Снобизм

“First of all nothing will happen
and a little later
nothing will happen again”

Leonard Cohen

Я скажу тебе просто — ничего не случится,
И немного спустя — ничего не случится опять.
Все иллюзия. Времени нет. И блудницей
Бледнолицая вечность за пядью пядь
Будет вновь целовать разноцветное небо,
И раскрашивать в черные краски войны
Наше злое сейчас....

Всё в мире приблизительно, примерно, не точно, не взвешено, от того всё лживо, бесновато и дурно. Какая разница когда я умру или умрет кто-то другой. Я видела это во всех двадцати восьми странах мира. Всем на всё наплевать. У меня никогда не будет детей, я коротаю время за подсчетом монет, оставшихся от поездок....

А выглядела Она сегодня просто потрясающе. Ее уверенные и целеустремленные шаги оставляли за собой метры улиц и жадные взгляды прохожих на короткие мгновения застывали на ее стройной фигуре. Некоторые же были настолько очарованы, что желание видеть ее еще несколько секунд заставляло останавливаться и оборачиваться тех, кто шел ей на встречу и кого после секундного прикосновения отдалял текущий людской поток, либо прибавлять шаг тех, кому посчастливилось идти с ней по пути....

…Я вскрыл конверт. Там оказалось письмо Юрка, писателя Юрия Короля. Письмо было адресовано мне.

«...Пока сохраняется неопределенность, остается надежда. Увы, я все знаю. Неопределенность стала определенностью, и надежды нет.

Никакой....

Опыт общения с дураками у меня не богатый. Скорее всего, его просто нет. Потому что среди моих друзей откровенных или скрытых дураков не было. Были очень умные, были просто умные, попадались менее умные. Но дураков не было. Это правда. Дураки в число моих друзей не входили....

Ты как будто была, и как будто мы все-таки жили
Этой странною жизнью, которую выдумал сам,
Где бредут по земле одинокие белые ИЛы
Не взлетев никогда в голубые от гроз небеса.

Мир как та карамель, и внутри он окажется ярче,
И сильней и острей, и, наверно, печальней чуть-чуть....

В основе всякой выдуманной истории всегда находится реальное явление, какой-нибудь факт.
«Помойка» – реальное явление.
Контейнер для мусора с надписью «Чистый город» - факт.
Чистый город – выдумка.
Вороны, летающие над мусорными баками?...

Маэстро не хочет больше слышать ритм.


Маэстро сидит в центре пустой комнаты на табурете и слушает дождь.


Он порвал ноты.


Падают капли, и ему слышна каждая.


Он растоптал платиновые диски.


Капли рассыпаются на брызги и его ухо улавливает их частую дробь на кровельном листе....

Кляксы-птицы смотрят с небес мне в лицо.
Им плевать на последние тысячи лет,
Которые нас так прут.
С другой стороны, они вьют
Гнезда по границе города, создавая кольцо,
В пересечении диагоналей которого - фастфуд.

По утрам слышней самолеты, чем рев такси....

…Поэт Рафаил Майский-Шнейерсон подносит к носу стакан, с шумом втягивает в себя сивушные запахи, морщится и с неизъяснимой печалью произносит:


– Увы, наше поколение уже давно несет в себе следы вырождения и тлена, и оно вот-вот закончит тупиком....

Опасения Карла оказались пуфом. Никаких скандалов его прежняя любовница Аделаида закатывать не собиралась. Она была тиха, во взгляде ее сквозили равнодушие, покорность и усталость. У нее был такой вид, словно ей надоело коптить небо и она только ждет удобного момента, чтобы распрощаться с жизнью....

— Меня совсем замучили врачи, – ворчал Юрок, прихлебывая пиво из огромной керамической кружки. – Представляете, нашли, что у меня больное сердце!

Мы, трое приятелей, художник Алекс Энгельгардт, сценарист Юрок Король и ваш покорный слуга, сидели в гостиной, расположившись у огромного обеденного стола, который был плотно заставлен закусками и всевозможными бутылками....

– Вам не хватает размаха! – восклицал Александр Исаевич Солженицын, бегая вокруг стола. – Россия – огромная страна, населенная потомками хазар, половцев, печенегов, татар и скифов, то есть народов, привыкших к бескрайним степным просторам....

белые тигры травы превращаются в птиц,
чёрных, как сажа, и с криком сбиваются в стаи -
время расстаться под всполохи страшных зарниц,
правда пугает, но мысль, до смешного, простая.

времени нет - об этом писалось не раз,
белые тигры травы превращаются в пепел....

Говорят, что Пол Гаскойн — это новый Джордж Бест,
но он что, тоже трахнул трёх Мисс Мира?
Я потратил огромное количество денег на выпивку,
девочек и быстрые машины....

в миазмах спящего плацкарта,
под храп,пердеж и вонь носков,
лечу сквозь контурные карты
чужих,безликих городов....

мелькают за окном огни,
мелькает жизнь перед глазами.
я, в ожидании хуйни,
уже не грежу чудесами..

я стал прожженым пессимистом,
уехав некогда отсюда,
зато с тобою - онанистом
я никогда уже не буду

как лом, в вагонную парашу,
круша,ворвусь в твою судьбу....

Шаги шуршали в уютной прихожей,
И руки шарили. Вспенился свет.
Пришёл супруг, или просто прохожий
Забрёл в квартиру на запах котлет.

Свои так бережно входят без стука.
«Любимый, здравствуй, читал в новостях?..» -
Не отрывая глаз от ноутбука
Делилась кто-то в больших бигудях....

а мне не плохо и не хорошо.
курю гашиш в подъезде на площадке.
смотрю в окно подъезда - снег пошел,
паук в глазной запутался сетчатке.
прохожие с башкою-фонарем
идут куда-то умирать подвижно.
сверкает солнце грязным янтарем,
лучи бросает в землю - я не вижу....

С недавнего времени тянет, как волка
Голодного, к разным домашним артефактам:
К письмам и фоткам, и книгам на полках,
Усталым, как от полового акта;

Сжатым плечами суровых соседей,
Как часами "пик" в утреннем вагоне.
Поэзия жмется средь энциклопедий
Как зек, в строю стоящий на зоне....

знаешь, Анна. я многое видел, и стало все ясно.
и поэтому я не писал тебе тысячи лет.
а сегодня случилась беда - в этом городе праздник,
я открыл даже тайные двери - гостей еще нет.

я не знаю, что стало с людьми, с этим городом пошлым,
и куда подевался пронзительный шорох подошв....