Пустите даму!

Любил ли он эту девушку? Об этом Вовчик даже не задумывался. Нежность переполняла его. Суровый, немногословный, грубоватый мужчина таял от одного вида прелестной кампучийки. Маленькая, хрупкая Нийя принесла в его жизнь столько радости, сколько ни одна женщина прежде ему не дарила....

Она верит в него как в бога в стерильно-белом.
Она пробует не молить, но добавить веса
каждой новой причине оставить ей это тело.
А он режет её по живому,
мол, надо резать.

Это рушит её твердыни из пары высших,
диссертацию на французском и хит сезона....

Это какое -то сумашествие-
То слёзно, то уныло, то весело...,
Это какая -то симфония-
То скрипка, то орган, то клаксофония...,
Это какой -то ужас-
То душа, то плоть, то жар, то стужа...,
Это какой -то удар-
То солнечный, то в сплетение, то небесный дар....

Без знамени, без имени
Прости и вознеси меня,
Возьми меня, как можешь только ты.

Не верой, не молитвами,
Страницами гранитными,
Где хлещет кровь сквозь старые бинты.

Бой выдержал, но вынужден
Сравнять надежду с гравием,
Таким тебя я знаю, Город мой....

Алёна жила в обычной пятиэтажке. Таких стоят миллионы по стране. Когда-то этот дом гордо возвышался великаном среди улиц частных домов. Теперь же его окружили новостройки величиной с небоскрёбы.
Прямо напротив Алёниного дома год назад выстроили дом в 16 этажей....

Мне тебя не найти
Ни в одной из придуманных сказок,
Двадцать лет я в пути,
Этот поиск был долог и вязок

Неразрывная нить
Нам подарена в эру архея,
Ты не можешь не быть,
Потому что есть я, суть — Психея

Ты меня отражай
В каждом зеркале этого мира,
И когда невзначай
Мы зацепим краями порфиры

На меня посмотри,
Видишь, встретились вновь во вселенной,
Нас с начала земли
Нить сливает в одно… непременно
....

-Дорогой дневник, — писала, как и всегда по вечерам, Анна, — вот уже несколько месяцев я живу с мыслью, что моя подруга скоро умрёт. Ведь полтора года – это очень мало, правда? Мало. Она скоро умрёт, и что-то важное, необходимое, как жизнь, уйдёт вместе с ней....

У нас есть няня. Ей тридцать лет у нее большая грудь, скорбно поджатые губы, глубокомысленно сдвинутые брови и она знает все.
В мельчайших деталях, с абсолютной уверенностью в собственной правоте няня знает, чем наша дочь должна питаться, когда просыпаться, когда засыпать, в какое время гулять и сколько нужно дышать свежим воздухом и моментально определяет, кто из детей годится ребенку в друзья, а кого к ней и подпускать не стоит....

Лето. Пульса стук несётся
С пятками босыми вместе -
Это бьётся сердцем солнце
В голубой груди небесной,
Это ветер травы гладит,
Гладит, а потом сминает,
Это брошенное платье,
Что на берегу сняла я,
Это брызги, словно искры
И блаженство звуком флейты,
Это в каждый дом записка:
«Наслаждайтесь, люди, лето!...

Он был таксистом, представляете?

***
Когда мама в очередной раз будто бы невзначай спросила: «Ниночка, а у тебя есть кто-то?» и Нина ответила:
— Да, мама, есть.
- И кто же он?
— Таксист, мама.
Софья Константиновна сделала вид, что не услышала, и перевела разговор на другое....

ночь свернулась молоком,
завизжал асфальт треклятый
под оранжевым катком.
хочется ругаться матом

на погоду, что уже
выставляет счет за лето,
капель мятное драже
оставляя на манжетах.

я всю эту маету
наблюдаю четверть века,
потихонечку расту
пятой точкой, а не к свету....

Открыв глаза, после полуденного сна, мудрец услышал вопль ребенка:
- не хочу домой, я неее хооочу домой .- доносилось из открытых окон верхнего балкона, нижнего Итсайда.
Мудрец подумал:
«Как разблокировать людей, что бы они следовали и слышали свои желания?...

Слово становится осязаемым,
Ночь пугается перемен,
Хмель и похоть царят в глазах ее,
А по контуру — белый мел.

Ночь стареет и сажей пачкает
Синь небес, не впустив тепла,
И бумагой висит наждачной
Темень, что давит на гладь стекла....

Поджигаются все мои карты
Вместе с соснами, метками, шпалами.
Догорают доспехи и латы,
Что висели на мне усталыми,
И ненужными, и бесчестными.
Все равно их никто не снял.
Ни речами сладкими, лестными,
Вовлекая меня в карнавал.
Ни холодной и мертвой хваткой,
Что цеплялась в бледную шею,
Угощаю любовью несладкой
И копая лопатой траншею....

Намотала соплей на кулак и на четверть листа уместила
всё моё про тебя, пока ты натираешь колени
о махровые простни бледных блядей.
А мне дюжина мятных пастилок
и какой-то ещё полуштоф в сургуче панацейно-халявной хрени
от желания выйти с балкона и быть в беде....

— Все! Хватит! Достаточно! Надоело!
- Живешь в Камбодже — нечего выпендриваться!
- Прекрати шастать по тайским маркетам, «Байонам» и ресторанам.
- Ходи, как все кхмеры на базар! Покупай готовую еду на уличных раскладках! Не думай о том, кто и какими руками чистил эти фрукты!...

На промежуточном этапе
вороной рыжей в белой шляпе…
Играй скрипач, пляши медведь,
на днo футляра брызнет медь.
Блошиный рынок, барахолка,
прокисших слов пылится полка.
Точу с какой-то дурой лясы –
ну что, Ирэн, сходила в массы?
И быть бы живу, не до жиру,
а я последнюю транжирю
себя....

Я расскажу тебе про волны, если захочешь,
А ты ведь хочешь? Или может нет?
Проснуться сонливой бессонной ночью
Разглядеть в темноте мобильника свет,
А там вопреки всем мечтам и надеждам
Вместо любимого абонента «Привет»
Тупой оператор спамит небрежно
Нет нет и еще раз нет....

— Окна грязные. Надо бы вымыть.
Встала. Натянула поверх пижамы халат. Стянула резинкой длинные, спутанные, слежавшиеся волосы. Принесла из кухни миску с водой и какие-то тряпки. Попыталась встать на стул и открыть створки. Ничего не получилось. Ноги дрожали и, обессиленные руки роняли на пол мочалки и полотенца....

Твоя нежность меня пленила,
Как закат на морском берегу…
И улыбка твоя мне открыла
Двери к свету в небесном раю.

День за днем, просыпаясь, я верю,
Как увидимся мы, ты и я…
Может, робко, а, может, и смело
Посмотрю я в твои глаза…

Ты подарен мне в это жаркое лето,
Чтобы не уставала моя душа…

***

Меня несет течением к тебе…
И я мечтаю о реке
С прозрачно- голубой водой…
И я хотела бы жить в ней....