Графомания

Можно было сразу перейти к сути истории, к моему знакомству с Донной Анастой Матус Ко, но, чтобы не упустить важных мелочей и внятней описать обстоятельства встречи с ней, расскажу все по порядку с самого начала.
События происходили после сдачи летней сессии четвертого курса....

Целующая
в темноте
оставленные кем-то волосы
без голоса
рассвет
на шторах полосы
не те
не те…
как солнце
плавит тюль...
шар огненный навстречу им
беспечным
сжигающий предплечья
январь?
июль?
растрепанные простыни
дрова в камине цаплями
как саблями
закат
по шторам каплями
ни возгласа, ни просто ни....

Моя душа, растерзанная в хлам,
Умела петь, смеяться, ненавидеть,
Умела приласкать или обидеть
Бродяжничать умела по дворам.

Мои глаза, стремясь узреть весь мир,
Как часто пропускали чистоту
И, принимая фальшь за простоту,
Меня вели бухать в ночной трактир....

Завалинка, на ней старинный дед,
Обернутый в поношенную куртку,
Ему сто лет, он курит самокрутку,
Ему семь бед – уже ответа нет.

Он пережил, перечеркнул давно
Свой вековой такой никчемный опыт,
И пуст, и мудр – как легкий ветра шепот,
Он с ветром скоро будет заодно....

Ты где? Ищу тебя по тёмным переулкам,
Кричу в полузабытой тишине.
Лежит в моей пластмассовой шкатулке
Кольцо, напоминая о тебе.
Ты сказочная королева льда и мрака,
Богиня Мара – повелительница зим.
И в сердце лёд твоём и нету места страху,
Но всё же лик и стан – неотразим....

Любовь я нежу как собака,
Что нянчит мертвого щенка.
Я тяжко болен моском рака.
Я пойман в чувственных тисках.

Давно уже в помойной яме
Пора бы гнить моей любви,
Но «I love you» я тщетно мямлю,
Бьет кипяток в моей крови.

Унылый, замкнутый стадатель,
Кибернетический задрот
Тебя я встретил в шумном пати....

Зеленая травою падь
С хрустально-чистой горной речкой…
Сквозь ночи нефть луны печать –
Холодно-мутная, как вечность…

Здесь ты – един, ты – человек,
Своим молчанием – великий…
Ведь лишь в свободной голове
Родится смысл всех религий…

Печальны камни вдоль реки,
Спокойны тальника движенья,
И ветра точные мазки
От них даруют отраженье…

Не бойся… Все еще придет....

Начало тут


2.

Раньше, при царском еще режиме, то есть до революции семнадцатого года, подобные места принято было называть «номерами». Еще старый, добрый, резанувший впоследствии по горлу товарища Бендера бритвой Киса Воробьянинов, перебрав водки, уговаривал свою сексапильную молодую знакомую Лизу, кстати чужую, но верную супругу, отправиться с ним «в номера»....

— Полевой! Саша-а-а-а! Постой!!! — надрывалась училка, но Сашка, сделав вид что не слышит, быстро завернул за угол школы и, сунув ненавистный пионерский галстук в карман, направился к дому. На сегодня школа закончилась. Прогулянное черчение не в счёт....

Букет: бутыль и шестеро гвоздик.
Чтоб плесень были шибче огорошить,
На жертвенник в базарный день взойди,
Ополоумевший святоша.

Туда, где блядство сорных площадей
Лишь вой сирены редко пощекочет,
Живым огнем средь вымерших теней
Впиши расчетливый свой росчерк....

Он страстно, почти со стоном от переполнявшего возбуждения обнял ее. В лифте они принялись жадно целоваться. Он и она давно жаждали этого и с ненасытностью кинулись друг другу в объятья. Еще совсем недавно, буквально десяток минут тому назад, когда они только встретились, когда началось их первое свидание, то внутри ее машины, куда он сел ненадолго, она проявила нерешительность....

В этом чёртике прячется Энн. Она чем-то встревожена
её грусть как улитка. Ракаялась. Предана
взгляд усталой и длинной слезой заволоженный,
на распутье… рассталась… дорогой сбежала бы, СЛЕДОМ БЫ!

где-то быть, не сейчас и не здесь
захлебнулась печалью античной… и тонной,
Мир оближет руки твоей тонкую взвесь,
языком, по-собачьи шершавым и томным
как задумчива Ты....

Фёдоров вернулся в общагу к вечеру. В комнате был бардак. На столе стояла начатая бутылка «Агдама», валялся нарезанный хлеб, вперемешку с колбасой. Тут же лежали рассыпанные по всему столу папиросы, некоторые из них были уже явно чем-то забиты.
Фёдоров подошёл к столу, осторожно переступая скомканную посреди комнаты грязную дорожку и, подняв со стола, понюхал одну забитую папироску....

Этот январь слишком подл, но не очень ловок
Он незаметен снаружи, как в горле кость
Тихо с небес оседает пушистый хлопок
Нежно щекочет пальцы холодный ворс

Мир завернуло в вуаль пеленою снега
Фокус расплылся голубизною глаз
Шея увита шарфом, словно оберегом
Рот мой закрыт – он давно уж лишился фраз

Память в душе полыхает твоим абрисом
Помню, как голова помнит палача
Как в свое время с радостью был нанизан
На твоих глаз два любимых стальных луча

Ан...

При полной луне
Звезды рисуют узор.
Я дарил тебе
Слезы запястья.
В глазах пылал костер
Нашей звериной страсти…
Розы алой бутон
Целовал твои ноги –
Это просто сон.
Мы одиноки.
Разгневаны Боги.
Размыты дождем к свету дороги…

Бренное тело
Упало в бездну....

Я напился Вашими слезами
Уж достаточно, и кажется претит
Вам мое докучливое знамя
Что я должен раньше всех уйти
Не скажу, что делал этот выбор
Я осознанно, и каждый так сказал
До сих пор не знаю, где тот миг был
Где бесповоротно прогадал
Где я предал Ваши идеалы
Так и не поняв, что отдаю
Душу дьяволу задаром
Свою жизнь меняя по рублю
Все пытался вызвать Вашу жалость
Не заметив, что испытывал к себе
Прежде всяких чувств я эту малость
Так оно казалось в темноте

[дальше]