За жизнь

Ольга… Первые четверостишья посвятил ей:

Тебя, увидев первый раз,
Я потерял дар речи.
В меня смотрела пара глаз
И сердце жгла, как свечи.

Я был повержен и убит,
Твоим одним лишь взглядом.
С тех пор душа моя болит,
Когда тебя нет рядом....

Я устала жить в этом ритме- не обвал, так дожди с небес.
Он садится и говорит мне- солнце, это ли не пиздец?

Хорошо бы с тобой тут вечно, ну как минимум- до утра,
Только ты же опять по встречной, мне — под ребрами свист, дыра.

И никто ничего не просит, можно врать, только нечем крыть....

* * *
Хочешь, путь укажу
В те края, где мой дом у ручья,
Где поёт заповедная птица?
Может, я погожу:
Ты пока что ничья,
Как ручей, что под камнем струится...
Не пойдёшь?
Впрочем, я не сержусь.
Может, выпьем росы,
Что легла опалённой слезой
В уголках ядовитых соцветий
Трав, не знавших косы?...

Нас провожал весь двор. Многие солидные дамы шагали в ряд, ступая на вытянутых, приподнятых носках в балетных пачках, торжественно несли охапки и букеты цветов, разбрасывали их плавными, неторопливыми движениями танцующих лебедей. Они грациозно тянули шеи и склоняли головы набок, скромно опустив взоры....

Мы с ней жили в одном дворе. Учились в одной школе маленького местечка под Киевом. Она на два года младше меня. Мама еврейка, больше похожая на цыганку. Папа — представитель титульной нации — украинец, заводской работяга.
Наши родители дружили. Крепкая дворовая совковая дружба....

От микрорайона в двух шагах раскинулось и высохло болото. А может быть, наоборот. Наоборот, скорей всего. Болото люди осушили и рядом с ним построили дома. Болото не сдалось. Вода весной не уходила. Стояла долго у домов, рождая тучи комаров, во впадины глубокие, хоть с виду небольшие, заманивая местных пацанов....

Мам,
А возьми меня к себе,
Там не горчит любовь полынью,
Лам триста тысяч и Тибет
Едины с Иерусалимом,
Там вечность. Рыцарь мой Рассвет,
Такой святой, такой премногий,
Забыв, что свят, что дал обет,
Целует, греет мои ноги.

Недоотверженная я,
В лоб поцелованная думой,
Зализываю раны зря-
Все кровоточат — участь Пумы;...

“ — Сказали мне, что эта дорога меня приведет к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мною кривые глухие окольные тропы".
А.Стругацкий.Б.Стругацкий.
За миллиард лет до конца света.


Фёдоров зубами сорвал офольгованную пробку с бутылки водки....

Древо жизни твое одиноко – ветвится, ютится, ластится.
Что в наследство отдашь? – генный код и в горошек платьице?
Да еще споешь колыбельную голосом нежным беспечным маминым.
Половина слов сгорела в памяти синим пламенем…

Как зовут того, кто набрал длинный номер наскоро, волей случая
И нашел тебя – односложную и колючую?...

Я чертей тогда боялся. Не помню, почему. Спросил у деда:
- Дед, ты черта видел?
- Да, видел раз.
- А где?
- Да в кузнице когда работал, смотрю, он за спиной стоит.
- Дед, он страшный?
- Когда боишься – страшный, а коль ты с Богом, он сам тебя боится....

* * *
Ха, ха, ха, наконец-то!
Минул сорок девятый год с рождества моего.
Час пробил, настало время исполнить предначертанное. В седьмой раз обновилась кровь новоявленного Мессии, дыхание моё испепеляет и жжёт. На закате прожитых дней, когда сонные гости едут с ярмарки – я, отвергая жертву смирения, восстаю из праха и возвращаюсь к своему Создателю....

Знаете, без вас здесь совсем паршиво,
Вот, газеты, поглядите, врут как:
«Скоро всю работу взвалим на машины…».
Я б курил – пустил на самокрутку.
Нет, не то чтоб я лодырь-тунеядец,
В ваше время б был я комсомольцем.
Просто мысль порою, будто втуне я здесь,
Хочется вот взять и в космолёт сесть:
Всюду писк приборов, цифры в циферблате…
Вниз педаль, и вверх, как вы, «поехать»!...

В Сокольниках, в окно «Старбакса»
Москва была грязней навоза…
Читатель ждёт уж рифму «роза».
Ну, на, хватай, несчастный плакса!

Внизу газель зажгла с кайеном.
Народ клубился, гогоча.
И эрегированным членом
вздымалась в небо каланча....

1. Вслед за рыжим псом

Дело было в середине октября. Недалеко от заброшенного дачного поселка расположилась шумная компания. Молодые люди сидели у костра и заливались крепкими напитками. Когда бутылки изрядно опустели – начались пьяные песнопения....

Еще ворочался Петров, проснувшись в первый день, упорствовал, глаза не открывал. Но сон не утка глупая — подманивать его. Поднялся неохотно. В трусах по комнате ходил, поставил в кухне чайник на плиту. Пошел умылся. Поскреб ногтем щетину. «Пусть борода растет», — подумал....

Долг висел непреодолимым бременем.Я с утра до вечера слонялся по расплавленным улицам Бруклина.Как привидение вваливался во все попадавшиеся мне на пути магазины, офисы, рестораны. Тупо бормотал под нос:
- Ай лукин фор э джаб.
На меня смотрели, словно сквозь стекло....

Закончив прогулку, — так утром обычно, поев после сна, композитор гуляет по парку, — на краешек стула присел у окна и записи нотные мятые из серого в клетку кармана достал.
В комнате стены от края до яркого белого цвета побелены, белая дверь в коридор, и за ней — чуть слышно подкрался и распахнул: никого....

Стрелки чьих-то часов мне полярную ночь отсчитают
Ту, которой на память останется дым сигарет.
На стакан как всегда три пакетика чёрного чая.
Почты нет здесь. Выходит, напрасно я жду твой ответ.
.
Ти, спасибо за то, что любезно зашила мне ногу....

Всё проходит… На свою Голгофу вновь идут евреи.
Вечные жиды ждут от Моисея чуда:
«Господи, скажи: стрелять не будут?!»
Крики, стон, вопли, вой...
Ой-ё-ёй-ё-ёй-ё-ёй...

Розенбаум А.Я.


Деду посвящается.

***

Имя мне родители дали при рождении — Мойша....

Некрасиво. Неправильно. Вникуда. Весенний апрельский серый дождь крался по брусчатке очередного грязного города. Марк Иванович шагал ступал по мелким лужам, которые как будто нассали коты, одуревшие от затянувшейся ранней весны. Афиши, сплошное блядство, бабки с подснежниками- тяжело, рвотно, противно....