Последние комменты юзера Ванчестер

Ванчестер: А я был возле Белого Дома. Ходили через баррикады в ночной магазин на Старом Арбате за водкой, хотя не так много и пьяных было. Погода была плохая-шел дождь. Только сейчас начал понимать, что в случае каких-то серьезных боевых действий большинство находившихся на баррикадах были бы убиты или ранены. А тогда не сознавали всей тяжести происходящего. Типа в войнушку играли. Девочки какие-то бегали с санитарными сумками, мальчики с красными повязками. Ночью узнали, что ГКЧП самоликивдировался. Отметили торжество победы демократии и разъехались по домам на метро. А вот осенью 93-го мой сокурсник попал в более серьезную заваруху. Не знаю, на фига он потащился тогда к БД. Кажется, в том месте, где он тогда работал, имели сильное влияние коммунистические настроения. Или просто работать не хотел. Короче, сидели они до тех пор, пока не начали стрелять и не попали в ногу какому-то деду рядом с ним. Причем, Андрюха говорит, что дед сидел-сидел, вдруг рядом какой-то хлопок, и кроссовок деда из белого стал красным от крови. Понял сокурсник, что дело хуй, начал выбираться. Только спустился с баррикад, навстречу ему тип в каске и с автоматом: «Ивановский ОМОН, предъявите документы». Полез парень за паспортом в карман куртки, а ему в этот момент чем-то по голове ударили. Очнулся в камере. Вызвали его на допрос, а там предлагают подписать бумагу, дескать он с другими такими же пытался прорвать оцепление с оружием в руках. Он подписывать отказался, так его избили, как не били ни разу в жизни. Потом, правда, отпустили. А тех, кто эту бумагу подписал, потом неделю или две продержали в общей камере в Матросской тишине. Вот Вам и торжество демократии. Кстати, помню, по телевидению говорили, что всех просто отпускали. Врали. Если бы об этом написать, как о неизвестной странице истории.

Ванчестер: Странно как-то. С армянками и осетинками замутить сех не больно-то и получится. Этнические предрассудки.

Ванчестер: Эх, точно. Спасибо, учту в дальнейшем.
** В тексте использовано стизотворение Багрицкого (Дзюбина) Э. Г. «Смерть пионерки» (1932).

Ванчестер: Произошел какой-то глюк и кусок последнего предложения оказался в пердпоследнем абзаце. Читать следует так: Все тот же недобрый взгляд, тучная фигура, подпоясанная толстовка. «Багрицкий (Дзюбин) Эдурад Гергиевич»,- прочитала Валентина. Не обращая внимания на прчитания толпы, Валя вглядывалась в лицо поэта. «Выйду из больницы, обязательно запишусь в библиотеку», — подумала девушка.
Это информационный плакат на остановке из тех, что размещают сейчас.

Ванчестер: И что дальше? Бакыта вербуют в шахиды? Он нужен для изготовления взрывных устройств?

Ванчестер: Армия, конечно, оставляет след в жизни любого молодого человека, особенно, если ему 20. Пока х… та. посмотрим, что автор напишет в тридцать.

Ванчестер: А ведь первый парень даже с P.O.D. знаком, не говоря уже про Muse и Queen Of Stone Age. Может, Шева послужил его прообразом?

Ванчестер: Как же Алина могла с таким как этот Михаил на темно-синей Aveo? Очень это все грустно.

Ванчестер: Сказать честно, так себе. Про офисный планктон можно что-нибудь более совершенное выдумать.

Ванчестер: Хорошо написано. С чувством. Будем ждать продолжения, хотя, примерно ясно, чем все закончится.

Ванчестер: Выдумки это все. Женщины не глупее мужчин и водят машину не хуже. Хотя, бывают исключения. В любом случае, автору в наблюдательности и знании женской психологии не откажешь.

Ванчестер: Вот такой замечательный пересказ достаточно скучного романа. Коротенько и со вкусом.

Ванчестер: Да, очень сильно. Сашина проза может нравиться, может-нет, но равнодушным не оставит никого.

Ванчестер: Пурга какая-то.

Ванчестер: А мне понравилось. Хороший текст.

Ванчестер: Замечательный текст. А вот за Виктора Ивановича даже как-то стыдно.

Ванчестер: Автор, а ты уверен, что после трех бутылок крепкого пива, да двух виски, принятых что называется на старые дрожжи, можно выйти на улицу, успешно дать кому-то п… ды, да еще и откровенно поговорить?

Ванчестер: Ну ты, Петр, и алкаш. Это минус, а вот то, что не стесняешься в этом признаться, уже плюс. А вот не был бы Петр алкашом, читать его было бы неинтересно. Пусть уж лучше пьет.

Ванчестер: Вот, значит, какие фантазии у Саши. Опасен. Текст сильный.

Ванчестер: А, впрочем, нет. Поначалу не въехал, а потом осознал. Автор наблюдателен и любознателен. При этом мудр и объективен.