|
Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
За жизнь
думаешь чокнутый?? ... может быть это и так или фантазии ночью играют чаще чтобы унять эту боль этот холод в груди, леденящий я создаю себе море размером с пятак я создаю острова, где синеют лагуны где золотится песок между пальцами ног где никогда не бывает ни гроз, ни тайфунов самый прекрасный.... 1.
Ну, полк прошел. бессмертный, вроде. и вроде было хорошо и единение в народе, и даже кое-что еще как дань какой-то старой моде стоять на площади толпой смотреть как реют над тобой победы символы и флаги, приятен спирт из чистой фляги и небо купол голубой был недвижим....
Шалава Люси Люси свесив ноги сидела на шершавой, теплой от солнца верхней площадке парашютной вышки. С высоты она прекрасно видела заброшенную трехэтажную казарму с проржавевшей крышей и выбитыми окнами, пустынный плац с растрескавшимся асфальтом и монумент вождя революции с поднятой вверх рукой.... растущая луна питается закатом,
я вышел покурить с морозного крыльца - по улице брели убитые солдаты, я видел среди них и деда, и отца. и прадед тоже был - он шёл одним из первых, он был моложе всех, но я его узнал. луна ест наши сны, как мы едим консервы на полпути туда, где нет ни лун, ни сна....
Из траншеи небесной над Невским
грязный жемчуг висит облаков. Проплываю нечёткий, нерезкий, по витринам торговых домов. Вспоминаю, как всё начиналось, как щипал носоглотку азарт, днём и ночью не знавший усталость, вечно пьяный, готовый на старт, сам себе вдруг привиделся Богом, не дрожащая жалкую тварь!... И мать моя всю жизнь клала отцу сахар в чай и размешивала. И её мать делал тоже самое для своего мужа, моего деда. Женщины переносили это стоически. кто-то скажет унижение. Кухонное рабство. Три больших К, как у немецких женщин: Kinder, K;che, Kirche....
Нежным запахом трав кувыркается май В терпком смраде кровавого боя. Семь минут до заката, и видится край – Это небо сквозит голубое. Нет правдивее нот ни над ними, ни под.. Даже мёртвым, и ангелам страшно, В штыковую уходит отчаянный взвод – Уничтожить врага в рукопашной....
Детство - подстрочник,
Выстрочен от балды, В кончиках пальцев - выжженные скрижали. Мы из янтаря сбежавшие пузырьки, Не половинки - Мы - гексаграмм детали Детство - исходник, Черничные пустыри, Ухом к земле кровоточащие Граали, Падают выбитые кентаврами "городки", Вместо копыт у кентавров растут педали Детство - подлинник, иконостаса черней Лик уцелевший в сожженном за ночь храме, Черноту вскрываю, на волю гоню чертей, Трезвею, дозвонившись ... Навсегда развела нас судьба по коробкам бетонным, По сортирам и спальням, по офисам, барам и клубам.. Вспоминать нашу младшую группу в детсадике глупо - Эта пропасть во времени кажется ямой бездонной. Но проклятая память швыряет меня перманентно На зелёный горшок с нарисованной красной машинкой, Где сидел я подолгу воняющим хмурым мущинкой.... На пледе, скрывающем ветхость тахты
За годы видавшей немало Лежит уроженка унылой Ухты Продажная женщина Алла Ногами в позиции деми плие Позёвывая против воли А сверху сопит постоянный клиент Блондин средних лет Анатолий В свои сорок пять до сих пор неженат Ни площади, ни капитала Ему только-только хватает деньжат На жизнь, и раз в месяц на Аллу Сто семьдесят в сутки на бизнес обед В субботу - на пиво с рыбалкой А ужином мать обеспечивает На ней же и ... С белой ниткой в ушке
Серебристою острой иголочкой Самолётик сшивает два тоненьких облачка И немного дрожит в чьей-то пухлой руке. За глухими к мольбам занавесками Не увидеть закат, Кто-то снова задёрнул их ручками детскими И своей милой шалости рад.... За окошком бурлящая жизнь -
С подзадачей ебутся вороны, Всё накрыла ядрёная шизь Беспросветно и, главное, ровно. Плюс секунда - Вселенная вширь, Мир прирос человеко-клопами. Неуклюжестью бесящий шнырь - Старым хламом шуршащая память....
А на доске недели высыхала пятница, как мокрый след.
Я еле-еле шёл с работы, подустав за сорок тысяч лет следить, подобно надзирателю, за качеством съестных котлет, где мухи, будто бы гарнир, отдельно подаются на обед. И на пути, у входа в метрополитен, стоял бухой поэт, прохожим голося: «Стихи от автора!... Приснилось мне: за тяжкие грехи,
А может быть по низости духовной Я разучился сочинять стихи, Пером мозоль, что труженик сохи Себе натёр, да лирики любовной Не смог взрастить. Как быстро дар зачах. Ещё недавно метких строчек жала В сердечки нимф впивались при свечах, А нынче и толстушка вся в прыщах Меня послушав тут же убежала....
Лизал кристаллы сказочной луны
у кромки льда, подернувшего лужи. Точил на завтрак пламенные сны, любовь - в обед и волшебство - на ужин. Пил мятный свет, что тает на лету, ловил губами снег из ниоткуда, Брал напрокат отборную мечту за тридцать сольдо в лавке у Иуды.... Я представлений не даю,
Живу в уединеньи ныне – Ещё, конечно, не в раю, Но и не в пагубной пустыне. Всё есть, а главное – покой. Собрал недавно я гербарий, И над пространною рекой Стоял, как царь персидский, Дарий. В трубу подзорную смотрел, Когда ж пресытился, немедля Себе сработал самострел И всполошил в лесу оленя.... тебе бы с телом – этим белым, да на пляж под ветерок, и слушать шум подводный арий тебе б шаманского с клубникой и грильяж а не лежать в гробах с названием "солярий" тебе бы моря с красной солью на камнях немного золота на мраморные плечи а ты в тайге, со мною ездишь на санях и колуном на дровне пальчики калечишь а голос твой у клюквенных болот так нежен и таинственно печален....
Лежу тихонько на краю И жду когда умру Я жду когда меня съедят Нутром в нутре нутру Я чую попой и бочком Что рядом серый волк Я попадаюсь на крючок Я в страхе знаю толк И мне не спится в эту ночь И не живется днем Я жду когда меня убьют Когда мы все умрем Я не хочу туда один Пойдемте же со мной Ты приходи седой волчок Отец беззубый мой Я самый главный хулиган Я это заслужил Чтоб брат - у стенки Я себя у края положил И н... |
