За жизнь

Дни бегут за днями,
Рваной чередой,
Пусть бегут. Я к маме,
Я хочу домой.
Наскитался лешим,
Нагонял собак,
На коне, да пешим,
Да не помню как.
И вполне одетый,
Что не стыдно в храм,
Только вот клозеты
Больше по углам.
Только вот воняет
Сытостью душа,
И слезу роняет
Сыт, да ни шиша....

Где две грунтовые дороги
сливаются в единый тракт,
брёл дервиш, в шобонах убогих,
маршрутом Киев-Самарканд.
.
Он повидать хотел Европу,
семь лет назад покинув дом.
На ишаке хотел галопом
свет счастья разносить кругом.
.
В чалме, и с длинной бородою....

...

Какое же все-таки это уебанство. Уебанство. Уебанство. Нет, ну правда, по- другому ведь и не назовешь.
Можно сказать, эта мысль застала Мишаню врасплох. В тот самый момент, когда, казалось бы, любая дополнительная, даже самая незначительная, нагрузка могла разорвать его на части....

1
Кто-то сеет разумное, доброе, вечное, а я потом эту хрень выкорчёвываю. Работа у меня такая. Тяжелая и неблагодарная. Профсоюз у нас слабый, общественность недолюбливает, да и клиенты митушные. Самое обидное, что и дома от работы не скрыться....

Мы, то самое
поколение.
Уже привычно,
стоящее на коленях.
Похмелье
Лечащее портвейном.
И между тем
мы упорно
верим.

Пиджакам,
погонам.
Погонам на пиджаках.
И хотя понимаем,
Что-то, что не так.
На любой вопрос
Отвечаем: пох!...

В активе была золотая медаль гимназии лучшей в центре столицы,
Словарным запасом, наверное, Даль и Ожегов тоже, могли бы гордиться.
В активе был папа. Ментовский бугор, а в папином сейфе котлеты валюты,
Но люди шептались о нем с давних пор, мол, он перспективный, но он ебанутый....

Я убит, раздавлен. Я, как судья Данилкин.
Уходит последний холодный месяц февраль, но
Душа поэта всё равно печальна –
Каждый день корвалол – полторы бутылки,

Потому что сосуд моей души хрустальный,
Каждый изгиб которой был так прекрасен,
Заплёван, как в городе Арзамасе
Заплеван гражданами туалет вокзальный....

— Тяжёлый, сука! – отец переводит дыхание, утирает лоб рукавом и смотрит на Макса – Как думаешь, на сколько кило потянет?
- Да кто его знает,… Вот взвесим – узнаем! – отвечает ему сын. Передохнув, они снова хватают за края, поднимают здоровенный шкаф-сейф и грузят его в кузов машины....

В городе была осень.
В городе была пятница.
Востоков ехал по городу, то и дело, мельком, обращая внимание, на девушек, которые спешили вдоль по тротуарам разодетые и праздничные, чтобы отдаться на растерзание объятиям викенда. Рассмотреть их лица скорость не позволяла, и от того все они казались красивыми, а если с ними и были парни, их Востоков не замечал вовсе....

Визг и скрежет не оставили тишине ни одного шанса завладеть ситуацией, да вообще никакому звуку они ни хрена не оставили. Чумазый паренёк колдовал у гигантского токарного станка в полупустом цеху полумёртвого завода. Серая заготовка, вращаясь с безумной скоростью, постепенно уменьшалась и меняла очертания, хотя до сих пор не было понятно что должно получиться в итоге....

Он – условность, сказка. Он – сам верит, что он Герой. Никто никогда не спрашивает – Кто ты? Но все спрашивают как ты? Как ты? И он отвечает – Как последний герой боевика. И действительно – на нём кожанная шляпа. Глаза усталые и, кажется, иногда того и гляди, скатятся по щербатым щекам....

«То, о чём я сейчас пишу, для других могло стать рулеткой или тотализатором, но не деньги мне были нужны». Хулио Кортасар «Рукопись, найденная в кармане»


Если хотите, мне навязали мысль с рождения, что я часть общества и моей жизнью должен кто-то управлять....

Когда умыкнем у жизни минутку и, плюнув на время, забудем себя,
Давай разговаривать будем о лете, погоде, учебе, поднимем весь быт
Я буду курить, говорить и не слышать, а просто украдкой смотреть на тебя
Ты будешь смеяться, прищурившись хитро, а может, поплачешь, рыдая навзрыд…

Я буду смотреть как ты, не смущаясь, забудешься в мыслях, начав флиртовать,
Я снова скажу, что глаза твои — лисьи, а ты же ответишь- «так все говорят…»
И мы прошагаем за теплой беседой, весь город, пока не начне...

Петрович не знал, кто такой Пелевин.
Аналогично, Виктор Олегович понятия не имел о существовании Петровича.
И обоим это было простительно.
Ибо Петрович, в силу своего возраста, — под семьдесят, современной литературой не интересовался. Да и несовременной тоже....

У Коляна заколотилось сердце – отступать некуда, до утреннего экзамена всего несколько часов, а вдруг ЭТО сработает? Он открыл окно и, пытаясь выдавить слезу, просипел сорвавшимся голосом: — Халява, помоги! Что хочешь, для тебя сделаю.
Постояв еще немного, для верности, с жалостливым лицом, страдалец завел будильник и рухнул на кровать без сил....

Спасти моряка не удалось. Слишком долго силился он самостоятельно совладать с навалившейся болью, слишком поздно, напрочь обессилевший, попросил он о помощи, слишком медленно по городским пробкам пробиралась к кардиоцентру забрызганная осенней грязью и оттого уже совершенно не белая и заранее унылая скорая....

У меня есть полбутылки коньяка.
В темноте блеснёт фольгою шоколадка.
Пожелтевшие страницы дневника
И о детстве размышления несладком.

Пусть печальны, но и всё же так легки,
Далеки уже, как сказочные страны
И, конечно же, те первые стихи
На открытке — посвящение для мамы....

Конечно, это неприлично,
И я краснею, как на грех…
Нужна морковь для жизни личной,
Точней – для девичьих утех.

Кому-то нужно для салата
И для того, чтоб выжать сок,
А мне – плевать, что маловата,
Мне для забавы, на часок.

Такого не найти партнёра,
Чтоб был всегда, как овощ, твёрд....

Истеричное осеннее солнце скользило по холодной голубой эмали неба. Нехотя прощаясь с летом, пытаясь продлить до одури жаркие летние времена, остервенело изрыгало солнечные лучи. Но, по правде говоря, толку от этого было мало – на улице уже явственно ощущался холод, который, казалось, пробирался под кожу....