Графомания

— Я поссорилась с мамой из-за тебя, — сообщаешь мне ты.

А я нашел твой волос, но в доме не хватило линеек и рулеток, чтобы измерить его. Тогда я пустил луч лазера, но не разглядел, что кончается раньше.

— Надеюсь, мама отговаривала тебя связываться со мной?...

Случилось это в середине осени минувшего года, когда Иванов, студент одного из петербургских вузов, почувствовав разочарование во всем, взял отпуск и поехал на курорт, чтобы восстановить силы и там, в тишине, подумать, стоит ли продолжать учебу, и, если не стоит, то чем заниматься дальше....

Ильич был самым опытным работником, проработавшим в энергетике с тысяча девятьсот шестьдесят шестого года. Когда он ходил оформлять пенсию, ему сказали: «С тобой одно удовольствие работать – всего одна запись в трудовой книжке». Он никогда не был женат, у него не было детей, и работа была вторым его домом....

...

Фламенко. Дьявольский Мадрид.
Крещендо пульса в перепонках.
Смертельной схваткой мне грозит
Улыбка гордой каталонки.
Бык замер. Тишина. Citar*.
Жара испытывает нервы.
Заманивать — великий дар.
Иду к тебе навстречу первый.
Тореро, в бой!...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Четыреста шестьдесят седьмой опус

Меж созвездий лилеи цветут,
Взнимем лики в холодную млечность,
Аониды хотя ли почтут
Май пенатов и нашу увечность.

Се юдицы опять веселы
И о них злые вдовы мелятся,
И гнетет вековые столы
Желть цветков, и оне веселятся....

Почем опиум для народа?
О. С. Б. М. Бендер-бей.

Привет, потомок!
Знаешь что, давай нынче расслабимся — дадим волю фантазии и выпьем легкого вина из амфоры со дна Понта Эвксинского. Пить будем по-эллински — несколько капель на бокал воды....

Дом. Под окном кусты сирени
К подъезду вязов дружный ряд,
Под ними две подруги лени –
Скамейки ветхие стоят

Уютный двор без притязаний –
Отрада юности моей,
Все полно дум, воспоминаний,
Везде печать прошедших дней

Все дышит давним, позабытым
И манит пристальней взглянуть
И обещает слогом скрытым
Былую легкость мне вернуть

Рассветы были здесь приятны
И воркованьем голубей,
И тем, как резво солнца пятна,
Играли средь густых ветвей

Порой вечернею ...

Где-то там, в далеких, горах седых,
У подножья утеса каменного,
В брошенном вагончике,
Только для твоих, сгорающих от адского пламени,
Превращается воздух в ласкающий свет,
Нет запретов и нет преград.
Поцелуями быстрыми души согрев
Мы бросаемся в грешный квадрат,

И ласкаем тела ненасытно, друг-друга,
И купаемся в сладостной неге....

Снова ветра распахнули объятья створок,
видно, за окнами, в серых домах — люди.
Больше того, можно предположить, что город
этих людей, что в улитках-домах, любит.
Странно-то как, только в ракушку дунет Шива,
всё распадётся на части – поди-ка вспомни,
был этот город когда-то, и ты в нём жил ли,
впрочем, а если и жил, вспоминал о том ли?...

Случилось то в осенний тёплый день:
Решил козёл на сельском поле
Поесть капустки… Но идти-то лень! –
И не пошёл: нет силы воли.

Пришёл козёл на поле поутру –
Капусты нет: уже убрали. –
И поскакал козёл, как кенгуру,
Унынья полон и печали....

Опьянённые нежностью коврового ворса,
Касаясь друг друга так, что искры из глаз,
На губах свежестью виноградного морса,
Поцелуи срывая в такт, потом снова ими
делясь…

Обнажённые души пусть искрятся по телу,
Заставляя нервишки сплетаться в комок,
И дыхание глушит, нарастая несмело,
Под ритмичные вспышки, электрический ток…


Звенья одной, неразрывной цепи,
Дьявол в коробке, на самом деле,
Сплавься со мной, красотой ослепи,
Только бы пробки не перегорели…....

Осенний чахоточный воздух, отравленный мёртвыми листьями,
колеблется, мир искажая испорченной мутною линзой,
сожрав вспорх у стай голубиных, в болезненной эйфории
в себе переварит все звуки и выпустит их неживыми.

Чернит дождь стволы у деревьев упорно которые сутки,
из струй вьёт железные петли теряющим в горе рассудок,
вербует уставших от боли покой найти в вечном ковчеге....

Как год назад одет не по сезону.
И даже если мог сказать,
Мол у меня свои резоны,
К примеру — так виднее стать,
Я все ж не денди.

Английский сплин, хандра как будто,
А то и вовсе может – сбрендил.
В окне дождем пугает утро.

Но я не слаб, ведь я с тобою,
Моя не первая ты проседь....

В «тоске по абсолюту идеала»,
Как проводник, сгодится Psilocybe.
И солипсизм похмельный после бала
Сварганит заземление для Liebe.
Сижу скромняга — альфа и омега —
Не трогая тебя, терзаю примус.
И точит червь сомненья дно ковчега....

" На озаренный потoлок
Ложились тени,
Сплетенья рук, сплетенья ног,
Судьбы сплетенья..."
Борис Пастернак


Дождь зарядил, идет волной,
Стучит по крыше.
Сдавило грудь, хоть волком вой,
Маэстро — тише!

Не нарушай звон тишины
Моих мучений....

Несёт на себе всё сущее шарик земной,
Порой не видны для глаза движенья нити,
Порой слепота мерилом для зрения, но
Препятствием для движения по орбите
Она не послужит и, сколько мне хватит сил,
Где вежливо, если выйдет, а нет, так грубо –
Сниму маски словом со всех записных мессий,
Чьи проповеди звенят над толпою глупой....

Я спорил с осенью за солнечные дни,
За то, что радость не осталось в лете,
Пусть хмуро, пусть холодные дожди.
Всегда найдётся, чем октябрь отметить.

Не стоит хмуриться или впадать в хандру,
Лишь оттого, что утром лёд на лужах.
А иней ночью побелил вчера траву,
Но иней ведь зачем – то тоже нужен....

… Я расплатился, и мы, обогнув собор, вышли на набережную. Быстро темнело. Мимо дворцов дожей, мимо старинной тюрьмы, мимо отелей, по горбящимся, изнывающим от векового напряжения, мостикам, перекинутым через издыхающие при впадении в залив каналы, мы подошли к причалу....

Яков Есепкин

Пастель

Египетская цедра над метелью
Сменилась топким цеженным огнем,
И жалованный снег предстал купелью,
И слух потряс Зевес, рассеяв гром.

В цезийское пространство ход отверст,
Искрится фиолетом чермный перст
Антихриста, но вечно существует
В природе роковая правота,
А днесь ее вместилище пустует,
В каноне солнце Божия перста....