За жизнь

— А что, Владик? – спросил Пётр Ильич в курилке в четверг с самого утра – Может свозишь всё таки меня в свои пенаты-то? А то столько рассказывал, вот ей-бо, думаю, а не махнуть ли нам на пару с Владькой развеяться как следует?

Пётр Ильич улыбчиво расплылся морщинами и залихватски подмигнул Владику....

Столицу — любимое детище,
Оставив, как город грехов,
Матёрый ушёл человечище,
Московский мэр Юрий Лужков.

Случилось утратить доверие,
Суровый и горький сюжет,
Заглянет луч солнышка в мэрию,
Михалыча в мэрии нет.

Бывало плохое, хорошее,
Кому-то давал нагоняй,
Но это уже дело прошлое,
Играй, балалайка, играй....

как молью изъеден цинизмом
а хочется птицей быть певчей
поставьте душевную клизму
чтоб стало мне чуточку легче

хочу за еблом видеть лица
что щерясь сияют в улыбке
и день чтобы чист как страница
и мысли чтоб как на открытке

которую мне подарили
когда я в десятом был классе
и правды чтоб всем в изобилье
у власти чтоб не пидорасы

но вряд ли такое случится
здесь в этом похеренном месте
за еблами прячутся лица
и те же хуевые вести

ка...

… сих пор помню как я напился с одним приятелем на своё шестнадцатилетие. Тогда в Москве только-только появилось китайское пиво в огромных зелёных бутылках. Мы уже почти оформили литров семь и товарищ мой мирно клевал носом над лужей собственной блевотины когда из за горы пустых ящиков (киряли мы на задворках гастронома) показался смуглый мужик с Будённовскими усами и золотой цепочкой толщиной в палец....

Знающие люди рассказывают, что мало кому удается миновать чашу сию.
Седина в бороду – бес в ребро. Не нами придумано.
Если представить центр Москвы в растяжках с таким слоганом, народ, пожалуй, отнесся бы к этому как к должному.
Или — само собой разумеющемуся....

После третьей рюмки в голову ударяет ватная волна. Портвейн — бренд пиратски подрезаный у португезов в 70-х сдуру ринувшихся в социализм .

--«Old friends »-хороший пОрто, 12 эро бутылка, но сладковат. Для баб. Это не « Белый крепкий » нашей юности ....

Всё, что генерирует энергию наружу
Либо пылит либо шумит либо фонит либо воняет.
И можно не любить тот генератор, не водить с ним дружбу -
Ему плевать, ведь он об этом даже не узнает.

Он может быть отчаянным и даже хамовитым,
Он может не давать вам спать ночами,
Но так уж спроектирован, построен и отлит -
Он с вами лишь слегка, но в основном не с вами....

Как хорошо в России плохо жить!
Смотреть на роскошь с праведным презреньем,
Заслуги чьи-то называть везеньем
Иль объяснять их емким словом «жид».

Что не понятно, называть хуйнёй,
А говорящих это — мудаками;
Махать, напившись водки, кулаками
Перед давно не ёбанной женой....

Да и любит она отчаянно,
И врет нечаянно.
По утрам говорит нараспевку «Мне чая», но
Загорчило однажды – и выпила double latte,
Чтобы больше не плакать, не тратиться на заплаты.

И не то чтобы freak, без страха скребет до донышка…
Раскатала на нёбе два гладких кофейных зернышка
И забралась по самые плечи ( Уэльбек, прощай-прости)
В этот мир, уважающий кофе....

Нас убьют не зомби, не маньяк в хоккейной маске
Не Фредди Крюгер явится во сне ввиде самого кошмарного страха –
Знаешь в чем ужас? Что мы не погибнем в развязке
Этого хоррора. Хоть я и дебил – а ты милаха.
Нас убьет не Лавкравтовское чудовище, не древние старцы
И не ожившие бытовые приборы,
Не кошмарные японские девочки –
Нас не захватят инопланетные посланцы –
И не проснется Ктулху на встречу новому прибою
И не погасят призраки тусклое пламя свечки....

Прямой, ты головой ударилась об стену.
И сразу все равно, и разом раз — не больно.
Сползаешь, по губам, размазывая пену,
И сразу молодец. И сразу всем довольна.

Я поцелую в лоб, и в крошки на затылке,
Торжественно сглотну, твой кровяной коктель,
Теряя интерес к секундомерной жилке,
Рывком стяну трусы....

Беременный этим рассказом, я шел серой улицей между любимых застойных домов, в разбитых аллеях декабрьской грязи да в разночинной полифонии окружающего мира. Питерское небо поднялось высоко, словно кто-то заполнил экзистенциальный бассейн, в котором мы все плаваем, до краев....

Ты помыла писю и пришла. Здравствуй!
За окошком мокрым голых лип ветки.
В этот полувечер синий и ненастный
Я хочу, чтоб ты вошла в мою клетку.
.
Перламутром в небе городских предместий
Солнце, словно пролитый бензин в луже.
Мы с тобой сегодня до утра вместе....

Взгляд в память как будто б через стекло
На обломки собственных времен и судеб,
И я, который мое нутро...
А может не будем?
Здесь все уже было.
Все то случается
На грани реалий и снов,
Но кажется это кто-то играется
В теорию катастроф....

Раздражают глупости разных девочек, что с утра до ночи,
В социалках своих пишут статусы! Кто научил писать их, Господи?
О любви, что такая бездонная, непременно неразделённая…
А он такой весь единственный, невообразимый, искренний.

У кого-то там поцелуй случился первый, лет в 15,
А мальчик ушёл, не оставил, подлец, надежды, не надел на палец кольцо,
И пошло, поехало, поплыло… Только не режь вены, детка!...

Я долго гнул велосипед,
В итоге разогналась доза.
Свернулся чеком белым свет,
Свернулась кровь комком навоза,
Свернулся полем синий дым.
Я шёл к мосту, а вышел лесом,
Свернулись все дороги в рым
Под звёздно-клетчатым навесом....

Ах, где же той юности светлые дни,
Подруги, которых уж нет?
Живою картинкой всплывают они,
Особенно «Люся-минет».

Писал им поэмы и часто любил,
В кровати, сгибая в дугу.
Признаюсь, что многих давно позабыл,
А Люсю забыть не могу....

Как упоительно сладко подремать поздней осенью под шум ледяного дождя и, особенно, завывания ветра. Холодные струи с маленькими острыми льдинками нещадно лупят по земле, а ты вслушиваешься в их ярость из своего уютного укрытия. Лепота!
Сергей Дмитриевич Крюков дремал....

…А вот с мужем ей однозначно повезло!
Небезосновательно считала Анна Петровна по прошествии уже почти сорока лет их совместной жизни.
Ее Ваня сразу ей понравился. Как только увидала его, — высокого, стройного, с непокорной прядью, падающей на лоб, в подготовительной группе при поступлении в институт....

1 k
Пьяный мальчик лежал на скамейке и думал о высоком. Скамейка находилась в сквере на берегу реки, была выкрашена белым и старообрядчески загибалась книзу, что позволяло лежать на ней в максимально расслабленной позе.
Греховные мечтания уличных фонарей в изобилии вились над мальчиком, подначивая его к новым возлияниям....