Снобизм

Женщина в белой вязаной шапочке
знает одиночество изнутри.
Словно голкипер пропускает стопочки,
когда в окна подсматривают фонари.

Развалившись в кресле, читает запойно поэмы
о великой и вечной любви,
пока с неё действительность рисует мемы
под хештегом еслиневышлазамуждотридцати....

Вот скажи мне, как возродиться в царствии суеты? Прохожу я каждый рабочий день мимо курилки, сейчас курилка свободна, я иду и не вижу работников офисных, но когда разгорается рабочее время, места на тротуаре нет совсем. Я иду сквозь младую толпу, и рассуждаю....

Плыл серп луны, и облака просели,
качалась сонно, колыхалась зелень -
тысячеглазо наблюдает Аргус
за внешним проявленьем жизни. Август,
днём налитой от солнечного света,
к серпу ночной серебряной вендетты
стремится, открывая двери в осень,
и мы за ним, сомнения отбросив,
как сношенную за сезон одежду -
паденья и подъёмы неизбежны....

Я – практически «пушкин»,
но только
нас
целое стадо.
Устарели слова
да и рифмы …
унынье и скука.
Ну, пишу и пишу,
загоняя судьбу
до упада,
раскурив анашу
эфемерного счастья
и звука.
Обрываюсь в полёт
по просёлку
изьезженной дали,
а вокруг – тишина,
только лица
натужных «творил»....

С моим приятелем спорить трудно. Он гнет свою линию до тех пор, пока она не выпрямится в тонкую острую шпагу, которой он тут же постарается вас проткнуть.

- Никакой красоты в мире нет, - говорит мой приятель прогуливаясь со мной по парку. - На вкус и цвет - фломастеры разные....

мы несём своё знамя над городом дней,
огородом огней проходя наизусть -
с каждым сделанным шагом дорога длинней,
а на лицах вождей то ли страх, то ли грусть.

и уже не понять, что к чему и зачем
жадный хобот сосёт пепел наших идей -
мы устали идти, но от сладких речей
нам идётся легко....

Кулуары. Будуары.
Кулинары. Гулливеры.
Глотки. Вены. Глотки пены.
Кардиналы. Трибуналы.
Биеннале. Карнавалы.

Заебало?
Заебало.
Заебало...
Заебало!

Черви, дамы, карты, граммы — копошатся под ногами;
Монотонны, полигамны, допотопны, словом — звери....

о поэзия! о выверенные с математической точностью последовательности самых важных слов, уложенные в элегантные строчки! душу наизнанку! головокружение! полёты в небеса и обратно! возвращение с переменной звезды из созвездия Чуши Собачьей! пустой звук!...

Гаснут последние сполохи зарева.
Пенятся тени вечерней опарою.
В окна скребется, повздоривший с дрёмою,
Ветер, качающий ветки черемухи,
Перебирает по кругу и заново
Чётки из бусинок обсидиановых.
Сумерки – куполом. Катится поверху
В мягкой накидке из стуков и шорохов
Месяц, объевшийся черной шелковицы....

Распускает павлиний хвост гиена зари,
Лезет пух тополиный сразу в обе ноздри.
В буйном цвете черешен до предела нелеп,
Я болтаюсь, повешен, глух, бесчувственен, слеп.

И чихнул бы, да телу неудобно дышать..
- Что ж ты, Саня наделал, - морщат лоб кореша,-
Ладно, был бы поэтом, было б ясно, а так....

Итак: представим себе вписанный в круг равнобедренный, а точнее - равносторонний треугольник.
Точки пересечения которого с линией окружности обозначим: А, В и С.
Не требует доказательств, что указанные точки равноудалены друг от друга.
Очевидным является и то, что двигаясь по линии окружности из любой точки пересечения с одинаковой вероятностью и с равными затратами вы попадаете в одну из двух оставшихся точек....

Полдень - трезвый я шагаю,
Вдоль забытых богом строек
Сквозь прохожих, сквозь трамваи,
Мимо складов и помоек

Как звучит и не банально,
Я спешу судьбе навстречу
Если спросит кто - Куда, мол?
Так вот сразу не отвечу

А за улицей, проулок -
Школа, кладбище, и поле
Шаг мой тяжек, стал он гулок,
Не хочу идти я боле

Там, за полем, край и бездна
Темь кромешна и превратна
Там совсем неинтересно
Возвращаюсь я обратно

Снова дома - кухня, полки,
Шифонь...

...

теперь когда всё было кончено и мы стали свободны мы воспарили на наших картонных крыльях

внизу был океан он трепетал и массы воды подсвеченной изнутри мириадами живых существ стекали за край холста и проливались на грязный пол мастерской

художник старый и больной постоянно курил и кашлял он бранился когда воды океана солнца и небес попадали на его серый вытянутый свитер и создавали там миры куда более интересные чем все его задумки и свершения

Анна смотрела на меня сквозь дыру в холсте...

Ей сорок пять, ему - шестнадцать,
вот если бы наоборот!..
А так - таиться и скрываться,
непуганый смущать народ.
 
Иван - подросток, худосочен.
Под эмо косит, юный дрыщ.
Татьяна расцветает к ночи,
а днём - será, será как мышь....

Когда время ещё не помещалось на циферблате,
а определялось по солнцу и луне,
небо держалось, по мнению старейшин, на священном домкрате.
И такого рода знаний хватало вполне.

Дни недели не делились на равноправные части,
а фильтровались светом и тьмой....

Ворчит прибой, ворочая вериги:
маяк заброшенный, Olmeca Gold, старик -
в карманах, по узлу морскому, фиги,
игральным чипом цитрус жжёт язык,
и сносок звёздочки лишь одному мне светят.
Темно и сыро - в рубке маяка.
Условный "я" и безусловный ветер,
залётных два, нетрезвых босяка....

Наверное июнь. В головах большинства жителей планеты Земля, и граждан страны, по чьему тротуару я топаю сейчас усталыми ногами, определенно июнь. Город не по летнему серый, не по столичному скучный. Слева тянутся покосившиеся деревянные заборчики, справа осевшие от времени домишки, а где-то километрах в ста надо мной расстилается черная холодная мгла, которая ни про июнь, ни про меня не знает....

Созвездий блекнут полустёртые тату -
ковши, медведицы, горгоны и горгульи,
полузажившие следы зубов акульих
на спинах душ, пирующих в Саду
в ночи.

Июль.
Как из литой резины,
лоснятся беглых каторжников спины,
иссиня-чёрные, лиловые к утру....

Весь мир замкнулся в слове "похуй"
Мне похуй стало всё и вся
Любовь мне похуй - охи, вздохи..
Работа похуй, и семья

Иду я браво, речь гортанна
И сам себе я господин
Не похуй мне, и это странно,
Что я такой всего один

Ещё не похуй слово "водка"
Не похуй - "пиво" энд "коньяк"
И треплет ветер мне бородку
Как будто в полюшке сорняк

А остальное мне всё похуй
Сегодня жив, а завтра мёртв....