За жизнь

Нас убьют не зомби, не маньяк в хоккейной маске
Не Фредди Крюгер явится во сне ввиде самого кошмарного страха –
Знаешь в чем ужас? Что мы не погибнем в развязке
Этого хоррора. Хоть я и дебил – а ты милаха.
Нас убьет не Лавкравтовское чудовище, не древние старцы
И не ожившие бытовые приборы,
Не кошмарные японские девочки –
Нас не захватят инопланетные посланцы –
И не проснется Ктулху на встречу новому прибою
И не погасят призраки тусклое пламя свечки....

Прямой, ты головой ударилась об стену.
И сразу все равно, и разом раз — не больно.
Сползаешь, по губам, размазывая пену,
И сразу молодец. И сразу всем довольна.

Я поцелую в лоб, и в крошки на затылке,
Торжественно сглотну, твой кровяной коктель,
Теряя интерес к секундомерной жилке,
Рывком стяну трусы....

Беременный этим рассказом, я шел серой улицей между любимых застойных домов, в разбитых аллеях декабрьской грязи да в разночинной полифонии окружающего мира. Питерское небо поднялось высоко, словно кто-то заполнил экзистенциальный бассейн, в котором мы все плаваем, до краев....

Ты помыла писю и пришла. Здравствуй!
За окошком мокрым голых лип ветки.
В этот полувечер синий и ненастный
Я хочу, чтоб ты вошла в мою клетку.
.
Перламутром в небе городских предместий
Солнце, словно пролитый бензин в луже.
Мы с тобой сегодня до утра вместе....

Взгляд в память как будто б через стекло
На обломки собственных времен и судеб,
И я, который мое нутро...
А может не будем?
Здесь все уже было.
Все то случается
На грани реалий и снов,
Но кажется это кто-то играется
В теорию катастроф....

Раздражают глупости разных девочек, что с утра до ночи,
В социалках своих пишут статусы! Кто научил писать их, Господи?
О любви, что такая бездонная, непременно неразделённая…
А он такой весь единственный, невообразимый, искренний.

У кого-то там поцелуй случился первый, лет в 15,
А мальчик ушёл, не оставил, подлец, надежды, не надел на палец кольцо,
И пошло, поехало, поплыло… Только не режь вены, детка!...

Я долго гнул велосипед,
В итоге разогналась доза.
Свернулся чеком белым свет,
Свернулась кровь комком навоза,
Свернулся полем синий дым.
Я шёл к мосту, а вышел лесом,
Свернулись все дороги в рым
Под звёздно-клетчатым навесом....

Ах, где же той юности светлые дни,
Подруги, которых уж нет?
Живою картинкой всплывают они,
Особенно «Люся-минет».

Писал им поэмы и часто любил,
В кровати, сгибая в дугу.
Признаюсь, что многих давно позабыл,
А Люсю забыть не могу....

Как упоительно сладко подремать поздней осенью под шум ледяного дождя и, особенно, завывания ветра. Холодные струи с маленькими острыми льдинками нещадно лупят по земле, а ты вслушиваешься в их ярость из своего уютного укрытия. Лепота!
Сергей Дмитриевич Крюков дремал....

…А вот с мужем ей однозначно повезло!
Небезосновательно считала Анна Петровна по прошествии уже почти сорока лет их совместной жизни.
Ее Ваня сразу ей понравился. Как только увидала его, — высокого, стройного, с непокорной прядью, падающей на лоб, в подготовительной группе при поступлении в институт....

1 k
Пьяный мальчик лежал на скамейке и думал о высоком. Скамейка находилась в сквере на берегу реки, была выкрашена белым и старообрядчески загибалась книзу, что позволяло лежать на ней в максимально расслабленной позе.
Греховные мечтания уличных фонарей в изобилии вились над мальчиком, подначивая его к новым возлияниям....

Наш город построен деревней помпезною,
Он тверд, как брильянт и трепещущ, как студень,
И давит безоблачной карой отвесною
Над нами экваториальный полудень.

Никто здесь восхода, заката, затмения
Ни разу не видел. По кругу без края
Вращаются сонно, но без промедления
Всех компасов стрелки, где север, не зная....

Вроде недавно совсем. Не остыла каша еще в чугунке, но прохлада
фактов сухих пробирается к тылу…
Не обморозить бы совесть. Так надо
помнить, как пряди — убитые птицы — падают к берцам шнурованным кряду.
Ты в отраженье зеркальное лицам окаменевшим шепчешь: так надо....

Ирка с трудом оторвала голову от стола и окинула тяжёлым хмельным взглядом ординаторскую. Она помнила, что они вчера хорошо посидели и расходились где-то уже после четырёх. Взглянула на часы. 06:45. Пора разносить утренние таблетки, чёрт их дери, пока не пришёл Павел Анатольевич....

Степан Дикой вторые сутки маялся дурью. Точнее второй вечер. Если честно, то он маялся дурью всю сознательную жизнь. И бессознательная её часть не отличалась глубинными смыслами и стремлениями к познанию себя в окружающей действительности.

Немудрено....

1.0
Тошнит опять от бутирата. Каждый раз на утро тошнит. Вроде и знаешь об этом каждый раз накануне, когда заправляешься, а всё равно. Сегодня ржу над собой. Пресмыкаюсь перед толчком, давлюсь спазмами. Блевать нечем, тина какая-то зеленоватая только....

За годы, не идущие в жизненный зачёт, Миша Пуриц узнал, засмотревшись на дочь местных биндюжников, очаровательную Амриточку. Переднее колесо его новенького английского велосипеда наскочило на камень, руль вывернулся, а потом кто-то больно выключил свет....

Солнце катится по расписанию
За Земли карандашную грань.
Из темнеющего мироздания
Лезет в душу холодная дрянь.

Копошится шершавыми лапами,
Обживается где-то в груди.
И тогда, чтобы слезы не капали,
В небо звездное ты не гляди....

Люблю запоминать мелкие, ничего незначащие даты…
Эти приятные моменты в голове стучат, как куранты,
Они напоминают о том, что это было с нами, было о нас, было в нас,
И не кончится, даже если мы расстанемся.

Люблю твой запах, коротко выстриженный затылок, чёрные волосы,
Я задерживаю дыхание, что бы чётче запомнить звук голоса,
Что бы, когда ты уйдёшь, навсегда или просто за сигаретами,
Мне было что вспомнить и какими пожить моментами....

Город уснул, вздохнув на прощанье
Дымом котельных и смрадом машин.
С первым прохожим иду на свиданье,
Путь поглощая подъездных вершин.

Свет фонарей многоликое солнце,
Тень во все стороны, словно двойник.
Жизнь городская за тусклым оконцем
Хрупкий покой, как надежду хранит....