Графомания

научно-фантастическая повесть (чуть сокращённый вариант)

1.

До встречи оставалось минут сорок. Тащиться домой не имело никакого смысла, одна лишь дорога туда и обратно отняла бы всё это время. Если не больше, принимая во внимание заколебавшие всех московские пробки....

Белая березка над ручьем склонилась.
Облако на небе, солнце надкусив,
Кошкою пушистой хитро затаилось.
Как пейзаж родимый чуден и красив!
На две нижних ветки я кушак повешу
И рубаху сброшу, сяду на траву,
Выпью самогона, закушу пельмешком
И от счастья жизни в голос зареву....

Когда-то, может, твои стихи назовут сатирой.
Повторно протестировав, добавят: «Для сортира».
Эскизы успеть смонтировать — и картина вот.
Эти задиры, бро… ты бы любил их. В рот.
Врет статистика. Театр терял границы.
Сколько продлится? Лица, вереницы....

Я улицей этой шагаю,
А звук шагов отдается
Совсем на другом проспекте.
И там
Слышу себя,
Шагающего в ночи,
Где
Только туман настоящий
Октавио Пас


Он гулял. Просто гулял тихими улочками. Шел снег, но холода совсем не чувствовалось....

В кровь обмакнув перо,
Обнажив в улыбке клыки,
Пишет дьявол про зло и добро,
Изнывая от чёрной тоски.

Диссертация человеческих душ,
Скупая проза всевозможных чаяний,
Шевелящаяся масса обрюзгших нужд
На говорящей бумаге когтистой рукой изваяна....

На третий день по приезду Олег Иванович с удивлением понял, что нравится ему решительно все.
И то, что до столицы, Коломбо, всего двенадцать километров.
И номер с неслышно работающим кондиционером и ласкающим взор видом на океан.
И смуглая девочка-красавица, с милой улыбкой встречающая их на входе в фешенебельный ресторан отеля....

Глава 1. И вид открылся городской…
В моем городе не так много высоких домов — и те находятся в основном в центре. Как правило, выход на крышу в них закрыт, но вскоре я нашел одно здание, где не был запертым чердак. Я очень люблю смотреть на звезды — со своей девочкой мы часто покупали немного пиццы и пива и шли на крышу, где в летнюю ночь под всем этим гнетом романтики занимались любовью....

Без свободы не может быть счастья
Джидду Кришнамурти


Посвящается всем борцам с призывным рабством.

Восемнадцатилетний Борис заканчивал одиннадцатый класс, и собирался поступать в институт. Но тут с ним случилась одна неприятная история, повлиявшая на его судьбу коренным образом....

Два поколения зимы, улитки снов, улики смыслов
На ископаемой земле под изголовьем из травы,
Деревья ждут своей судьбы, свивая в кольца жизни числа,
Где деревянные кресты растут посмертны и новы.

Два поколения тепла в тени полынного тумана
На утекающем песке, касаясь пальцами воды,
Река питает корни трав и песни спящего шамана,
И ждёт, когда её тепло ладонями накроют льды....

Зарумянились крыши под взглядом повесы-заката,
На ночь окна надели пижамы тяжёлых портьер,
На прибREжном песке под прохладным дыханьем пассата
Танцевала фламенко под песни заоблачных сфер
Ты когда-то давно, может в REинкарнациях прошлых,
В лизергиновых снах-остановках на Млечном пути,
Там, где даже по следу тобою рассыпанных крошек,
Никогда и никто не сумеет тебя здесь найти....

Тебе приятно или нет,
Когда ты делаешь минет?
Ты выглядишь немного грустно,
В душе запрятав эти чувства.
Я говорю тебе о боге,
Ты смотришь на меня в тревоге,
«Зенит» продул у «ЦСКА»,
Глядишь ты верх на облака.
Но ты не можешь говорить,
Печаль души своей излить,
Ты на коленях жалкий вид,
И рот твой мною вновь набит....

Задорно бежит тройка гнедых,
дышащих горячо.
Золото маковки. Вижу штрих —
свет дневной заключен.
Зима, лес, деревенская церковь.
Как одинокий маяк.
Запах ладана в памяти цепко.
Я одинокий? Кто я?
Звон в ушах, под иконами свечи,
слышу тихое пенье....

Гул в ушах. Это шумит компьютер.
Быстро я по клавишам стучу.
Если так — рассказывать кому-то,
То давно пора сходить к врачу.
За окном в молчаньи сумрак ночи.
От усталости красны глаза.
Бедный разум разрывают в клочья
Два меня — вам чтобы рассказать....

Я, как блядь, закрутился
На мокрой земле.
Я вчера застрелился,
А сегодня прозрел.

Я швыряю раскисшую
Свою душу во мрак.
Я, как сука поникшая,
Сам себе злейший враг.


Я минуты две жал на кнопку звонка, пока не понял, что он у него не работает....

Глядя на них ты не сможешь остаться за кадром,
Вырезать цепи событий из хроники зим,
Видеть себя изнутри отравляющим гадом,
Видеть снаружи других, по ком плачет бензин.

Небо царапает темя вороньей ухмылкой,
В нужном кармане огниво, кресало, табак....

Космос трусливо прятался за фанерным небом. Белая ночь привычно тянула свою лямку.
Мутный бульон Маркизовой лужи яростно фальшивил, напевая песню морской воды.
Синий сундук неизбежности был доверху набит тенями, ампутированными на выходе из шапито городских огней....

Гламурных девиц жирные тушки,
По дряблым телам вкрапление страз,
Почти сериал для любимой подружки,
Модного мира иконостас.
Истомные фразы раскрученной Эли,
Печатных героев, резиновых муз,
Комфортная жизнь в сериальной постели,
Стерильной свободы пластмассовый вкус....

Время всё расставит по местам,
Соберёт все камни, брошенные вами.
Всех заставит на поклон крестам
Приходить с печальными глазами.

Окунает мордой жизнь в дерьмо,
И она на зебре цвет чёрных полосок.
Ваша шея держит бедности ярмо -
Не работы груз, а рабства отголосок....

Это время «не есть гуд» –
как с пустого песка мытьё
по крупинке на божий пуд
со следами его «адьё…»
Только надо ли гнать пургу
и тщеславить в песке след? –
Нострадамусы тоже лгут,
накрутив себе всуе лет. –
Забавляют календари,
отбивая в чужой гонг:
Плащаницею одарил?...

Заснув давно и ото сна
Не пробудившись и поныне,
Песком слепым занесена
Эдема бывшего пустыня.

Лежит в бесстрастии немом,
Разрушена стена из стали,
Давно с пылающим мечом
Оттуда ангела убрали.

Змея и лев, орел и рысь,
И остальные, что имелись,
Из рая все поразбрелись,
Порасползлись, поразлетелись....