Графомания

В открытое умчался теплоход,
Наверно даль его околдовала.
Он от земных избавился забот
И капитан на курсе у штурвала.

Кто от земли не в меру уставал
Всегда мирился с ширью океана.
Не налететь бы на девятый вал,
Довольствуясь судьбой моремана....

I

Ветер. Ветер поднимает сухие осенние листья и швыряет их в съежившиеся людские лица. Ветер обожает шутки, он бросает под ноги потрепанные страницы газет, поднимает выше колен стыдливые юбки, засыпает пылью уставшие глаза. Сколько людей проклинает ветер за его идиотские шутки, но в то же время они любят ветер....

В деревеньке Верхние Березняки – большое горе. Коллективное, если можно так выразиться. Горе такого сорта, которое, вроде, торкает каждого, но, всласть посмаковав подробности, каждый отправляется к своим насущным и важным делам: собирать урожай, скирдовать сено, копать картошку или колоть кабана....

Наши пропустили снова гол.
Кто они, бараны или овцы???
Слышу за спиной :" Сегодня — долг!
Я под душ, а ты пока готовься."

Ну сегодня вечер — два в одном!!!
Краем глаза вижу как супруга
Затрясла избыточным жирком,
А была когда-то ведь упругой....

— Как Вы находите последнюю постановку Белорыбинского?
- Потрясающе! Выше всяких похвал!
- Будьте добры, оливки передайте.
- Вам зелени положить?
- Флавинская в роли Изольды была чудо, как хороша!
- Вам мидий или креветок?
- Креветок, пожалуйста!...

Отпусти меня, столица, из своих холодных рук.
Крыльями железной птицы обнимает Петербург.
Арками дворов старинных, широтою площадей.
Заплутал дорогой длинной посреди твоих людей.
.
Я чужой в твоих кварталах, где разбиты фонари,
Ночью белой, ночью лунной я гуляю до зари....

Лето. Тихий Московский скверик
среди шумных бистро и клубов.
Утки. Пруд. Подзаросший берег.
И Анютиных глазок клумбы.

Мы в траве. Не отводим взгляда
от чудных лепестков-ресничек,
нет… нам всё же подкрасться надо
к обнаглевшей беспечной дичи!...

Шепот города четверостишьем

Убаюкивает, обволакивает, клонит в сон …

В сливки взбито небо синее. Затишье…

Голубеет призрачный неон…

Звонко, дерзко, не стесняясь назваться морозом,

Гонят прочь, неприветливо, кутают в шарф

Эти жалкие минус семь или восемь,

Отрывая от крыши желтеющий пар…

Я иду и навстречу распахнут,

Словно старый фамильный альбом,

Город, улица, старые хаты,

Так упрямо упертые лбом…

Тихой ...

Было уже 21:34 и в голове находилась куча мыслей которые не давали мне жить последнюю неделю. Я знал почему их было так много. Такое состояние я наблюдал за собой далеко не первый раз. И еще я знал что в тот момент, если я не успокоюсь, может закончиться плохо....

Зульфия пукнула и потянулась к открытому пакету «Cheetos» с кетчупом. Чипсов там не оказалась, и Зульфия расстроилась. Вздохнув, она стала отковыривать языком кашицу с зубов и проглатывать её. Перевернувшись на другой бок, Зульфия достала телефон из кармана....

Часть вторая

О, это было дивное утро! Я проснулся и почувствовал, как что-то во мне изменилось. Меня так и распирало от желания творить. Это было потрясающее по своей силе вдохновение. Никогда и ничего подобного я ещё не испытывал. Образы роились в моей голове и норовили один быстрее другого реализоваться на холсте....

Слышишь сирены труб?
Где ты, моя Ассоль?
Где паутина губ,
Стрижка твоя под ноль?

Тонких бровей излом -
Ниткой над кожей век.
Пальцы сплелись узлом,
Кажется, что навек.

Мне их не расплести.
Может быть, кто другой,
Встретившись на пути,
Станет твоим слугой....

Часть первая
Ну вот и утро. Обычное серое утро. Новый день и новые надежды… Хотя, какие ещё надежды могут быть в моём случае? Мне тридцать, я холост, живу в какой-то халупе, которая к тому же и не моя вовсе. Всё, что у меня есть – это мольберт, полупустые тюбики с красками и мои картины на стенах, которые и даром никому не нужны....

Хилым боком прижался к двери
Обмороженный, битый щенок…
Теплый воздух сочится в щели…
Человек, будь чуть-чуть суеверен!!!
К счастью Бог или Черт принес
Это чудо на твой порог –
Скверных слез твоих верный пес
Или сторож…


Ничего не бывает «просто»:
Был бы мудр – полмира б дивилось…
Счастье – бросить собаке кости,
В угол старую тряпку бросить,
На нее указав собаке…
Получить милость делать милость
В жизни мраке твоем, да без драки…
Крайне сложно…
....

Муторно…. Так себе…
То с камнем, то в рясе….
То зову тебя — то плюю,
Эх, отребье я, по утрам блюю…
Что же ноченька, что ж ты мучаешь?
Еду – коченьки, ямы, кручи…
Душно поутру, кнокло вечером…
Ту… замкнулся круг…
В душу мечеём…
В зубы…....

* * *
Поговорим… нет, лучше поразмыслим о женщинах.
Женщины капризны, они создают любимчиков и ранят их булавочными уколами.
Женщины суетны, закрасив седину, они продолжают жить с сединой во взгляде.
Женщины красивы, как бабочки, однако красота их мимолётна, это красота настроения....

Сегодня ты уже не та,
Какой была ещё недавно –
Души былая красота
Померкла тихо и бесславно.

Я не скажу, что счастлив я,
Совсем иного мне хотелось...
Но мне близка печаль твоя
И глаз твоих осиротелость.

Я, в общем-то, ведь, как и ты –
Терять я начал слишком рано....

Всегда побаиваюсь посещать этот странный мир, но так уж устроены параллельные трассы, что мимо Ахутана не пройдёшь.
А в окрестностях Гиблого портала вообще стараюсь ничего не видеть, ничего не слышать, и даже не дышать. Это настоящий очаг крушения цивилизации....

- Ну и чё? Ты разнылся и пошёл домой?
- Чего я разнылся? Просто слёзы от боли выступили. Видишь, как он мне губу расквасил?
- Во, пидар. Так ты говоришь: подошёл и дал тебе по морде?
- Ну да. Я стоял, курил возле спортплощадки, а он шёл домой, у них вчера, наверно, уроки раньше кончились....

Он снова и снова возвращался к окну вагона, но плавное движение не прекращалось, встречные поезда опрокидывали, сминали медленную робкую мысль о случайности или призрачности лица, лица-сожаления, лица-упрека, вспыхнувшего за стеклом остановившегося некоторое время назад в сумеречном без единое огонька, признака жилья, снежном поле поезда на параллельном пути, так наверное редко бывает, успел подумать он, редко, чтобы посреди снежной пустыни остановились два поезда на несколько мгновений, и тут же его слабое...