За жизнь

На трассе ливень, солнце – на закат,
Педаль на газ – вдогонку за светилом,
И, как всегда, в душе звенит набат,
Как капли по стеклу и по могилам.

И я лечу: я знать хочу – кто прав?
Я не боюсь ни смерти, ни бандитов,
А просто мне себя понять пора,
И я в Москву с очередным визитом!...

Помню, был я щенком
той далекой весной.
Тёплым пил молоко,
был наивный, смешной.

А как видел Луну,
что ласкает ковыль,
пел я всем про Весну.
(А по-вашему — выл)

И никто не хотел
Мою песню понять.
Лишь меня в темноте
все пытылись пинать....

Девочка-киргизочка вышла из вагона,
Сумочка-подъебочка от Луи Виттона.
Вверх по эскалатору, улица, ненастье,
Девочка-киргизочка тоже хочет счастья.
Каждый день до Выхино путь совсем не близкий,
Чтоб на местном рыночке продавать сосиски,
Вкусные, не дорого, булочка из теста,
Есть под солнцем все-таки, хоть такое место....

Сверив адрес, написанный на планшете и на кособокой табличке, прикреплённой к старому обветшалому дому, главный, ну, или, совсем даже может и не главный, а один из тех, кто подъехал автотранспортом к этому дому резюмировал. – Здесь!.. Выгружаемся.
Раскрыв двери микроавтобуса стали выбираться наружу без особого энтузиазма, прям в объятия вечерней прохлады – хотя на улице и месяц май вроде бы, первые его числа, но всё ж вечерами довольно-таки зябко....

Ты сегодня работаешь в сером
В коридорах обитых парчой,
По которым пугливая вера
Чья-то бродит с задутой свечой.

И её, словно пришлую суку,
Скрипом выдаст прогнивший настил
Подле двери, нетронутой стуком,
Той, которую прежде любил....

Спит городок, витает среди снов,
Видения несут его как щепку,
Зажмурены еще глаза домов
Ресницами-циновочками крепко.

Из света в тьму и вновь из тьмы на свет
Трех местных речек сонное журчанье
Несет обрывки памяти-газет
В воде зеленоватой подсознанья....

Семён лежал тихо, не шевелился, чтобы не разбудить жену Зинаиду. Запах газа уже ощущался, но не было никаких других симптомов отравления. Семён закрыл глаза, пытаясь уснуть, но мысль о смерти бодрила похлеще всяких Бернов и Ред Буллов. Уставившись в еле различимый в темноте потолок, он пытался вспомнить прожите годы, но в голову лез весь негатив последних лет – вечно недовольная жена, презирающая дочь, скотина – начальник, изводящий до нервного тика....

Сон разлетается чашкой разбитой под утро.

Я открываю глаза и смотрю на часы:

Стрелки как бабочка с разными крыльями будто,

Жадно припавшая к капле холодной росы.

Чистое небо повисло на кончиках веток.

Тихо на цыпочках я выхожу на балкон....

На лоне как на балконе,
Клитор стоит в капюшоне.
Скукоженный, в позе страдальца,
Тоскливо без среднего пальца.

Слева и справа полено,
Хозяйка поленницы Лена.
И ниже колена — полено,
Бечевкой раздутая вена.

Чтоб утрамбовывать грядки,
В поленницу вставлены пятки,
Отделаны желтой бронёю,
За плугом ходить с бороною....

Грустны стакан, цветок и вилка,
И жизни флёр, и жизни суть;
Пустая на столе бутылка,
И долгий до Плутона путь.

Грустна любимая картина.
(Под пылью чуть она видна).
Висит над миром паутина
Созвездий. И она грустна.

Все беспризорные предметы
Всегда страдают без вины....

Запиши на манжетах ветра
Все, что, будто бы, позабылось.
Стань обрывком серого ретро
Безо всяких шансов на милость.
Убаюкай старую куклу,
И души несвежей подушкой.
Отними ненужную рухлядь,
У какой-то там побирушки.
Распластайся в чреве помойки,
Приникая к терпким истокам
Из отбросов чьей-то попойки....

Уже две минуты, сидя на обочине, под шум проносящихся машин по загородной магистрали, он нажимал на все кнопки брелка сигнализации, пытаясь прикурить сигарету. Руки дрожали.
— Кто нибудь даст нормальную зажигалку? А?
Нервно затянувшись, выпуская дым прерывисто, в такт сердцебиению, стал шепотом просчитывать маршрут....

Каждый четверг одна дама в халате выходит во двор
И смотрит на две полоски. Беременный самолет
Рисует их в два пополудни, не видит ее в упор.
А женщина схлопнет халатик и просто покорно ждет,

Как с неба слетят имена Алевтина, Андрей, Антон....

Заметает дороги вьюга.
Зарядила к ночи. На север,
Облака бегут друг за другом.
Вот и все. А ты брат не верил.

Попрощаемся. Над перроном
фонарей лиловые танцы.
- Ну, бывай. – И в окнах вагонов
Замелькают названья станций.

Я не буду писать....

Рафинадом растворяется день прошедший в теплом вечере,
Словно ватою обложена вдруг заглохшая Москва,
От подъезда кошки брызнули, капли дождика беспечные
Из нежданной тучки выпали, свистнув пулей у виска.

На Тверской запахло солодом и «Кenzo» травинкой скошенной,
В Бирюлево пахнет порохом, тут особенная стать....

Было три часа ночи. Или четыре? Скорее четыре.
Было чувство, что вот-вот и — настанет утро.
А за близкими окнами — каждый в своей квартире -
Спали мужчины и женщины и, видимо, поступали мудро.

Мы с тобой, как две свихнувшиеся летучие мыши,
Прятались в темноте и старались не говорить загадками....

…Бледен лоб, волоса взъерошены,
На глазу пятно – баклажан-карлик.
Вплоть до утра — ничего хорошего,
Только дальнейшая порча кармы.
.
Только порча да ломка в корчах,
Ломка понятий, объятий, рамок…
С рельсов прочь, как трамвай испорченный,
Как уходящий сквозь лес подранок…
....

Отперев дверь подвала, Шалай хмуро заглянул внутрь. Из темноты хлынул поток запахов: несло плесенью, кошачьей мочой и прелыми сапогами. Шалай нашарил выключатель, и по закутку около входа разлился вялый мерцающий свет. Одновременно почему-то вспомнились басни, которые рассказывали недавно за портвейном мужики из аварийки: якобы в одном подвале обнаружили мешок с расчленённым телом, а в другом какая-то тварь, похожая на птеродактиля, растерзала комиссию жилинспекции....

Уже много дней все ликуют, все рады,
Об этом не слышал, ну, разве дибил,
Тому, что погиб сам Усама Бин Ладан
В одной из своих зашифрованных вил.

Конечно, он гад, что скрывать и не надо,
Конечно он пидор, скажу не шутя...
Но было же время, когда был Бин Ладан
Ребенком обычным, ну, типа, дитя....

За две минуты можно скальпировать врага.
Можно опорожниться, выйдя до ветру.
За две минуты размачивается курага,
И к сроку приговаривается беззакония жертва.

За две минуты можно сделать счастливым,
И можно изменой свести с ума.
Можно быть изнасилованной козлом похотливым
Или можешь изнасиловать кого-то сама....