Графомания

Ты едеш в темной кабине лифта
На свой этажж
Зажмурив глаза от усталости… вечером смотриш на верх
Где лампочка тускло светит тебе в дороге домой....
И снится… синее море.
Как в бурю ветер гонит просмоленный корабль...
Из детских луж к большим берегам… где кто то ждет в синь устремив взор
Где вечно красивый Восход и Закат....

В мир ступала весна. Воздух наполнялся запахом жасмина и деревьев, легкий ветерок нежно ласкал лица и волосы, норовил забраться под полы зимне-весенней одежды, нагло врывался в лабиринты вывешенных на просушку простыней. Птички начинали распеваться, смакуя собственные голоса и вспоминая прошлогодние песни....

В саван белёсый одеты все улицы,
Светятся тусклые лампы фонарные.
Люди, на лёд выходя, практикуются
Падать, вставать и ходить, яки пьяные...

Голодно птице, трясётся от холода –
Брошу пернатому корочку хлебную –
Гляжу на неё, да скребу свою бороду:
Сбрить, или… нет, оставлю, наверное…

Птица тем временем корку клевала
И не видела шедшего сзади трамвая....

Я шел домой. На черном небе
Мерцали звезды. Аламак
Сиял в созвездьи Андромеды,
Арктур светился как маяк.

И очарован звездным светом,
Я вечность неба ощущал…
Дорога шла вблизи с кюветом.
Я оступился и упал.

Мой тихий возглас был крылатым....

***


Чтоб Перельман, да и не понял?!...
Григорий Перельман из коментов

В школе
мне было по ...
на математику с химией
неистовый По
Эдгар,
его Дар —
в противовес дерьму
что лилось на нас ...
Потому
Безумие глаз
Лигеи
казалось яснее
чем С2Н5ОН
и у меня был мальчик, штоле,
Лёша ?...

Вот только что была кровь, а теперь тяжёлый, горький, медленный яд течёт в моих звенящих от напруги жилах. Ногти давно оставили свои привычные следы в ладонях. Пальцы сжимаются и разжимаются сами, ища чьё-то горло. Ревность живёт в самом низу живота. Там, где раньше жила нежность....

Приятно видеть добрые сны…

Мое детство было неразрывно связано с деревней. В бабушкином доме я больше всего любила огромное чердачное помещение. В моей памяти всплывают толстые доски на полу, старые, забытые временем вещи, обувь, давно потерявшая былую элегантность, старая металлическая кровать, усланная красным ватным одеялом, старенькие удочки, безнадежно ожидавшие летней рыбалки и вязанки вяленой рыбы....

глоток блевотно-кислый сделался сигналом -
считай последние минуты,
ты уже не станешь старым.
и, вообще, не станешь.
обрывки фона будут плоскими,
голоса — не голосами,
а лишь отголосками,
узор холодного стекла — полосками....

Едут мимо зануды из ГИБДД.
Ходят медленно злые бандиты по рынку.
Смотрят все на неё, на Княжну МВД,
на Графиню Таможни Прекрасную Ингу.

Рост. Фигура. Цвет глаз и длина стройных ног.
Героиня из повести Стивена Кинга.
Я слова подобрать слишком долго не мог....

Мы живём, под собою не чуя страны,
Над собою не чувствуя неба,
Мы глухи и слепы на краю темноты,
В полушаге от бездны Эреба.

Под ногами дрожит край Земли, как желе,
В унисон с током крови по венам,
И, как чипсы, ломаются с хрустом клише
И осколками режут по нервам....

Их было трое. Старший – Андрей, подполковник вооружённых сил, заместитель командира полка по вооружению, средний – Николай, майор внутренних войск, преподаватель в академии и Виктор – капитан милиции, офицер отдела по борьбе с экономическими преступлениями....

«Свинья! Наглая жирная свинья! – с раздражением думал Артур, выходя из метро, — Визжит, словно ее режут! Бизнесвумен! Поставить бы эту бизнесвумен раком прямо на ее огромном столе и вдуть ей по самые…»
Артуру Ломову было тридцать четыре и всё у него было, как у людей – дом, жена, ребенок, смерть впереди, и смерть внутри....

И были они – Гром и Молния –
С начала времён Мироздания.
Жили в небе, гремя и сверкая –
Суеверия, страх порождая...

Была Молния, девка красивая –
Огнегривая, да длинновласая:
С небес до земли долетавшая,
Повисала, бывало, коса её....

Найдя секретный угол отраженья
Я поверну, как в стареньком трюмо
Кривые зеркала воображения
Откроют в параллельный мир окно

Стекло в проказах ржавой амальгамы
Меня морочит, словно ртутный бес
Подобием музейной диарамы
Манит в прохладный сумрак синий лес

Там на опушке мухоморной
Со злою ведьмой бедный Гензель пьёт
Ордою ненасытной и проворной
В Хамельн вернулся весь крысиный род

Я в воздухе рисую пентограммы
Мне должно отраженье обмануть
Вернуть назад зел...

Кристофер вышел на корму. Свежий морской воздух ударил в лицо. После затхлой атмосферы трюма соленая ночная прохлада приятно покалывала лицо. Крис облакотился на борт. Треугольник кильватера красиво светился в темноте потусторонним серебряным светом. Это потревоженный движением судна планктон....

Мне нравиться смотреть, как умные кроты
Дюймовочкам-мальвинам дарят шубы;
Как шевелятся жирные их рты
И как в ответ трепещут губы.

И исплетясь в затейливых узорах,
Играют в го басы и альт.
И под зеленых стебельков напором
Трещит асфальт....

… Семен сидел, потупив мрачный взор в грязный пол… Уже семь раз подряд… Да что он о себе думает??? Что они вообще себе позволяют? Он еще раз всмотрелся в Икону, завернул ее в меховую обертку и положил в походный рюкзак.
Уже 3 года минуло с того момента, когда последний осколок был найден и икона собрана целиком....

Дождливым майским утром 1949 года мать повела слепого Крюкова в родной техникум. В тот самый Стреченский «авиатехнарь», куда поступил он учиться ровно десять лет назад и откуда забрали его, недоученного, в курсанты. Во дворах, на улицах, даже в техникумовских коридорах стоял запах цветущей, понурой от дождя черёмухи....

Закат кипел червями красок
И не по-пьяному икал,
Рассвет свалился с гор Небрасок
Как обесшкуренный шакал.

Они встречались в тет-а тете,
Под утро, двое, налегке,
И друг за друга не в ответе
В кармане с фигой в кулаке.

Он там делил их силой воли,
Но так не строго пополам,
Что к равномерности две доли
Ползли по лаковым стволам....

Через час мой поезд тронется,
Вслед за ним и я.
Поудобнее устроиться –
И смотреть в поля.

Уносясь в сладостное бесформие,
Закрываю уставшие глаза.
Тем временем на далекой платформе
Собирается гроза.

Смотрю внутренним, чуждым зрением
Диафильмы летучих образов....