Графомания

Бледный свет. Зима и слякоть.
Мерзко. Что ни говори,
Тоска, сердце, сжала лапой,
Зовет Бездна, что внутри.
От рассвета, до заката.
От заката, до зари.

В поисках таблетки счастья,
Что бы бездне бросить в пасть.
Денег, секса, Бога, власти…
Чтоб тревога улеглась…
Не найти этой таблетки…
Не найти....

Тасует память сны и были,
Ушедших дней мутнеет слизь,
Ах, как же молоды мы были!
Ах, как же смачно мы еблись!

Мгновенья юности так сладки,
Так упоительны порой -
В подъезде, в поезде, в палатке,
Насквозь от дождика сырой,
В пустом трамвае, в туалете....

Дворянское гнездо на горке.
К реке сбегали… Счастье! Ах!
Рябины вкус чудесно горький –
Вкус поцелуя на губах.

Рождествено. Санкт-Петербургский,
Тебе знакомый, высший свет;
И след стопы девичий узкий;
И теннисный победный сет;...

с. Тарасовка. Сахновщанский район Харьковской области. Август 1943-го

Немцы прошли три дня назад. Чёрной пыльной саранчой ползли они через деревню: пешком, верхом, на мотоциклах, телегах, крытых и открытых полуторках, танков было всего три. Немцы отступали, и по их виду было понятно, что навсегда....

Грань пятая. Фридрих.
Странная история, по своему абсурду похожая на вымысел.


С. Тарасовка. Сахновщанский район Харьковской области. Февраль 1943.

Горпина приготовила вареники. Муж привёз неизвестно откуда мешок муки и мешок картошки и снова уехал....

Эта вода травит тебя насквозь,
Движешься, выгнув суставами мир на излом,
Тонет в следах вёсел всё, что везлось.
Видишь себя, отражаясь от зеркала злом.

В этой беде нет потолка и дна,
Выход один, стёрты карты, ключи под замком....

линии жизни в ладони у лилии
вспороты
мякоть растерзана кровь в изобилии
на холсты

листья мертвы листья сдуты обветрены
лепестки
скомканы в сонм сном сомнений разрезаны
на куски

память цветов без следа распыляется
в пустоту
образы тают искрятся взрываются
на ветру

на языке умирающей лилии
нет нужных слов
лишь одно или-или....

Мощное тело замка, отстроенного в стиле ампир, нависало над морем с южной стороны и пряталось за высоченными стенами с трёх других.
Колючая проволка с маленькими, бритвенно острыми лезвиями любовно переплеталась с плющом, пустившим свои длинные густые побеги по верху каменной кладки по всему периметру....

Увидеть свет в глазах любимых,
Обжечься им и засиять
Ответно… пропуская мимо
Сознанья мыслей тёмных рать -
Назойливых и трезво-здравых -
Об иллюзорности лучей,
О том, что напоён отравой
Мираж любви, что ты — ничей...
И в этом — бездна приемуществ,
А эйфория света — тлен!...

Подвиги бывают разные. Порой совсем не похожие на таран фашисткой колонны в горящем самолёте, или бросок на амбразуру. Дед.

Село Тарасовка Сахновщанского района Харьковской области. Июнь 1942-го.
Игната Перепичку называли Шлёпнога. В тридцать девятом его потоптал колхозный бугай....

я врал тебе, Вера, врал уверенным баритоном
брал тебя, Вера, добром и дарил города
но наверное брал неумело, недотягивал на пол-тона
воровал неразумно глазунью и думал, что божий дар
.
я ел тебя, Вера, гордую, не в то горло ел
с пальцами ел аки мел, видно кальция не хватало
но имея тебя, ни минуты тебя не имел
падала на ладони снегом, уходила водою талой
....

Нестерпимо захочется голого солнца
тяжёлого золота, искусанных в кровь
пальцев и губ и абсента на донце
ножа, удавки… проебом — любовь

от колких, рваных рифм и слов, насыпанных кучами -
аж глючит
и даже местами пучит
теряя сознание, думаю вновь:
сидеть бы сейчас на пляже, в портянках от Прада и Гуччи
и в море точить морковь....

На небе фиолетовая синь,
Сознанье тут и там – на грани фола,
Во мне пока преобладает Инь,
Его травлю я стилем Богомола.

Под небом непроявленная рань,
Одним массивом серым, без изъяна,
Во мне опять вперед прорвался Янь,
Унял его я – стилем Обезъяны....

Усохшие давно да поневоле мозги
Разбитая дорога, где не видно ни зги
Растрепанное утро, плешивый закат
Разорванное сердце да на прокат.

Заткнутые уши, молчаливые рты
Ослепшие глаза — это я и ты
Хлебным мякишем залеплено окошко в мир
Не нужно бегать по нужде — этот мир сортир....

В сердечном просторе есть место для уймы позиций. А гляделки-буркалы видят лишь там, где как окошко открыта книги страница.
То есть страницы книг, говорящие о ароматных, блаженного ада искусах. Все их разнородные линии уживаются под всеобщей кровлей, измеренной аршином изящного вкуса....

(Чтобы было понятно: «Циклон-Б» — это название газа, который нацисты применяли для умерщвления людей в газовых камерах концлагерей).




Если бы кто-нибудь не спал в половину пятого ночи и решил бы посмотреть из окна на улицу, по которой мы шли с Галкой – этот человек бы умилился....

Мне было двадцать. Я хотел идти,
То исчезал асфальт, то приближался.
И возле дома, около пяти,
Я с водкой в теле быстро распрощался.
Мне стало легче. Багровел рассвет
И воробьи чирикали стоваттно.
Вошёл в квартиру. «Нету сигарет,»-
— успел подумать....

Не гурман.

С утра до вечера сижу в курильне,
Восторженный, как штурмовик в пике,
И часто обстоятельства бессильны,
Как видят мою фигу в кулаке.

И я пишу, с меня то не убудет,
С диагнозом – хронический поэт.
Стихи мои объедками на блюде
Всевышнему достались на обед....

Отмирает греховное тело.

Истлевает его вещество.

Вот и жизнь по полям пролетела,

С мерзлотой ощущая родство.



Из небесного чистого рая,

Невесомы, прозрачны, тихи,

Звезды снега летят, покрывая

Все ошибки и наши грехи....

Что толку в прошлое глядеться?
Те годы словно воронье
Клюет. И россказни о детстве
Уже похожи на вранье.

Ты всех слабее и моложе.
Зимою мерз. И мок весной.
Ребёнок ничего не может...
Нет, это было не со мной.

Со временем, восторги близя,
Пронзает плоть тестостерон....