Последние комменты юзера Владимир Павлов

Владимир Павлов: всем привет

Владимир Павлов: не забывай про (с)

Владимир Павлов: Миша меня цитирует. Молодец, учись формулировать мысль. Может, когда-то родишь что-нибудь оригинальное

Владимир Павлов: Все герои - уже умерли, их жизнь - смерть. Читайте внимательнее, Лана

Владимир Павлов: хроники заводного манекена

Владимир Павлов: Образчик слезливого водевиля, где вместо привычных декораций - уголовная бутафория, настолько неживая, что складывается впечатление, будто над вами потешаются. Не пиши больше

Владимир Павлов: Вы метали икру, Олег. Бисера парню так и не досталось

Владимир Павлов: Я же не могу бросить начинающего писателя без советов

Владимир Павлов: Природу описывать не надо: нахуй, это просто скучно. Описав один раз наружность героя, возвращаться к ней уже не следует, - если у читателя нелады с памятью, это его, сука, проблемы. Конфликт должен быть прост и прозрачен, как граненый стакан. Сначала унизь героя, потом выкачивай из читателя как можно больше сострадания. Упоминая о каких-нибудь качествах героя, приводить примеры их проявления не обязательно: автору должны верить на слово. Очень оригинальным приемом является прием подслушивания. Беспроигрышная тема - страдания детей и животных. Половина читателей, поняв, что мучается дитятко, сразу войдут в экзальтацию. Когда героине стыдно, она должна обязательно краснеть. Герой в ярости топает ногой. Не забывай, на каком ты сайте. Описания обоссанного подъезда или минета в лифте автоматически повышают рубрику. Волевые, яркие персонажи, типичные для рыночной беллетристики, горячо приветствуются. Оглушай читателя резкими контрастами, сгущай криминальные подробности, побольше нравоучений, морали, - рисуй простую схемку перед написанием текста и тупо ее придерживайся

Владимир Павлов: Самый дельный совет, Макс - серьезно заняться написанием слоганов для рекламы чистящих порошков. Мне кажется, агенты Амвэй и адепты церкви Рона Хаббарда многое потеряли, просмотрев тебя в качестве ценного сотрудника. Боулинг прекрасно развивает рецепторы, необходимые будущему киту литературы

Владимир Павлов: Неоправданное копание в самых ничтожных чувствах, автоматически вызывающее в мало-мальски искушенном читателе рвотный рефлекс - вот формообразующий принцип данного произведения. Главный героем сделан тип бодрого дебила, источающего животное жизнелюбие, непрошибаемую самоуверенность и некий суррогат душевности.
Разбей клавиатуру молотком, автор!

Владимир Павлов: Автор - литературная свинья, которая научилась вышивать бисером заповеди мудаков

Владимир Павлов: словоблудие о рукоблудии

Владимир Павлов: 2 Естественно, Миша. Вечерело. Каждый следующий двор уже темнее предыдущего. Напряги ту часть тела, куда тебя кожаной кеглей заряжали

Владимир Павлов: "Дальше читать этот опус в твердой обложке совковой многотомовой литературы "из жизни сталеваров и вагоновожатых" выше сил"

Ну, вот и доказательство, что оно даже двух абзацев не прочло, а написало, обидевшись на критику. В совковую литературу это бы никогда не попало

Владимир Павлов: В общем, ты мысль мою поняла: сократись под своими высерами, раз так в десять. Не беси меня, сука

Владимир Павлов: Однообразны те огрызки, которые приходится комментировать. Присядут раз в месяц за клаву, настучат полстранички банальностей, а грызутся под своими креативами так, будто всю жизнь на литературу положили.

Владимир Павлов: Вот тебе еще горстка редких и скупых

Это довольно посредственное полотно с перлами вроде "откусить себе мозги", со вспышками графоманской тщательности в отдельных кривобоких, наспех сколоченных фразочках, которые чередуются пустошами литературных клише

Владимир Павлов: Не так ты им втолковываешь, Анна, не так. На растление души надо акцент делать, на бесов. Исповедью припугнуть. Епитимией.

Владимир Павлов: Юля, Олиговит поможет разбудить нужные рецепторы