За жизнь

Споткнувшись на ступеньке сентября,

Задумалось о чем-то «бабье лето».

Касанья злобного бродяги-ветра

Оно сегодня опасалось зря.


Ещё лежит в старинном сундуке,

Подобно снегу, выглаженный саван.

И в ожиданье похоронной славы

Готовься в путь неблизкий налегке....

С годами стало проще выживать.
Дефолта нет, долгов и адюльтера.
И можно пивом плесень запивать,
в отсцутствии Дорблю и Камамбера…

…И ждать, что к Пасхе Ангелов пришлют.

Я угощу – пока есть пойло в штофе.
А там, глядишь, припомнят и снесут
каким-нибудь статистом на Голгофу....

Я не мог нести гроб. На нервной почве защемило спину так, что было не возможно дышать. Каждое движение через боль. А слезы текли не от осознания ее смерти, не от скорби, а от боли в спине.
Это были похороны единственного близкого мне человека- бабушки....

Стены давят.Со всех четырех сторон. И потолок прибит на века. Не просочиться. Бежать надо из этого дома, бежать. А еще лучше сжечь всё. И себя за одно. Стать в зале, он самый большой. Облить себя бензином и поджечь. Всё сгорит. И воспоминания и внешняя оболочка....

Что есть скука и боль?
Это шар голубой. У окна светло-серой высотки
Притулился ребёнок полунагой,
Погружён в пейзаж и в себя с головой -
Как с артхаусной фотки.

Шар парит недвижим.
Серость чертят стрижи, над природой царит ежедневность:
У помойки собаки дерутся за кость,
И детишки, играя, растят в себе злость
И телячую нежность....

Режим полёта перелётных птиц,

Я режу расстояния на слоги,

Читая в электронности страниц

Осенних листьев книгу в переводе

Часов на юг. Угрюмый небосвод,

Дождём сливаясь с опустевшим лесом,

Не выпустит, покуда не допьёт

Своей тоски немой земную песню....

Летали птицы около меня
И каркали, измученные вшами
А я стоял, в карманах теребя -
3алипший мусор, тот что не мешал мне

Похоже осень всё-таки придёт
Но я о ней писать не буду всуе
А если чёрт на это натолкнёт,
То я перед рогатым не спасую

Что тут такого - жёлтая листва?...

Два месяца не пил, выстаивалась брага.
Я накурил вина, пять литров, сгоряча.
Попробовал чуток – ну, вроде бы не шняга.
И кума пригласил откушать первача.

Игнат привёл с собой залётного хунгуза.
Припёрся просто так какой-то Клим Барто....

Реглан поизносившись стал жилеткой -
Хозяин отхуярил рукава
Стал куц и сер, похож на недомерка,
И плечи окаймляла бахрома

Хозяин от содеянного злея,
Реглан тот отродясь был нелюбим,
Стал пить теперь с особенным презреньем
Поскольку был по жизни нелюдим

Так год прошёл в терзаниях немалых,
Но доводам существенным не вняв,
Хоть грудь под тем регланом стала впала,
Он друга оскоплённого не снял

А в час когда хозяин всё же помер,
И околевший в горнице ...

Летите, птицы, не вбивайте клин
в дверную щель осеннего заката
пусть светлый ян сойдется с темным инь
и лето завершится так, как надо…
Пусть притворится с тихим скрипом дверь
а ваши голоса замрут устало,
полоски алой вытянутый нерв
не превратится в огненное жало....

Глубокая ночь. По одинокому шоссе ледяной пустыни заполярья, разгоняя морозный туман несётся старая тойота. Из колонок дует звук негативного транса идеально дополняя кромешную тьму и -44 за бортом. Руль крутит лысый, накаченный бык, амфетаминовые глаза смотрят в точку, рядом сидит элегантный бандит, при виде таких женщины забываются ощущая резкий приток крови вниз живота....

Когда я сдохну, просто, без прекрас,
Не будет ангелов, но, пусть в тот миг приснится,
Что Вас училка снова вводит в класс,
В котором мне не суждено учиться,

А лишь смотреть, и видеть, и любить,
Сквозь формулы, цитаты, теоремы,
И локоны, и плечи, грустно жить,
Когда Вам похую на наши перемены,

И никогда не подойдете Вы
Курить с братвой десятого "г" класса,
Что в ночь уходит струкой татарвы,
Пить самогон в бутылках из-под кваса....

Мир получился круглым, плавным,
Бескрайним, словно благодать,
В нем человек задуман главным,
Чтоб смог Создателя создать.

И потому совсем не странно,
Что с Богом связь свою тая,
Смотрю я, как герой с экрана,
И вижу тайны бытия:

Времен связующие нити,
И красоту морей и гор…
Не важно, кто здесь исполнитель,
Кто архитектор-режиссер....

В городе Заебалове скуконожились и напрямичились, инда выпучились и запрядали.
От них пошли далее и разкумекались.
Проторчали на поеботине, полторнавничали пополудни ежесутошно, сутявничали. Недоимстовали також.

Василиск скукокотствовал, паралемповадился, неисполничал....

Как к январю февраль предрасположен
К дождю - предрасположен снегопад
Так отставник, Иван Ильич Морошин,
Предрасположен был спуститься к чёрту в ад

***

Однажды , дело было в знойном августе,
В таком, когда погода сушит мозг
Морошин прогуляться вышел в галстуке
И встретил вдруг принцессу тайных грёз

Была она сиськаста и приземиста,
Но всё же вдохновенна и легка
Из тех, что поглядишь и сразу женишься....

Воскресенье. Лето. Тихо
и нежарко. Хорошо.
Я, в обед немного выпив,
вдруг собрался и ушел.
Из метро на Черной речке
шел по улицам один
путь заранее намечен -
остров детства впереди.
На зеленой Дибуновской
тополя вовсю снежат,
я приплыл на этот остров,
как турист, но без деньжат....

Это место Земли перенасыщено временем – легко растеряться, от хронической нехватки пространства невозможно споткнуться: везде – невесомость жизни, в ограждении забора, покосившегося плитами, отражается, точно в зеркале, состояние людей по ту сторону…
В осколке бытия, где существует моё тело, событий мало, они кратковременны, но ярки, как взрыв питарды ранним первоянварским утром....

*Посвящается многим


Бетонный столб - высокий, ровный,
Стоял средь старых гаражей
Его любили все вороны,
Собаки, полчища ужей

Торчал средь хлама и амброзий
Бетона гордый пьедестал
Похож на перст, что бог заносит,
На спальный, бедненький квартал

Его любили хулиганы -
Старушки, дети, и бомжи
3а нрав суровый и упрямый
3а то что столб был недвижим

Вот так бы нам!...

Крутилась в ельнике река,
как кошка средь людей
и елки шли на берега,
тянули ветви к ней.
Но мало кто погладить мог
коричневую шерсть,
бежала речка между ног
куда? Зачем ? Бог весть...
Речушки этой верткий хвост
мелькал в стволах, маня,
как самый каверзный вопрос
меж датами двумя....

В это лето молоко скисало,
и не раз.
Ласточки забивались в свои гнёзда
и замирали.
Когда-то нашим оргиям аплодировал Тинто Брасс,
всё остальное не более, чем детали,
неподдающиеся руководству
уже не один сезон.
Вот повтор сериала
о самом главном:
я, мы, ты, вы, она, он -
ненавязчивый дискурс
внутри рекламы....