысле вы правы. Тут полно всяких гондонов. Но все-таки это офис...

HЕФЕРТИТИ: А потом Вася и говорит: «Что, пацаны, друг дружку перестреляем или эту блядь замочим?». А лицо у него каменное.

я подумал ещё сколько ты сука, драная, мозги будешь мне и товарищам моим ебать, пошли говорю, разгоор есть,она молча встала пошла, поняла что шутки кончились когда к моей машине подходили она бежать подорвалась, а я достаю волыну - пусть слышит, как я курок взвожу. намертво остановилась. единственный звук - ее шпильки асфальт царапают, когда она ко мне повернулась. я говорю ей - мордой на копот. на ней розовая пластиковая юбчонка, почти вся жопа видна. у меня встаёт торчком, я стою и пушкой своей покачиваю, пока не вижу, как по её хорошенькой ножке струйка побежала. я захожу ей с тыла и шварк её мордой о полировку. чуть вообще всю ее в копот не вогнал и шаг назад делаю, я то-знаю, никуда эта теперь не денется, стою какое-то время, смотрю на неё издали, как красная мигалка по её белой жопке отсвечивает, потом чуть нагибаюсь и ноги её шире своей пушкой раздвигаю, а потом вставляю её прямо в эту влажную тугую пизду. она щелкнула совсем рядом с её клитором, когда я обхватил пальцем спусковой крьчок. патронов нет. она тяжело задышала, когда я подвигал стволом. я знал, что она чувствовала, чувствовала, как смерть щупает ее сны своими ручонками психопата. я сунул его чуть поглубже. мне хотелось сделать ей больно. правосудие - это всегда больно. я продолжал им двигать. мы с её пиздой просто в какую-то русскую рулетку играли. я знал свой пистолет. я знал его лучше, чем кто-либо, я знал его твёрдость и холод. интересно, каково чувствовать его у себя в пизде. этот пистолет- мой закон, он как моя рука, и за ним всегда остаётся последнее слово. я быстро вынул его, потому что она рыдала так громко, что меня взбесило, а чего эта грязная маленькая блядь ожила? а? я легавый, и я раздаю правосудие, когда оно полагается, а в этом случае правосудие меня устраивало, я чувствовал себя святым, который оделяет им эту дырочку по справедливости. когда мой пистолет ударил её в нижнюю челюсть, и кость треснула, и кровь потекла, я подумал о марии магдалине и кончил прямо в свои большие легавые штаны. я даже ни разу не остановился, пока бил ее, все одновременно получилось.

на всю жизнь сучка запомнит как мозги парням ебать.

HЕФЕРТИТИ: Лоботомии.

HЕФЕРТИТИ: Уважаемый, Рамон Иванович, вы ошибаетесь. Я сейчас увлечена Антоном Павловичем Чеховым.

Впрочем, рада вашему темпераменту.

HЕФЕРТИТИ: Голодная в коме. Второй раунд.

зазвонил телефон, и я подскочила с табуретки. барменша, похоже не заметила. медленно она подошла к красной звонилке. затем рукой она держала длинную жесткую пластиковую трубку так близко ко рту, что я чуть с ума не сошла. когда она раздвинула губы, я увидела, как она горлом заглотила наживку, она пристально посмотрела в микрофон, как бы раздражённо чему-то не поверив, а затем твёрдо ответила: "нет", - и грохнула трубку на рычаг.

пока она возвращалась к своему насесту, глаза мои не отлипали от промежности её джинсов. казалось, материал там похоронен в глубинах её щели, которую я воображала себе всеобъемлющим скользким спасением. я вытерла губы и попробовала сосредоточиться на таракане, который только что исчез в липком металлическом сопле пивного крана. груди у неё хорошего размера. им место у меня во рту.

ей на на меня было наплевать. на самом деле, я, вероятно, доставала ее уже своим дыханием. она шевельнулась и спросила, все ли у меня в порядке, я медитировала, воображая себя капелькой пота, задержавшейся между её ягодиц. я сказала:

-знаете, а у меня есть хуй, между прочим.

вот так просто - взяла и сказала. то, чего я не хотела произносить ни в коем случае, получилось громче всего. она как-то вроде бы хохотнула и ответила:

- в наше время он, похоже, у всех есть, - что меня разозлило, она почуяла перемену погоды и добавила в шутку: - у меня он тоже имеется, зовут додик. - и приставила палец вверх кончиком к своей ширинке, как мы делали в школе. она рассмеялась, гордясь своею шуточкой, казалось, смеётся она надо мной. я представила её в огороде, где сплошь торчат побеги фаллосов, - она срезает их свим хохотком, и всасывает один за другим в свою пизду, и больше о них ни слуху ни духу.

я уже не чувствовала ни клитора своего, ни самой щели, мне кажется, в тот момент я на все 100% была хуем. попросила у нее ещё выпить. она ответила:

- ишь как ловко, а этот допивать не будите?

я ответила:

- слишком теплый.

я вся вспотела, но из-за этой суки, понимаете, с ее безжалостными глазами, с ее тугой задницей, слишком недосягаеиой ни для кого. слишком недосягаемой для меня. она пожала плечами, подошла и схватила мою кружку за ручку. я двинула ей разок по физианомии. она стояла так близко, что вся сила пряжки моего ремня отбросила её к стене.

я перепрыгнула через стойку и схватила её за волосы. слушай, мне хочется только одного - выебать твой сладкий подарочек. она было заозиралась, не прийдёт ли ей кто на помощь, но я лишь туже ухватила её за гриву. она плюнула мне в лицо - а от этого хуй мой, похоже, только ещё больше отвердел. я оседлала её ногу и жёстко сунулась своим стояком ей в бедро, а затем схватила со стойки кружку, разбила её и подвела зазубренный осколок к её нежному горлу. велела ей нахуй заткнуться - если она выкинет что-нибудь подобное ещё раз, пожалеет. меня переполнял такой восторг, что в груди жгло лотереей расплавленных сверхчеловеческих кокард. я сказала ей, что отпущу сейчас ей руки и обмотаю клейкой лентой, чтобы она не рвпалась. она заплакала и сказала: прошу вас. я ответила: не волнуйся тебе со мной будет хорошо. я заставлю тебя обкончаться. только не вынуждай меня делать тебе больно. хотя сказать по правде, мне хотелось выебать её на части своим обрезом- самострелом. хотелось чтобы она вопила в агонии, а я бы ритмично вбивала в неё свою слабость, насквозь, и хохотала бы над ней, наглая эгоистичная сука.

я двинула ей круто, она обмякла и захныкала. с полки я схватила рулон клейкой ленты и приступила к делу. с сожалением вогнала ей в рот комок бумажных салфеток. у неё был такой сладкий рот - полный и спелый, как свежие дольки апельсина. жаль было видеть, как его заменил серебристый квадрат. прощай ротик. я подумала было, не отсосёт ли она там у меня. глаза ее всё время любили меня и ненавидили. она, вероятно, его просто откусила бы, если б могла. а мне такого не надо и в помине.

я пригнула её голову вниз, взявшись сзади, сорвала с неё рубашку, ножом, который нашла в раковине, обрезала бретельки её лифчика и освободила её сиськи. она содрогнулась, ощутив касание метала. в баре стояла тишина, если не считать её недовольных стонов и моего тяжёлого дыхания. внутрь забрели кусочки света - словно чтобы подтвердить, что мы в аду, а рай - он сразу снаружи. я нагнула её и осмотрела задницу. сущий эдем. она - моя блудница; моё греховное яблочко; моя сучка; моя и ничья больше; моя жопка; моя пизда; моя коробочка для ебли; моя тёплая подрагивающая игрушка.

я подняла её ремень и перевернула лицом к себе. расстегнула на ней джинсы и стянула ниже колен. развела ей ноги. потёрла ей пизду, а уж после срезала с неё трусики. у неё был прекрасный инструмент. его влажность её выдавала. может, конечно, потому что она описалась в штаны, а может, потому что хотела меня. она попробовала вывернуться и отползти. я двинула её головой о плитки.

- не шевились, пизда нетерпеливая! я только приступаю к делу, не беспокойся.

она задёргала головой: нет, - но все мы знаем, что она имела в виду: да.

расстегиваю пряжку, "молнию", выпускаю себя на волю и вторгаюсь в неё. в правой руке у меня её голова, оттянутая назад, и я вдуваю ей всем, что у меня есть. под левой рукой чувствую, как колышится её левая сиська, а себя я ощущаю господом богом. она моя собачка; моя лошадка; моя поездка на ёбанной карусели в парке развлечений. в пизде у неё так дьявольски тепло, ёбаное чертовское говно, там просто проклятуще всё обжигает. двигайся, сука! шевелись или порежу. стенки её пизды спазмами сжимают меня крохотными океанами эпилептического припадка. я чувствую, что готова разложиться, взорваться, разобраться на части. я не хочу кончать ей в пизду, я сдерживаюсь. мне хочется ее задницы. я хочу быть у неё в заднице. я хочу свою сперму у неё в заднице. я не хочу, чтобы она меня забыла, господи. и она никогда меня не забудет. я врываюсь в её задницу: этот тугой бархатистый проём. я раздвигаю ей ягодицы, пока яйца мои не начинают тереться о её волосатую розовую расщелину. и кончая, чувствую, как быстро усыхаю, становлюсь миниатюрной, бесконечно малой. А сейчас - гонг!

HЕФЕРТИТИ: Юся,

ага, вместе с Хармсом...

HЕФЕРТИТИ: У Пушкина было четыре сына и все идиоты. Один не умел даже сидеть на стуле и все время падал. Пушкин-то и сам довольно плохо сидел на стуле. Бывало, сплошная умора: сидят они за столом; на одном конце Пушкин все время со стула падает, а на другом конце - его сын. Просто хоть святых вон выноси!

HЕФЕРТИТИ: Ага, такая смесь Хармса с Аверченко, впрочем, нет все очень самобытно и очень и очень интересно.

HЕФЕРТИТИ: Забавно.

Только название не понятно. Мне кажется, что "Муки творчества" более подходят ...

HЕФЕРТИТИ: Вдохновенно!

HЕФЕРТИТИ: Сабака-бaрaбака,

женским пенисом я считаю клитор,

а ЭТО я написала, чтобы произвести на вас ВПЕЧАТЛЕНИЕ.

HЕФЕРТИТИ: Милый голем!

Я в восторге от вашей рецензии. Спасибо вам.

Ах, как мне жаль, что мои сны не находят отклика в вашей душе...

HЕФЕРТИТИ: Сон

мне снилась библиотекарша. она - рассудительная брюнетка, заведует секцией редких книг в публичной библиотеке моего рассудка. велит мне вывернуть карманы и спокойно сопровождает меня в затхлые катакомбы, где спрашивает, целовалась ли я когда-нибудь с женщиной. я отвечаю: ну да, а сама думаю: на что она намекает? потом я замечаю раскаленный докрасна телефон на антикварной тумбочке. мне кажется, она должна звонить по нему родителям распутных лесбиянок и бисексуалов, когда тех надо выставить вон. у меня урчит в животе, когда она проходит совершенно мимо него и смотрит на меня в упор, переспрашивая: вы уверены? я ничего не отвечаю. она подходит ко мне так близко, что сердце у меня чуть не вырывается из груди, как будто кулак, жаждущий избить меня, не избивает. мы пускаемся в дело со всего маху, потея и похрюкивая, я сосу ее крохотные розовые соски, волосы ее сходят с ума у меня в руках, я чую запах клена из ее волосатой подмышки, точно это редчайшие духи на свете. целую и сосу ее, как только можно. мой язык умоляет меня сказать: "если только можно снять коморку у тебя в заднице, я бы умер счастливым". не успеваю я ничего сообразить, как уже скусываю пуговицы с ее длинной черной юбки классной дамы и чувствую, как по моей ноге сочится теплая жидкость прямо мне в туфлю. белья на ней нет. решимость вскипает. пизда ее дурманит так, что я ее нюхаю, как токсикоман, и отрубаюсь прямо в ее сладком взрезе, теряя себя в ее божьей ране, которую пытаюсь зафиксировать пределами своего рта. жаль, что у меня нет хуя ее выебать . но я знаю, что мне он и не нужен, ибо сую три пальца ей в пизду и раскачиваю ее в такт стонам, но хуя все равно хочется. интересно, каково это было бы - с пульсирующей детской ручонкой, которую можно совать в нее и высовывать. я говорю ей, что если б у меня был хуй, я б выебала ее так - так хорошо, как ни один мужчина бы не смог, я чувствую, как пылает моя промежность, бьется словно я отвергаю какой-то низходящий аборт. я стягиваю с себя штаны и пытаюсь войти в нее тем, что считаю своим пенисом.

HЕФЕРТИТИ: Очень хочеца ебаца

HЕФЕРТИТИ: Психапатриев,

Я честно написала об этом редактору Бывалому.

Вот.

HЕФЕРТИТИ: мальчики ...

HЕФЕРТИТИ: Какащенко,

вы не находите, что переходить, на оскорбления это не лучшая аргументация?

HЕФЕРТИТИ: tarantula,

прошу прощения, что из вашнго изложения я не поняла, что крест-звезда это обычная пентограмма.(Текст я читала достаточно внимательно) Кстати, Story права, если писать такой текст без ссылок, то в итоге получается блудословие.

По поводу вашего вопроса отвечу-да. Но недавно перекрасилась в шатенку.

HЕФЕРТИТИ: Какащенко,

вот всё что изложено автором в пункте 2, описано во многих учебниках по психолингвистике, а пассаж про " стремительное чтение или проговаривание" - это просто классика.

Утверждения "Мессия восходит к арамейскому корню масо" или "Сорока и ворона, таким образом, – тотемы одного ряда" это не этимологические утверждения?

C семиотикой согласна, но я это обозвала "семантические манипуляции с символом крест".

Но причём здесь психоанализ?

HЕФЕРТИТИ: Да, Самогонщик, некрещёная я.

И как-то по этому поводу не переживаю.