|
Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
СнобизмФуршетные столы заставлены бокалами с вином, едой на зубочистках и нарезанными ананасами в виде рыб. Вечеринка? Бал у Сатаны? Красивые девушки в парче и вечерних нарядах шли конвейером, минуя гардероб, и поднимались по широкой лестнице на второй этаж....
«Я бы хотел жить и умереть в Париже, если не было такой земли – Москва»
Владимир Маяковский Недреманный снег в прощальном танце приземлялся на взлётную полосу и покрывал своим шармом посадочную. Я же думал, как сказать французской девушке, по-французски, что наш Достоевский мне нравится больше, чем их Франсуа Рабле, с той интонацией, чтобы она поняла, что на самом деле мне нравится, как по её пышным бёдрам скользит шёлк, а огни приближающегося города играют в её зелёных глазах.... 
Летят по городу маршрутки,
Как пирожки с мясной начинкой. Над ними проплывают утки, Под ними ползают личинки. Трамбуется людская масса - Трясёт, швыряет и качает. Водитель хочет ганджубаса, Водитель хочет СУКАЧАЮ!!! В салоне душно, что-то спёрто - Монеты, замыслы, минуты.... Вы бывали в Ла-Плате, мой друг, на Пурпурном бульваре,
Там где вечером стук каблучков в переулках, как ритм Аргентинского танго-фантазии, жгуч и коварен, Разбивает прохожим сердца, как шпана фонари? Отправляйтесь туда. От причала ступайте налево, Пусть портовые чайки цыганками в спину галдя, Над бетонными пирсами носятся, требуя хлеба.... И полувздохом, полутенью,
Мечтой, что вздорна и пуста, И клейким запахом растенья, Его незрелого листа Живет с неловкими руками, Как оброненная игла, Она – фантазий серый камень, Лежащий во главе угла. Старинная, как пассакалья, Дается потом и трудом, Как возведенный в Зазеркалье Загробный прочный вечный дом....
…Да-да, все верно. Та самая вещь из Magical Mystery Tour. Вторая на первой стороне винилового диска.
Одна из лучших вещей психоделического периода Beatles. Так он считал. Ключевым в названии, безусловно, было слово Fool. Дурак. То, что «на холме» — это уже было вторично....
Геометрия улицы делится – стёклами:
Отраженьем случайного взгляда, преградой Геометрия улицы делится – девицы За окном в кафетерии, юность под ядом Город тусклый, насупленный, ветренный Глазки зыркают, щёки неметены, пялится- Проституткой кабальной надменною Не проси, не простит и не сжалится Мармеладом рассыплется, вечером Разноцветием, праздная улица Разлинованной картою меченой, Фонари что от века сутулятся Освещён, без загадки и привкуса, Вторяками инт... Ночною порой снегопада,
Трехпалых ленивцев и сов Предчувствие дня, как парада, Чуть дышит в колодце часов. Планеты накрытые тенью, Как в обморочной глубине, Мы чувствуем оледененье В себе, как на стеклах в окне. Из лет нарастает эпоха, Но там, где у ночи провал, Меж выдохом долгим и вдохом У смерти есть власть и права.... На груди, ближе к сердцу, ношу я кожаный кошелечек на веревочке — ладанку. В ней зашит осколок веры моей — отломанный буквой «Т», без головы как будто, православный крестик. Каков человек, такой и Крест ему положен. Надломленный, но не раздроблен в щепки....
И табак привычно в трубке тает не спеша,
на душе темно и скверно — это навсегда. Замолчал колючий ветер, снег стучит в окно, не могу найти ответа:" Кто я, кто я, кто?" Ночь окутала мой город паутиной сна, засопели, захрапели улицы, дома....
… попробуйте сравнить с чем-нибудь дым — совершенно пустое занятие, когда это с ним, это он вино, превращённое в дым, пряный грех, да и грех ли вообще, просто первое отравленное яблоко, афганский чарс, он не пьянит, обрывает цепи, что путают по ногам и растут из детства, свобода, это она, сука привередливая;...
Да будет Нотунг для победы закалённым,
Брунгильда, знай о том, что Зигфриду Вотан не причинит ни зла, ни боли, ни вреда - проклятье золоту несёт победный он. Нам знанье истины отмерит. На знамёнах - Огонь в объятии Мистического Льда. Да будет Нотунг для победы закалённым!... Я не скажу, что жизнь была проста,
Но и моменты счастья тоже были, Покуда жизнь не поломала крылья, Чем создала, как говорят, типаж, Такой, житейски глупый анекдот, Дай Бог, …………… и эту дрянь перестрадаем, И кончится всё светлым, тёплым раем, Где душу просветление найдёт, Пока ж, февраль не стёк по тротуарам, И перикард тупой не давит болью, Забудь о том, насколько всё нелепо, Просто разлей, водяру по стаканам, Молча, запьём с тобой своё бездолье, А там,... Это странное чувство, когда стоишь на берегу серого, как асфальт, моря, а в голове начинают просыпаться мысли. Копошатся там, как крысы, и выстраивают четкую иерархическую лестницу. Тебе остается только прислониться к балкам пирса и ждать, пока они не выяснят, кто же настолько хорош, чтобы отхватить самый большой кусок мозга....
Я смертельно ранен тобой. Ранен навылет, в грудь, в солнечное сплетение. Жить мне осталось недолго- примерно целую жизнь. Из рваной раны, тобой оставленной, в зимний туман сочиться кровь. Не черная тягучая и вязкая, как беспамятство, а чуть красная, похожая на эти красные огоньки, на башнях огромных железных машин, разбросанных тут и там в микрорайоне, где не ступала твоя изящная ножка....
Вот летучий летающий газ,
Веселящий веселые вести, Прямо в глаз упирайся стилом, Чтобы выколоть око за зуб. Настают времена окровавленной мести, Поджидает тебя кровный брат за углом. Грубых фрикций познать, Сеять зерна сомнений, От предчувствий тугих примастачить на дубе петлю, Я забыл описать этот пир самых чудных мгновений, Но уже то сказал, До меня — повторять не люблю.... Он смотрел в пустоту
немигающим внутренним оком, ожидая того, кто несёт из нездешнего вести, выше гривы летел древний феникс по имени Сокол, ниже цепких когтей распластались истоки созвездий. Разори берега покрывая бесплодное илом, крепче стилос сжимая выдавливай тайные знаки на пергаментной тьме....
«Когда я прошу его гасить свет в туалете, он морщится.
Никогда не закрывает за собой двери. Он вообще, что-то открыв или раскрыв, никогда этого «чего-то» не закрывает. После себя он оставляет разруху. Открытые и незакрытые бутылочки, тюбики с кремом (кстати, говорит не кремы, а – кремА, с ударением на последнем слоге).... Я часто брожу вдоль канала,
Смотрю в отраженное небо, На свет городских вакханалий, На город, что был или не был, Неважно. Тот мир «наизнанку» Правдивее. Там, в карнавале, Сожгли мы привычные рамки И маски с себя посрывали!...
Он устал. — сказала она не спеша
Его тело похоже на рыбий хвост. Сбавь газ и молчи. — шипела она Его тело будто рубленый мост По нему шагают сотни ног и машин По нему идут поезда, Капает пот с собачьих спин Слюни текут изо рта, Сколько богов в его контуре сна?... |
