Пустите даму!

Смотрю на тебя как бомж
Как потерянный серый гном
Я не знаю чего пожелать мне больше
Постели-ка мне чтоли соломы

Чтобы я когда это земное лицо
Превратится в пещерную лилию
Не звала тебя падлой и подлецом
И не резала лезвием линии

Хотя знаешь – в одной из уютных кают
Корабля где случается важное
На обед и на ужин меня подают
Предварительно размораживая

Там летает по глоткам коньяк или брют
Там гребут из карманов до мелочи
Ты, я знаю, заглянешь на пару ми...

— Я ухожу.
- В смысле?
- Я ухожу от тебя.
- Почему?
- Мне надоело. Надоело, что тебе не важно ничто кроме тебя, что у нас нет одной жизни, а две разных в одной квартире.
- Почему разных? Я тебя люблю…
- А я тебя уже нет. Давай только без истерик....

Листья падают тихо на мокрый асфальт,
Листья тихо шуршат под ногами,
Листья тихо танцуют свой призрачный вальс
И меня этот вихрь дурманит.

Листья кажутся мне сотней призрачных глаз,
Что за мной в темноте наблюдают,
Беспорядочный, сумрачный, призрачный вальс -
Это осень опять умирает....

Да что вы заладили «Пахнет ванильюмолокомвесной» еще какими-то странными запахами…
Он пахнет собой. Своей кожей. Иногда плюс одеколон, или сигаретный дым.
И этот запах лучше вашей приторной ванили, пьянит крепче коньяка.
Что вы понимаете в этом «Глаза цвета небакофе»?...

Пушистая ветка душистой сирени
Цветками припала к груди в декольте
И было ей больно, и было ей сладко
От рук двух влюбленных — во имя любви
Сорвавших, принявших природы дары.

Он пел ей куплеты, читал ей стихи,
Как в этом саду по утрам соловьи,
Ярила лучи призывают, водицу журчать заставляют
Кустарники буйно цвести -
Всё трелью своей пробуждают....

Попизжу, хоть не голый и босый,
по обочине, хуй опустив.
Как-то вдруг оскудели вопросы,
те, которые просяцца в стих.
-
Осень, ёпта, сентябрь — и только.
Как там было? Июнь золотой?
Вот в июне и делайте стойку
перед, блядь, трансцендентной пиздой!...

Рисует ад знакомый мой художник.
Слежу как тень за кистью и холстом.
Как будто пьян мольберт, склонен треножник-
Больной фантазии опора и фантом.

Вот ангелы стоят в рубахах белых,
Стирают страх с опустошенных лиц
С прозрачной кожей вместе и умело
Сшивают ею корешки страниц....

Я душой в вековухи гожусь,
Я брожу Александровским садом
По аллеям, от туфель усталым.
Денег нету в карманах, и пусть.

Ведь вокруг меня гомон и смех.
И так тянет вдохнуть этот праздник!
И так тянет на лошадь залезть
И обнять тебя, бронзовый всадник....

(исправленное и дополненное, теперь уматским размером)

Это чувство сминает листы,
Испещренные четверостишьями,
Рваным кашлем до хрипоты
Из груди выгрызает лишнее.

Будто тело ножа острейшего
Меж лопаток по рукоятку…
В помутненном сознании лешие,
Брызги пены во время припадка....

В саду неистовствовал ветер, срывал листву с деревьев, свистел сквозь ветви, ветви стегали по каменной кладке дома, коротко стриженная трава газона не давала прибежища ничему живому… Неуютно было в саду. Беспорядочно лежали опрокинутые горшки с цветами....

я чищу зубы твоей зубной щеткой, открываю ключом двери в твоей кварире, отвечаю на телефон, иногда, под настроение, мою посуду, иногда живу у тебя… сплю с тобой… скучаю, но не люблю… так бывает… мне всегда казалось, что наличие этих фактов означает хотя бы симпатию… Если бы на все вопросы можно было найти исчерпывающие ответы…ты-там, я-здесь… грустно…
всего несколько месяцев до Мы… но где же взять мне столько сил и ждать?...

О СОЗНАТЕЛЬНОМ И БЕССОЗНАТЕЛЬНОМ

Во время работы я читаю. Каждая девушка-треугольник знает, что «reading is sexy». В последнее время я предпочитаю все интеллектуальное: юбки-карандаш, винтажные шелковые блузы и философию Шопенгауэра.
Читаю «Трактат о любви» и наблюдаю, как праздношатающийся мужчина выполняет уже третий круг мимо моего магазина....

над верхней губой испарина. а руки холодные, как ледышки.
вот нахуй такое мне наказание? мечтать о тебе без права на передышку.
в мои бесконечные перекуры мысли только тобой заняты.
предатель, ублюдок ты и урод. к тому же еще и грудь волосатая....

Шпильки, заколка,
Сто грамм шоколада,
Пластырь, иголки,
Флажочек Канады,
Блокнотик, фольга,
Вагинальные свечи,
Мобильный,
Рецепт «Очень вкусное лечо»,
Фонарик, стаканчик,
Отвертка, визитница,
Жевачка, condom,
Лубрикант, цифро-мыльница,
Тампоны, духи,
Запасные трусики,
Разрыхлитель муки,
Любимые бусики,
Салфетки трех видов,
Нет-бук, открывашка,
Лосьон на Nemiroff,
Просто бумажка,
Ключи от квартиры,
Ключи от работы,
Ключи от машины,
Конечно ...

Как вижу тебя — у меня закидон
Стать хочется вмиг шелковистым шарфом,
Удавихой сытой пред храбрым мышом,
Душить и заглатывать — это потом.

В реалиях наших иначе дела,
Стою я немея, потупив глаза,
Ты смелым рывком привлекаешь к себе
И искры страстей высекаешь во мне....

Дорогая и дорогой – это было легко и мило
Они были друг другу боги, они были начинкой мира
У которого нет боли, где к ногам не прилипнут мины
И летели чужие Боинги мимо них, в основном…мимо
Дорогая и дорогой – это было легко и мило
Как два мима в немом кино, и их странная пантомима
Превращала и грязь в вино – губы мазали пеной винной
Надорвали друг другу дно и царапали нежно спины

Дорогая и дорогой
В этом не было дара кармы, в рукаве у них не было карты
Козырной
У них бы...

— Ну вот, готово! Пятая… Хороша получилась!
Мастерица чуть отстранилась и, наклонив голову к левому плечу, с удовольствием посмотрела на свое творение. Прислонила аккуратно к стеночке, потянулась с устатку (аж косточки хрустнули), и вышла.

А?...

Как странно, милый, по ночам
Из мыслей ткать судьбы узоры,
Не опуская тихо взоры
К твоим плечам.

Как странен, милый, этот путь -
Взгляд в пустоту, не провожая,
Она тебе, как я, чужая,
А обо мне ты позабудь.

И так живи, считая дни,
Читая письма мимоходом -
За этим экстренным приходом,
Где мы одни....

Субъективность…
Растекается мысью по древу,
Вьется жимолостью,
И цепляется к каждому слову,
Не вынести!
Загоняет под тонкую кожу крючки.
Словно бабочек, мысли ловит в сачки.
От подвалов Ид ключи отбирает,
И собой закрома ума наполняет....

-
Худеет Таня в Таиланде:
Ну что поделаешь — жара.
Не охлаждает hier zu Lande!°
Увы, осенняя пора.
-
Герой романа — мрачный гений -
Вошел, поеб — и улетел.
Но что нам ПАМЯТь наслаждений,
Что жар ВЧЕРА сплетённых тел?
-
СушИт Гленливета стаканы
Голубка кроткая моя,
И жареныя тараканы
Не утешают ни хуя....